08-04-03

Экономика

Без-воз-мезд-но?

Объективный взгляд на социальные магазины

Согласно Конституции РФ, наша страна является государством социальным. То есть всё ради народа одного токмо. Однако российская действительность вступает в неразрешимые противоречия с некоторыми особо сложными буквами российского же законодательства. И над незащищёнными государством берёт шефство отдельный меценат. Ибо больше некому…Пришло к нам в редакцию письмо от пенсионерки Московского района Нижнего Новгорода. Она покупает товары в «социальных магазинах». Хотя надо уточнить: видимо, покупала…

«Социальность» — это ключевая категория в современной русской политике. Особенно на региональном её уровне. За неимением других видимых и осязаемых «народом» методов конкуренции очки и пункты к политическим рейтингам зарабатываются на том, что «ты сделал для народа». Отсюда — популизм в самых некрасивых его формах и пущее недоверие от «облагодетельствованного» различными способами народа. Ибо благодетельствовать эффективно и честно власть может только тогда, когда для этого существуют реальная экономическая база и настоящая политическая воля. А когда нет первого, а наличие второго обусловливается отнюдь не «социальными» мотивациями, могут случаться разного рода казусы.

МНЕНИЕ ЭКСПЕРТА

Галина Смирнова, технолог, в прошлом долгое время работала товароведом и заведующей пищевой лабораторией

— Галина Николаевна, в чем основные отличия прежних ГОСТов от сегодняшних «технических условий» — ТУ?

— Вот смотрите. Был раньше, к примеру, ГОСТ на хлеб, и мы знали, что буханка весит 900 г, в ГОСТе было прописано, какие должны быть вкусовые качества, были прописаны все показатели. К ГОСТу прикреплялась рецептура, сколько необходимо муки, сколько воды, сколько соли. Определялись технологии. Сейчас же всего этого нет. Каждый делает по-своему.

— И насколько это вредно для здоровья?

— Я считаю, что от того люди и стали сейчас больше болеть, потому что это всё вредно. Взять хотя бы сою. У 64% детей подросткового возраста на неё возникают аллергические реакции. Потому что неизвестно, где она выращивается, является ли модифицированной. ГОСТ – это жёсткие требования, но они давали качество. ТУ – это право разработчика выпускать продукцию. Раньше мы знали, что в пельменях по ГОСТу должно быть не менее 50% фарша, сегодня по ТУ они могут положить меньше. И ТУ появились потому, что перестали устраивать условия и сроки хранения, которые были установлены. Сейчас сроки хранения всей продукции удлиняются — этого требуют законы торговли. Они стали разрабатывать ТУ, стали туда добавлять консерванты, стабилизаторы, чтобы удлинить сроки. Это очень дёшево, и на такие продукты они могут устанавливать невысокие цены.

— Но всё же почему тогда строгим ГОСТам предпочитают ТУ?

— В связи с тем, что мы вступаем в ВТО, мы должны приближаться к европейским стандартам, а у них к продукции только одно обязательное требование – безопасность. То есть главное — чтобы человек не отравился, а всё остальное никого не интересует. А качество будет регулировать уже кошелёк потребителя.

— Как вы считаете, если потребитель покупает дешёвые продукты питания, например, в социальных магазинах, он рискует своим здоровьем?

— Цена зерна, муки составляет 20% цены за хлеб. Откуда берутся остальные 80%, я не знаю. Вообще же очень важно, где произведены продукты. В частных пекарнях, к примеру, нет такого контроля как на хлебозаводе. Во-первых, там нет лабораторий, которые их контролируют, неизвестно, как там соблюдается технологический процесс, какой уровень компетенции у специалистов. На хлебозаводах есть сильные магнитоуловители, которые перед замесом просеивают муку и примеси металла, которые присутствуют в муке, попадают на магниты. Бывает так, что попадают проволочки, даже гвозди. На хлебозаводах магниты держат до 8 кг, в частных же пекарнях я видела просеиватели с какими-то маленькими магнитными шашечками. Ну какие примеси они смогут притянуть? То есть всё это попадёт в муку, замес и попадёт на стол. Несколько раз я видела просто сломанные магниты, которые вообще не просеивали муку. За границей, кстати, нет такого понятия «просеивать муку», а у нас есть проблема – изношенное оборудование.

— То есть всё зависит от производителя?

— Да, безусловно.

Тренд на эту самую «социальность» очень красиво и вполне себе концептуально реализуется в так называемых социальных магазинах. В основе большая идея — товары первой необходимости по удобно низкой для не попавших на праздник почти удвоенного ВВП цене. И в каком-то смысле тренд глобальный, поскольку помогать тем, кто остаётся по одну сторону высоких барьеров «богатый-бедный», — важное условие сохранения стасус-кво постиндустриального миропорядка. Но если уйти в сторону от глобальных масштабов и опуститься в региональные рамки, то мотивации оказываются послабее и попроще.

Дело в том, что экономические механизмы не могут функционировать на одном идеологическом топливе. Здесь вступают в действие принципы какой-никакой (а лучше всё же неплохой) рентабельности, которая и придаёт неизменно зарабатываемым политическим очкам необходимые вкус и, главное, послевкусие.

В основе публично формулируемой экономической идеи – продажа товаров по низким ценам за счёт низкой наценки. И в принципе, если бы на это всё да господдержка… Но за неимением таковой остаётся только, не побоюсь этого слова, «меценат» — народный благодетель, который может завоевать легко конвертируемую народную любовь с большим электоральным нетто. И по сути, этот «дивиденд» можно было бы считать достаточным основанием для постоянного пребывания в «экономическом минусе». Но при этом можно ненадолго подумать о собственно политике. Ведь народная любовь сегодня монополизирована. Даже на региональном уровне. Так что завоёвывать её бесполезно. Поэтому приходиться копать ещё глубже в поисках глубоко, но закономерно зарытой собаки. Потому что мы имеем низкие цены и долгосрочный нерентабельный проект. Так просто не бывает.

И вот сейчас самое время вспомнить о письме, пришедшем в нашу редакцию. Валентине Николаевне Пономарёвой, той самой пенсионерке, 60 лет. И она действительно покупает продукты в социальных магазинах. Однако недавно Валентине Николаевне посчастливилось приобрести, так скажем, «хлебобулочный объект». В условиях, когда хлеб, к примеру, в обычных магазинах повышается вместе с инфляцией, социальный магазин — выход для типичной, а потому мало обеспеченной российской пенсионерки. Но «объект» оказался некачественным. Испорченным, другими словами. В итоге, с пищевым отравлением Пономарёва пролежала дома неделю. Кстати, пенсия не предусматривает таких неожиданных событий. Поэтому лечилась подручными средствами – без нормальных лекарств и должного ухода. 60-летняя Валентина Николаевна говорит, что не видит смысла «помогать» так. «Я теперь мучаюсь, — жалуется она. — Никогда не думала, что можно зарабатывать на нищих!».

Валентине Николаевне можно простить её горячность, но лучше не будем. Потому что немало таких историй рассказывают другим и друг другу покупатели соцмагазинов. Нет, конечно, можно говорить об исключениях. Но когда их критическая масса превышает какой-то очевидный рубеж, то происходит смена знаков – исключения формулируют новое правило.

Если исходить из логики российской действительности, то получается, что дешевизна продуктов основывается на их себестоимости. Другими словами, можно приобретать неликвидный товар — на исходе срока годности или уже просроченный, но не сильно (не до утраты товарного вида то есть): оптовики готовы сплавлять его по любым ценам, потому что это лучше, чем ничего. А владельцы социальных магазинов получают всё. Как победители. В проигрыше же остаются те многочисленные незащищённые никем — ни государством, ни нормами или принципами социальной морали. Потому что человек – единица почти всегда незначительная.

Вероника Щедрина