08-04-28

Рецепты выживания в несвободной конкуренции

Когда мне говорят, что в политике любая конкуренция — во благо, я всегда вспоминаю несколько лет, которые нижегородский политический бомонд так бездарно потратил на конфликт (или, лучше сказать, склоки) между губернатором Иваном Скляровым и мэром Юрием Лебедевым. Но тогда, в «лихие», как сейчас принято выражаться, девяностые, обе фигуры были источниками одинаковой, с процедурной точки зрения, легитимности: и глава области, и глава города избирались населением и просто боролись друг с другом за сферы влияния и финансовые потоки.

Во время путинского правления ситуация существенным образом поменялась, и от былой симметрии не осталось и следа: губернаторы назначаются из Москвы, в то время как мэры продолжают избираться населением. Соответственно, поменялась и природа конфликта между этими двумя ключевыми для любого региона позициями: линия противостояния проходит либо по принципу «избрание народом (мэр) — назначение из Кремля (губернатор)», либо по принципу «местные интересы (мэр) — интересы крупных федеральных компаний (губернатор)».

Хорошо это или плохо для городской власти? С одной стороны, губернаторы, будучи частью номенклатуры федерального центра, получили — по крайней мере, на какое-то время — относительный иммунитет от всякого рода преследований. Соответственно, вся мощь карательной машины государства теперь чаще обращается именно против мэров (ситуации в Тамбове и Волгограде в этом смысле весьма показательны). Но есть и обратная сторона медали, которую городские руководители либо не увидели, либо не захотели увидеть. Речь о том, что в новых условиях у органов местного самоуправления появился шанс (пусть гипотетический, но всё же) переформулировать свою миссию, переосмыслить свой статус в системе федеральных отношений, то есть позиционировать себя по-новому в рамках путинского режима. Если конкретнее, у мэров появилась возможность усилить свою демократическую легитимность, то есть предстать в качестве более демократических фигур, по сравнению с областными начальниками. Тем более, что такой низовой демократизм заложен в самой концепции городской власти как «местного самоуправления», формально отделённого от государства.

Однако этот шанс был упущен. Если ранее городские власти в глазах подавляющего большинства населения играли роль конкурентов региональным властям, то теперь они воспринимаются как их «довески». В лучшем случае органы местного самоуправления выполняют роль прибежища для местных деловых интересов, вытесняемых Москвой и поэтому нуждающихся в создании собственных политико-управленческих площадок.

Думается, что для городских органов власти оптимальный вариант развития — это вернуться к изначальному представлению о том, что чем ближе власть к людям, тем больше открытости она демонстрирует. Коль скоро органы местного самоуправления — это уже не государство, было бы логично, чтобы именно на этом уровне вёлся наиболее интенсивный диалог с гражданскими организациями (от товариществ собственников жилья до клубов автолюбителей). Городская власть должна ассоциироваться с большей доступностью, прозрачностью и понятностью, и именно в этом — рецепт её выживания.

Андрей Макарычев