12-09-22

Политика

Валерий Шанцев: «Депутаты не должны распределять деньги»

Долгожданное продолжение большого и эксклюзивного интервью нижегородского губернатора «Новой» в Нижнем». Во второй части — все о бюджете и власти в Нижнем Новгороде, крупном бизнесе и Зеленом городе.

— Понимаете, все зависит от ракурса вашего взгляда на эту проблему. Денег никогда много не бывает. И я могу сказать, что мне как губернатору 50% для области тоже мало. По накопленному социальному и экономическому ущербу стоит вести речь о других суммах. Вот, меня часто просят сформулировать, в чем разница между Нижним и Москвой. Я начинаю объяснять, что в Москве живут 10,5 млн человек — а в Нижегородской области 3,5 млн. У нас доходы сейчас составляют 135 млрд рублей в год. Хотя на момент моего назначения губернатором, речь шла о 34 млрд. Но мы эти 100 млрд заработали сами, а не попросили у «федералов». В самой Москве доходы сейчас составляют 1 трлн 400 млрд рублей — и это тоже заработанные деньги. Например, налоги на прибыль и доходы физических лиц. Просто там предприятий больше, зарплата выше и далее по списку объективных экономических факторов. И у Москвы нельзя так просто забрать часть бюджета. Да и не нужно этого делать. Нужно добиться ситуации, когда регионы выйдут на такой же уровень обеспеченности. Меня все время просят сделать «маленькую Москву» в Нижегородской области, на что я предлагаю все-таки работать над «большим Парижем». Но, по идее, если равняться на столицу, нам нужен в три раза больший бюджет. Если бы у нас сверх зарабатываемых 135 было еще 400 млрд на развитие — мы бы за три года перестроили все. И сегодня разница между Нижегородской областью и Москвой заключается только в недостатке денег. Учтите, что некоторые учебные заведения еще в помещениях церковно-приходских школ находятся, а многие дома культуры строились еще первыми комсомольцами 1930-х, а в Володарском районе, например, поликлиника и больница до сих пор в тифозных бараках расположены. И серьезный износ таких зданий — экономический ущерб, который не при мне образовался, и даже не при предыдущих губернаторах.

Возвращаясь к вашему конкретному вопросу о бюджете Нижнего Новгорода, давайте говорить прямо — не Шанцев решает, сколько кому дать денег. Во-первых, есть Конституция, согласно которой областной центр отдает половину заработанного в региональный бюджет. Во-вторых, Законодательное собрание принимает решение о межбюджетных отношениях между областным и муниципальными бюджетами. И в соответствии с этими отношениями, каждый город получает средства из бюджета на реализацию своих полномочий и функций. Я не знаю, кто вам сказал про 11%, которые получает Нижний Новгород, — факт, мягко говоря, спорный.

Смотрите, по итогам 2011 года Нижний заработал 49 млрд. Бюджет, по межбюджетным отношениям, со всеми субсидиями, субвенциями и дотациями, выделенными на реализацию полномочий, составил 24,8 млрд, то есть 50% от заработанного. Это прямой бюджет, утвержденный Городской думой и расходуемый муниципалитетом. И плюс за тот же 2011 год по 43 областным целевым программам в Нижний Новгород пришли 46 млрд рублей: на соцзащиту, содержание учреждений здравоохранения, которые, согласно новому федеральному законодательству, стали не муниципальными, а государственными. Плюс по программе развития на строительство новых объектов были выделены еще 8 млрд. Итого — 63 млрд консолидированного бюджета области тратятся на Нижний Новгород. А заработали только 50. И дефицит покрывают как раз областные и федеральные субсидии. И детские сады, школы, те же ФОКи строятся на областные деньги. Очевидно, что не 11% остаются городу.

Есть еще один момент. Если взять программу развития, то по объему средств, затрачиваемых на одного жителя, Нижний стоит на первом месте. Наоборот, когда я приезжаю в районы, мне там высказывают, что областному центру мы даем больше. Я им отвечаю: а как вы хотели, Нижний это что для региона — вы когда утром встаете, что прежде всего начинаете мыть?

А вообще, нужно уметь сравнивать. Давайте возьмем другие города-миллионники и посмотрим на их бюджеты — в Казани, Уфе, Самаре, Перми, Волгограде, Ростове бюджеты меньше. Нижний же на четвертом месте после Екатеринбурга, Челябинска, Новосибирска с разницей в 1–2 млрд.

И еще… Вы представьте себе, как бы я показывал разруху в Нижнем Новгороде, не будучи способным объяснить свои действия в отношении областного центра, и вез показывать достижения, например, в Урень. Никто бы не поехал. Я вот туда направился, когда узнал, что там пшено стоит дороже, чем в Москве. Мне стало как минимум любопытно, как так получилось и почему. Разобрался.

Другими словами, я своего отношения к городу не менял — и ранее, и сейчас остается одинаковым. Сейчас к руководству городом пришли люди, с которыми можно говорить и обсуждать проблемы. Вот сколько времени я просил заняться Нижне-Волжской набережной! И наконец, в этом году десять километров набережной будут выложены плиткой, появятся велосипедные дорожки, ограждения, освещение. Сколько времени говорили о ветхом фонде… В Москве я получил опыт волнового переселения. Я и схемы рисовал, и средства предлагал. В Нижнем все отвергалось. Даже в ситуации со сгоревшими домами — нельзя ничего трогать, говорилось мне, права собственников. Я объяснял, что, поймите, не может рядом с Кремлем стоять забитый досками со вторым сгоревшим этажом дом. Есть же судебные перспективы, можно решить вопрос. Но это же никому не было нужно. За последнее время пять проектов волнового переселения подготовили, и со следующего года начнется массовое решение вопроса ветхого фонда… Кстати, стоящие в разных районах города, на которые без слез не взглянешь, — это никакие не памятники, сразу предупреждаю (смеется). Там люди стонут уже от тех условий, в которых им приходится жить. Возвращаясь к вопросу о городской власти, Сорокин и Кондрашов раньше за свои деньги развивали город. Посмотрите, какие торговые и развлекательные центры, микрорайоны Сорокин строит. Для него эти проекты — бизнес. И ему тем более понятно, как надо развивать город. Я могу вас уверить, что микрорайон «Седьмое небо» один из лучших в России. В Москве таких нет. Все квартиры уже раскуплены. Там мы ФОК строим, детский сад в сентябре откроется плюс школа, развлекательный центр, видеонаблюдение в подъездах и на всей территории. Нам бы весь Нижний так перестроить…

З.П. То есть вы нашли с Кондрашовым и Сорокиным общий язык и не волнуетесь, что кто-то из них в какой-то момент скажет, как Булавинов, что хочет быть более самостоятельным? И сразу второй вопрос вдогонку — как вы относитесь к возврату прямых выборов мэров?

— Они же понимают, что самостоятельность не в том, чтобы заявить, что они не будут мне подчиняться. Я думаю, они прекрасно понимают, что надо объединять ресурсы, а не делить их. А оба — и Сорокин, и Кондрашов — привыкли в бизнесе работать, и они понимают, что такое ресурс возможности участвовать в региональных программах.

Что же касается прямых выборов, то моя позиция в следующем. Во-первых, работающая сейчас схема полностью соответствует законодательству. Во-вторых, когда начали думать над проблемой муниципальной власти, решили посмотреть, как работало управление Нижним Новгородом до этого. Вот, допустим, говорят, что был всенародно избранный мэр. Но это не так. Был всенародно избранный глава администрации. И Вадим Евгеньевич именно так себя и называл, в том числе и в официальных документах. И была Городская дума с Иваном Карнилиным, который был избран сначала депутатом, а потом — думским председателем. По 131 ФЗ, мэр — глава исполнительной власти, а глава представительной власти — председатель гордумы. Трактовка состоит в том, что главой МСУ лучше всего быть главе исполнительной власти, а глава администрации должен назначаться по контракту, как это происходит во многих странах мира, с утверждением депутатами, которых избрал народ. И заключает этот контракт глава МСУ, председатель гордумы, основная функция которого в том, что он должен представлять органы МСУ в органах государственной власти. И главу администрации нельзя выкинуть, как щенка. Нужно обратиться в суд, который может этот контракт расторгнуть. То есть ничего не изменилось: также есть глава администрации и глава МСУ. Изменился только принцип формирования этих должностей. Согласитесь, что прямые выборы от ошибок в оценке кадрового и человеческого потенциала никак не уберегают. В текущей схеме больше возможностей повлиять на профессионализм и уровень понимания своей должности каждым из управленцев. Есть известная китайская мудрость: можно управлять миром, но нельзя это делать плохо. Более того, в рамках схемы мэр — сити-менеджер идет двойной контроль как за бюджетными средствами, так и за любыми другими процессами. А трения были всегда. Потому что многие депутаты хотят создать задел на следующие выборы. Они хотят, чтобы их больше ценили, нежели их ценят сейчас. Некоторые считают, что нужно влезть в процесс распределения денег по конкретному вопросу и заявить, что это ты принял то или иное решение. Но это не функция депутата. Тем не менее, некоторые постоянно пытаются ее на себя перевести. А этого делать нельзя, что поняли уже во многих странах. Депутат не должен распределять деньги — это самая плохая форма депутатства. И когда приходит депутат Гордумы со словами «я хороший депутат — я принес вам больше всех денег», я говорю, что денег нам нужно ровно столько, сколько мы можем направить на конкретные проекты. Выбивать больше и бесполезно, и даже вредно, потому что их банально своруют. Мы получаем в три раза больше федеральных денег, чем в 2003 году, но под конкретные проекты — берегоукрепление, капитальный ремонт жилого фонда, строительство жилья под расселения ветхого фонда. Решение этих вопросов, определение приоритетов и формирование проектов — это функция исполнительной власти. А мне один депутат как-то заявил: мол, Валерий Павлинович, с вами хуже работать, чем с Ходыревым — я вот раньше веду депутатский прием, приходит ко мне человек, жалуется, что крыша течет, я звоню главе района, объясняю, что крыша течет, говорю, что надо отремонтировать, тот делает. Я у него спрашиваю, а сейчас, мол, что. Он говорит: а сейчас вы все деньги на ремонт кровли расписали по адресам, и если я хочу отремонтировать кровлю в доме пришедшего ко мне на депутатский прием горожанина, я должен из этого списка один адрес исключить, и вместо него вписать новый. Только надо учитывать, что если в этом расписании какой-то кровли нет, значит, есть другие, превосходящие ее по степени аварийности. Потому что есть акты обследования, на которые и нужно ориентироваться, а не на депутатские наблюдения. И заниматься этим должна исполнительная власть — депутаты в это вмешиваться не должны. А некоторые ведь размышляют как: я вот помог человеку — он за меня и проголосует. Так что все волнения по поводу управления городом происходят исключительно на этой почве.

З.П. Но ведь волнение есть не только среди депутатов. У вас нет ощущения, что между Олегом Сорокиным и Олегом Кондрашовым есть некоторые внутренние трения?

— Да тут не ощущение — я это вижу. Они у меня в кабинете вдвоем, бывает, сидят, ругаются, спорят. Я был бы озадачен, если бы трения не было. Оба они люди энергичные, самостоятельные, у каждого своя точка зрения. И, конечно, Сорокину, так же, как любому депутату, а еще и как главе МСУ, который в статусе работодателя подписал контракт с Кондрашовым, кажется, что он должен больше веса иметь. Просто ситуация несколько иная. Я им объясняю, что каждый должен выполнять свои функции. И я не думаю, чтобы у них дошло до открытого конфликта. Хорошо, что они спорят и ругаются, — это держит обоих в тонусе, и это полезно для города. Они постоянно доказывают, что один лучше другого. Вы сейчас хотя бы знаете, что есть Кондрашов и есть Сорокин. А раньше вы знали, что есть Булавинов, а Карнилина в лицо мало кто знал. Когда на город работают два человека — это уже польза.

Э.Н. А вам не кажется, что в ситуации, когда к власти приходит крупный бизнес, появляется серьезный репутационный риск? Можно вспомнить скандалы, освещаемые в том числе в федеральных СМИ, связанные с именем того же Сорокина, и недавние проверки деятельности Антона Аверина?

— Вообще, власть не должна заниматься бизнесом — она должна создавать условия для того, чтобы бизнес был наиболее эффективен для региона. И тогда встает вопрос — кто мог бы эти условия создать, кроме тех, кто когда-нибудь что-нибудь в бизнесе делал. Поэтому когда я рассматриваю освобождающиеся должности, я в первую очередь смотрю на профессионализм потенциальных кандидатов. Допустим, человек что-то строил, занимался развитием города… Аверин строил, причем так, как мало кому удается. И кто, как не Сорокин, один из лучших специалистов в девелопменте? Когда бизнесмены приходят во власть, они должны выйти из зоны так называемого «конфликта интересов». И Аверин, и Сорокин это сделали. И опять же, я всегда говорю: есть претензии к выполнению ими своих должностных обязанностей — обращайтесь в правоохранительные органы, которые проведут проверку, и в случае если этот самый конфликт интересов будет выявлен, они будут наказаны в соответствии с законом. И Аверина, и Сорокина уже проверили с ног до головы. Вы видите какие-то уголовные дела?

Э.Н. Пока нет.

— Прокуратура уже, ну, проверок 20 провела — ничего не нашли. Чем отличается черный бизнес от белого? Белый платит белые же налоги. Мне ситуация с бизнесом во власти нравится тем, что речь о самодостаточных людях, которые не будут воровать бюджетные деньги, поскольку им это просто не нужно. Я, между прочим, Сорокину говорил: в должности главы МСУ тебе будет сложнее продвигать свой бизнес в Нижнем Новгороде — ты не будешь думать о том, как бы прихватить чужой бизнес.

З.П. И как? Справляется?

— Думаю, да. Я вот беседовал со многими бизнесменами… Компания, основанная Сорокиным, участвует во всех конкурсах на общих основаниях. Ну, похожая ситуация была в Москве с Зурабом Церетели, который выигрывал многие конкурсы. А суть в том, что у Зураба Константиновича мощнейшая корпорация — он сам производит стекло, деревянные конструкции, — то есть он все части для памятников может сделать сам. И когда он приходит на конкурс, выставляет такие условия, которые никто выдержать не может. Когда идет конкурс на строительство микрорайона, то для участия нужно землю выкупить, а это сотни миллионов, которые есть у компании, в которой Сорокин работал, нужны гарантии, которые тоже имеются, и само собой, эти конкурсы выигрываются. Но в полном соответствии с законом, заметьте. Но я за то, чтобы давать шанс разным инвесторам. С крупными нижегородскими инвесторами, которые, слава богу, появились, нужно обращаться очень бережно. Поэтому я не вижу здесь никакой проблемы. Может же губернатором Тульской области стать владелец ритейловой сети «Седьмой континент», миллиардер Груздев. Почему Сорокин не может быть мэром? Важно, чтобы люди знали, откуда булки появляются.

Хорошо, что Сорокин и Кондрашов спорят и ругаются, — это держит обоих в тонусе, и это полезно для города. Они постоянно ­доказывают, что один лучше другого. И вы сейчас хотя бы знаете, что есть Кондрашов и есть Сорокин. А раньше все знали, что есть Булавинов, а Карнилина в лицо знал мало кто

Э.Н. Возвращаясь к конфликту интересов и депутатским амбициям, вас политическая ситуация в Дзержинске не беспокоит?

— А здесь, собственно, кроется ответ и на один из предыдущих вопросов. Вот вам всенародно избранный мэр. И что? Избежал он каких-то конфликтов? Не получилось. Я не вмешиваюсь в эту ситуацию только потому, что у меня функций для этого нет. Единственное, что можно сделать, — отстранить Сопина от должности. Перед тем, как отправиться в суд, депутаты должны обратиться ко мне. Я не форсирую события, чтобы не обострять ситуацию еще больше. Пусть сами разберутся. Это крупный город, с мощными депутатами. Ничего катастрофического там не происходит. Нечто подобное происходило в Кулебаках. Мы без мэра построили ФОК, например. Знаете, все-таки это органы местного самоуправления. Взялись самоуправляться — так выполняйте свои обязанности. А население мы обидеть не дадим.

З.П. Будут ли какие-то перестановки в правительстве в ближайшее время?

— Я их систематически провожу… Я не считаю кадровые перестановки основной работой руководителя: то есть вышел в понедельник и обновил состав на 15%. Если необходимость возникает — этим нужно заниматься. Я считаю, что команда сформировалась. За семь лет я должен был создать ее кадровую основу. Команда систематически менялась. По разным причинам. Но в команде нет бездельников, которых можно было бы взять и выгнать. Поэтому необходимости в серьезных кадровых перестановках я не вижу.

Э.Н. Сейчас будет вопрос, который выпадет из контекста, но все же. В прошлом году в Кремле открылся Центр современного искусства Арсенал. За это время через его события прошли более 20 тысяч зрителей. Вы там были?

— Был. Мне понравилось. Я там даже встречу с блогерами проводил, посмотрел уникальную фотовыставку, посвященную индийскому городу Чандигарху, построенному по проектам французского архитектора Ле Корбюзье. В каком бы еще музее я такую выставку увидел? По-разному к этим работам можно относиться, но ведь и Константин Коровин, и Николай Рерих когда-то были молодыми начинающими художниками, работы Ван Гога при его жизни тоже какими-то ценными не считались, он ими за еду расплачивался.

З.П. У меня личный вопрос, возможно, не совсем корректный даже. Говорят, вы совсем не пьете спиртного, и вам даже на неформальных встречах наливают минеральную воду вместо водки. Это правда?

— Ну, бывают такие периоды, когда мне не хочется употреблять спиртное. На самом деле, я могу и вина выпить, и виски… Если есть настроение. Кстати, был такой случай. Мы принимали как-то немецкую делегацию в технопарке в Заволжье. В том числе был организован ужин в пришвартованном в Городце ресторане теплохода. Я попросил, чтобы мне воду наливали вместо водки. Тостов было много, и я пил полными рюмками. А мне все наливали и наливали. Я спел несколько песен, рассказал пару анекдотов, в том числе один неудачный — про Великую Отечественную войну… Только потом вспомнил, что там немцы сидят за столом. Потом, насколько я помню, в журнале «Шпигель» вышла статья, в которой журналист рассказывал, что удивительный в Нижегородской области губернатор: выпил, говорит, как я посчитал, 15 рюмок водки, спел пять песен, рассказал невнятный анекдот про войну с Германией, потом трезвой походкой вышел на пирс, ровной походкой прошел до своей машины, сел и уехал (смеется).

Э.Н. С вашей точки зрения, какова идеальная модель отношения власти и журналистики?

— Я даже не задумывался об этом никогда. И когда в Москве работал, никогда никого не приглашал в свой кабинет, не просил, чтобы меня, к примеру, на третьей полосе с фотографией 6 на 9 печатали. Хотя мои коллеги это делали. У меня простой принцип работы: нужен я — задавайте свои вопросы, всегда отвечу. Я считаю, что люди имеют право знать, что делает губернатор, какие решения и почему принимает. Жителям спокойнее, когда они видят, что есть люди, которые занимаются решением вопросов, реально беспокоящих жителей.

 

Беседовали Захар Прилепин
и Эмилия Новрузова