№9 (40), 01.06.2007

Культурный слой

«Публичный торг» на сцене Оперного

27 мая в Нижнем состоялся концерт легендарной группы «Аукцыон», представившей свой новый альбом «Девушки поют». Этому праздничному мероприятию предшествовала встреча с одним из лидеров коллектива — Олегом Гаркушей, общение с которым происходило в тот же день на территории арт-кафе «Безухов». Немногочисленные рекламные оповещения о выходе в народ самого импозантного «аукцыонера» проникновенно обещали бескорыстный духовно-энергетический обмен, но суровая действительность преподнесла собравшимся банальную презентацию. Правда, уже не музыкального альбома, а достижений Гаркуши на ниве отечественной поэзии, составивших два довольно увесистых тома (желающие могли приобрести их с абсолютно бесплатным автографом сочинителя).

Сборник носит название «Мальчик как мальчик», что несколько настораживает, потому что отсылает читателя к одноименной композиции аукцыоновского альбома «Как я стал предателем», текст которой чудесным образом совпадает с ее заглавием (разумеется, многократно повторяющимся). Чтение стихов предварялось ответами автора на вопросы собравшихся, варьирующих один и тот же набор журналистских штампов. В результате скрывающиеся от жары посетители узнали, что Олег Гаркуша — человек необычайно позитивный, не любящий ругаться матом, слушающий старую добрую музыку, и начисто лишенный каких бы то ни было претензий на величие. Не обошлось и без кокетливого самоуничижения, которое сводилось к педалированию темы собственной ненужности («Леня Федоров уехал настраивать аппаратуру, а меня — все равно ни на чем играть не умею — здесь оставили за всех отдуваться… Но я не обижаюсь… Все равно успею появиться на сцене и что-нибудь как бы спеть… Возлюби ближнего своего» и прочее).

 

Создавалось ощущение, что Гаркуша неосознанно стремится к тому, чтобы предстать перед аудиторией русскоязычным эквивалентом Кейта Райда — автора практически всех текстов британской группы «Procol Harum», запечатленного на обложках большинства ее пластинок, имеющего статус полноценного участника данного коллектива, но ни разу не принимавшего сколько-нибудь внятного участия в его записях и концертах. Правда, в ритуале добровольной автодевальвации Гаркуша несколько переусердствовал: ведь сейчас вряд ли кому придет в голову измерять ценность того или иного труженика шоу-бизнеса коэффициентом его полезного музыкального действия во время представления или студийной работы: все в конечном счете определяется степенью умения «переплавить» себя в персонифицированный бренд, выступить в роли застывшего знака чьих-то чаяний и существующих стереотипов. С этой точки зрения, Гаркуша является ни чем иным как «лицом фирмы», без которого предприятие будет, безусловно, работать на холостом ходу (вспомним хотя бы, что концертные афиши «Аукцыона» представляли собой не коллективный, а именно двойной портрет, запечатлевший убойный для стороннего наблюдателя тандем Федоров — Гаркуша).

К тому же все, кто посетил вечером концерт в Оперном, могли убедиться, что герой наших рассуждений присутствовал на нем не в качестве живого украшения (как это, например, случается с российскими — да и не только — политиками, невпопад, но с воодушевлением подпевающими эстрадным звездам, «аккомпанирующим» их предвыборной кампании), а в статусе самого что ни на есть фронтмена.

Однако прежде чем мы перейдем к концерту как таковому, стоит остановиться на причинах популярности «Аукцыона», точнее, на том, что помогло группе приобрести статус культовой.

Слава эта накапливалась постепенно, год за годом, и не последнюю роль в ее неуклонном росте сыграли, как нам кажется, сознательные длительные паузы в подаче нового музыкального материала (вспомним хотя бы дистанцию огромного размера между последним и предпоследним альбомом «Аукцыона»). Это в какой-то мере напоминает поведение человека, который в ходе бесед и дискуссий хранит величественное молчание, создавая ощущение тайной причастности к истине и наличия глубокого — не разменивающего себя на мелочи — интеллекта. В последнее время к этой счастливо найденной (или случайно обретенной) практике добавилась мощная информационная поддержка: отыскать, например, статью, в которой «Аукцыон» упоминался бы в негативном аспекте, практически невозможно (мы, конечно, далеки от мысли, что имеем дело с удивительно тонко продуманной пиар-кампанией). Благодаря всему этому стало закрадываться подозрение, что тайное, эзотерическое значение группы заключается в отделении «овец» от «козлищ»: слушаешь «Аукцыон» (или делаешь вид, что слушаешь), значит, ты свой, посвященный в высшие таинства высоколобый интеллектуал с безупречным вкусом, находящийся бесконечно далеко от погрязших в телесериалах и голимой попсе простых смертных; не слушаешь (или — что еще ужаснее — слушаешь, но осмеливаешься признаваться, что не получаешь при этом никакого кайфа), значит, отправляйся в мирно пасущиеся стада презренного плебса.

Для того чтобы рассеять подобные подозрения, и стоит ходить на концерты «Аукцыона», моментально снимающие вопрос о подлинной ценности того, что делают участники группы, так как реакция зала носит характер непосредственно получаемого удовольствия, а не заранее спрограммированной благосклонности.

С этой атмосферой раскрепощенности прекрасно сочетается и нацеленность музыкантов на импровизацию, которая была бы немыслима в случае следования какой-то изначально заданной схеме, тщательно разработанной стратегии гарантированного успеха (правда, в вызове на бис «аукцыонеры», конечно же, не сомневались, что и придавало некий налет ритуальности происходящему).

Довольно часто можно слышать ностальгические вздохи о золотом веке отечественной рок-музыки, когда группы, не имеющие записанных на «Мелодии» пластинок, не появляющиеся на двух единственных телевизионных каналах и не гастролирующие под спасительной эгидой какой-нибудь филармонии, достигали тем не менее всенародной популярности и любви. В определенной мере «Аукцыон» и сейчас находится в почти аналогичном состоянии. За рубежом, например, он гастролирует едва ли не больше, чем по городам и весям нашей необъятной родины, а увидеть его на телевидении — такая же утопия, как наткнуться на ток-шоу без участия Жириновского. Не лучше обстоит дело и с распространением записей «Аукцыона». Чтобы убедиться в этом, достаточно поставить простой эксперимент: попытаться купить в нашем городе CD с альбомом «Девушки поют». К концу дня (потраченного на безуспешное хождение по стихийно-демократическим «Супердискам», пафосно-аристократическим «Союзам» и музыкальным киоскам всех мастей) вы обязательно осознаете полную бесперспективность этой затеи. Единственный способ приобщиться к аукцыоновской новинке — скачать альбом из Интернета (что, безусловно, претит любителям качественного звучания) или, как в те же старые добрые советские времена, «достать» его у знакомых. Правда, те, кто пришел на концерт в оперный, могли приобрести «Девушек» в фойе театра, но спрос значительно превышал предложение, поэтому страждущих так и осталось намного больше, чем удовлетворенных.

Теперь становится понятно, что воскресный концерт «Аукцыона» был помимо прочего акцией просветительско-благотворительной: он давал редкую возможность услышать то, о чем до этого момента можно было только прочитать. Правда, специфика концертного звучания не позволяла составить полномасштабное представление о тех композициях, которые составляют «ударную» часть нового альбома (их словесная составляющая требовала пристального вслушивания на грани дешифровки). Но для собравшихся в зале в этом не было большой беды, так как три-четыре новых номера были со вкусом приправлены хитами прошлых лет. Поэтому и пританцовывать, и подкрикивать они предпочитали не репертуару тех «девушек», которые «поют», а «осколкам девичьих сердец», которые вот уже почти двадцать лет «хрустят под ногами». Однако нет сомнений в том, что спустя указанный срок некоторые композиции нового альбома станут такими же беспроигрышно-узнаваемыми. Хотелось бы, впрочем, чтобы этот срок музыканты нам немного скостили.

Алексей Коровашко