№43 (1361), 23.06.2008

Испытание Америкой

Часть 12. Ржавый пояс

Детройт. Никакой гуманитарной катастрофы с переселением миллиона человек — сами убежали, если нашли силы и средства

До сегодняшнего дня слово «рецессия» использовалось в основном генетиками для обозначения рецессивного признака, то есть того, который не передается от родителей детям в первом поколении. Если перенести этот генетический смысл на экономический, обозначающий спад, регресс, то становится символичным новое понимание этого неологизма: у детей капитализма-родителя плохо прививаются его основные черты. Рецессия пугает весь мир, а не только США, этим самым вторым, подспудным, тщательно скрываемым смыслом, выражающим не реальный промышленный спад, но полную невозможность прежнего капиталистического пути развития общества в его нынешнем виде. Как бы не преподносили нынешние идеологи капитализма прелести постиндустриального общества, родившегося лет двадцать назад, но сталь для роботов, которые должны занять рабочие места, сначала надо выплавить в мартенах или бессемеровских конвертерах. Последних в Америке практически не осталось. Можно ли до бесконечности переносить реальный сектор экономики в слабо развитые страны третьего мира, где рабочие руки по-рабски дешевы, под прикрытием лозунга экономического развития окраин? Ответ вполне очевиден.

Ныне Соединенные Штаты Америки — это картинка того будущего, которое ожидает мир при дальнейшем движении по их пути. Она, конечно, не афишируется. Я имею ввиду не все штаты, а большую часть тех, что расположены от севера восточного побережья Атлантики до штата Висконсин между угледобывающими районами Западной Вирджинии с юга и Великими озерами с севера. Средний запад. Территория, которой когда-то гордилась Америка, отличалась наибольшей концентрацией тяжелой индустрии и называлась промышленным поясом. Тысячи заводов на этой территории, как мощный паровоз, везли вперед американскую экономику, но израсходовали весь пар и остановились догнивать на ржавых рельсах капитализма. Не оттого ли названный регион американцы стали называть неофициально, а порой и официально, «ржавым поясом»?

Мне, как, думается, и многим моим соотечественникам, представлялось, что после Великой депрессии 1929-1933 годов, пришедшихся на период президента Герберта Гувера, провозгласившего идею всеобщего процветания (вот издевка, не правда ли?), Америка после Франклина Рузвельта с его «новым курсом» полностью оправилась от промышленного кризиса. Ничего подобного!

Взять, например, город Ньюкасл, входящий ныне в «ржавый пояс», а в 1900 году провозглашенный мировой столицей белой жести (из неё производятся консервные банки, но и не только) и сохранивший этот «титул» до великой депрессии. Этот небольшой город знаменит также как родина хот-догов, именно здесь впервые появился сэндвич «чили-дог», изготовленный греческими иммигрантами. Закрытая в 1931 году сталелитейная компания «Карнеги» по производству белой жести так и не заработала вновь. Тысячи людей потеряли работу, а не имея возможности платить за жилье, и крышу над головой. Население, с 49 тысяч человек в 1950 году, сократилось до 25 тысяч в 2003 году, то есть почти в два раза.

Другой кризис, но уже в семидесятых годах прошлого столетия, навсегда выбил из колеи ряд других городов. К примеру, Буффало, стоящий у истока реки Ниагара, мимо не дымящих труб которого я проезжал, двигаясь к Ниагарскому водопаду. Этот порт на озере Эри, соединённом в XIX веке каналами с рекой Гудзон и стоящим на ней Нью-Йорком, был в то время пересыльным пунктом на «Подземной железной дороге». Так иронично и зашифровано называли путь, по которому тайно переправляли африканцев с юга на промышленный север и в Канаду для обеспечения сверхприбылей за счет дешевых рабочих рук. Промышленный агломерат вокруг Буффало был помощнее предыдущего в несколько раз, но и он упал и не встает до сих пор.

Капиталистический способ производства американского образца предусматривает абсолютный отказ от нерентабельного производства с полным забвением всех прав бывших работников. Сами американцы называют его «ковбойским капитализмом», который есть продукт экономической политики государства по отношению к бизнесу, а она характеризуется «вседозволенностью и бесконтрольностью» (laissez-faire в переводе с французского). Это тот случай, когда у владельцев «заводов, газет, пароходов» деньги вложены не в одно дело, а в несколько. Кроме заводов, у них есть газеты и пароходы. И потому устаревшее направление бизнеса, из которого высосана расчетная прибыль, бросается, как бросаются дома в Гарлеме. Государство же не имеет прав заставить владельца завода разобрать и, так сказать, зачистить территорию от старых ненужных корпусов. По-научному это действие называется «рекультивация использованных земель». Достать до частных земель государство не в силах.

Детройт. Часть «ржавого пояса». Численность населения, согласитесь, — одна из главных составляющих процветания или упадка. Сравните: 1950 год — 1,8 миллиона человек, 2007 год — 0,8 миллиона. Миллион человек испарились за 57 лет. Никакой гуманитарной катастрофы с переселением — сами убежали, если нашли силы и средства. И тишина — «только мертвые с косами стоят». Только ветер гуляет, перелистывая брошенные бумаги и раздувая сор внутри заводских корпусов и по улицам, в которые глядят пустыми глазницами разграбленные дома, мюзик-холлы, библиотеки, школы.

В начале XXI века в Детройте 80% афроамериканцев и 5% «латинос». Новое гетто. Именно Америке обязана современная цивилизация возрождению в XVII веке рабовладельческого строя по римскому образцу и подобию. Но если в XVII–XIX веках они ввозили рабов, то в ХХ веке стали вывозить заводы в другие страны, закабаляя местных жителей. Развитие по спирали? Вверх? Нет. Спираль давно лежит на боку, и движение по ней напоминает колебания по синусоиде с затухающей амплитудой.

Михаил Чижов