08-06-09

Политика

Либеральный оптимизм

В последнее время у нас обострились дискуссии вокруг того, что такое свобода. Есть консервативное, в том числе и религиозное, понимание свободы, которое отрицает центральность принципа индивидуального выбора. А есть либеральное понимание свободы, одним из убеждённых сторонников которого в России является Евгений Ясин. На нижегородском семинаре, который прошёл под названием «Я думаю!» и собрал весь цвет нашего регионального экспертного сообщества, была представлена развёрнутая система либеральных взглядов в условиях перехода от «путинского» режима к «медведевскому». Дискуссия, надо сказать, прошла с сильной лингвистической подоплёкой — либералы определяли свою актуальную терминологию.

На прошлой неделе в нижегородском филиале Высшей школы экономики высадилась поистине «звёздная команда» либералов: научный руководитель ВШЭ Евгений Ясин, вице-президент фонда «Либеральная миссия» Ирина Ясина, известный тележурналист Александр Архангельский и главный редактор газеты «Книжное обозрение» Александр Гаврилов.

Евгений и Ирина Ясины определили новые приоритеты современного русского либерализма — группы социально уязвимых, грамотные инновации и обоснованная конкуренция

Как и любой экономист, Ясин начал с материальных оснований. Для него «инновационная экономика» — это не то, за что госчиновники должны отчитаться перед правительством, а качественно новое состояние нашей промышленности, которое измеряется по двум показателям. Во-первых, оно определяется долей инновационной продукции на внутреннем рынке, которая, увы, в России равна всего половине процента, что серьёзно контрастирует с аналогичным показателем, например, в соседней Финляндии (более 27%). Во-вторых, инновационная экономика состоится лишь тогда, когда наши изобретения и ноу-хау (запатентованные, естественно) начнут в массовом порядке покупать по всему миру. В России есть современные кулибины, но им надо научиться цивилизованно торговать продуктами своего интеллектуального труда.

Другая линия дискуссии касалась понимания того, что такое «конкурентоспособность». Согласно кремлёвской формуле «суверенитета», это синоним конкурентоспособности страны. Проблема здесь в том, что по мировым индексам наша страна занимает место лишь в шестом десятке. При этом на первых местах этого рейтинга располагаются страны, для которых суверенитет не есть панацея от всех бед и которые вполне готовы поделиться его частью с организациями типа ЕС и НАТО. Значит, всё же не любой суверенитет даёт необходимый уровень конкурентоспособности, и наоборот — конкурентоспособные экономики чаще всего развиваются в открытом, сетевом режиме, без заклинаний о «собственном пути».

В России вообще нет того, что можно назвать «средней культурой»: есть тщательно оберегаемые индивидуальные пространства и хорошо обустроенное, но недосягаемое пространство власти

Ещё один важный момент — это отношение к Европе, которое сегодня служит важным маркером в поисках российской идентичности. Например, премьер-министр Владимир Путин в интервью французским журналистам 30 мая назвал Европу источником инфляции в России. С точки зрения Ясина, Европа — это, прежде всего, мощнейший источник социальных новаций на всём протяжении российской истории. С точки зрения базовых ценностей мы, по его мнению, практически ничем не отличаемся от европейцев, зато сильно отличаемся от исламских стран, для которых часто образование, например, сводится к изучению Корана. При этом у России, конечно, есть своя специфика, связанная с гигантским пространством, и свобода у нас либо приравнивается к вседозволенности, либо выливается в нежелание заниматься «мелочами», то есть технологией осуществления грандиозных планов. В России вообще нет того, что можно назвать «средней культурой»: есть тщательно оберегаемые индивидуальные пространства и хорошо обустроенное, но недосягаемое пространство власти, и большая часть социальных процессов разворачивается между ними, во множестве публичных пространств (улицы, города и т.д.), а там — необустроенность, дискомфорт, разруха, а то и просто бескультурье. Именно о том, как нам обустроить эти общие, коллективные пространства, и призывали задуматься московские гости.

Выступление известного телеведущего и автора нескольких книг Александра Архангельского перевело разговор в информационную плоскость. Выстроенная им картина мира получилась кардинально отличной от столь привычных нам по речам официальных лиц геополитических схем. Мы имеем перед собой дробный, фрагментированный, «горизонтально развёрнутый» мир, в котором люди разбредаются по своим «нишам», то есть группируются вокруг тех или иных интересов. Управленческие и коммуникационные технологии могут охватить этот мир не столько по территории, сколько по социальным или профессиональным группам. В этом мире информация распространяется не только для того, чтобы расширить аудиторию, но и для того, чтобы отсечь «ненужных», тех, кто признаётся «не своим», чуждым для того или иного социального круга. Но этот мир достаточно легко моделируется: Архангельский в этой связи вспомнил слоган журнала «Афиша»: «Как скажем, так и будет». От экономики и финансов — к сфере идей, слов, мыслей, образов.

Александр Гаврилов призывает отечественных либералов брать пример с западных коллег и задуматься о культуре сограждан

Выступление Алек­сандра Гаврилова, представляющего газету «Книжное обозрение», касалось управленческих технологий, с помощью которых государство может поддержать на должном уровне интерес своих граждан к чтению книг как способу интеллектуального времяпрепровождения. Особое внимание к функционированию различных текстов (от традиционных в виде книг до новейших в виде блогов) в современных обществах, похоже, стало одной из устойчивых сфер интереса либералов. И в этом можно увидеть существенное отличие России от Европы, где подобного рода вопросы ставятся и обсуждаются преимущественно на левом фланге.

Информация распространяется не только для того, чтобы расширить аудиторию, но и для того, чтобы отсечь «ненужных», тех, кто признаётся «не своим»

Другим сильным впечатлением от семинара стало то, что на нём, пожалуй, впервые из уст убеждённых либералов, прозвучали слова о необходимости нового взгляда на неблагополучные и уязвимые группы. Опять-таки, всегда было принято считать, что либеральные движения ориентируются преимущественно на относительно состоятельные и социально успешные группы населения. Похоже, такой взгляд больше не соответствует действительности: глава фонда «Либеральная миссия» Ирина Ясина стала именно той фигурой, которая, опираясь на свой собственный опыт, повернула либеральное сообщество лицом к проблемам людей с ограниченными возможностями. Именно благодаря этому развороту в лексиконе либералов закрепились такие социальные ориентиры, как развитие волонтёрского движения, стимулирование благотворительности и обучение толерантности.

Создаётся впечатление, что озвученные в Нижнем идеи и подходы группы известных экспертов вполне могут составить основу возрождения общественного интереса к либеральным идеям в России. Примечательно, что, по словам того же Ясина, речь не идёт о формировании партии, которая руководствовалась бы в своей деятельности либеральной программой, — скорее, либералы наиболее комфортно чувствуют себя в качестве учёных, журналистов, преподавателей. Наверное, в этом и следует искать глубинный смысл названия одной из программ фонда «Либеральная миссия» — «Важнее, чем политика». Возможно, либерализм в России — это вообще неполитическое явление?

Андрей Макарычев