08-07-08

Политика

«Дурацкая времянка» и «полная глупость»

Нижегородские учёные вынесли московским коллегам суровый вердикт

«Никитский клуб», созданный в 2000 году академиком Сергеем Капицей и называющий себя российским вариантом знаменитого «Римского клуба», приехал на своё выездное заседание в Волго-Вятскую академию государственной службы в основном для того, чтобы представить нижегородцам свою версию будущего России.

Как и все футорологи, эксперты «Никитского клуба» любят говорить на языке сценариев. Профессор экономики МГУ Виталий Тамбовцев предложил четыре альтернативы дальнейшего развития страны. Во-первых, это «инерция», то есть продолжение нынешнего курса без каких-то радикальных перемен (вероятность такого будущего — где-то в районе 50%). Второй вариант — это «государство-рантье», живущее в основном на экспорте природных ресурсов по принципу «Деньги есть — и всё в порядке» (вероятность — от 10 до 20%). В-третьих, есть мобилизационный сценарий, где ведущая роль принадлежит государству, которое принуждает бизнес к партнёрству (вероятность — тоже от 10 до 20%). Наконец, четвёртая альтернатива — это модернизация, вероятность которой московские гости оценивают в пределах 20-30%.

Именно вокруг этого пункта и завязалась дискуссия. Явное неудовольствие нижегородской учёной публики вызвала идея профессора Тамбовцева о том, что большая роль государства слишком дорого обходится обществу. Реакция профессора Льва Зеленова, председателя нижегородского Философского Клуба, последовала незамедлительно: по его словам, «Римский клуб» исчез именно из-за того, что считал рынок благом. Первоначально сложно было понять, сожалеет ли об этом г-н Зеленов или, наоборот, искренне желает «Никитскому клубу» присоединиться к своим римским коллегам. Самые мрачные предположения о том, что верно именно второе, по мере дискуссии стали сбываться.

Впрочем, московские профессора, не ожидая, видимо, такого диагноза со стороны нижегородских коллег, старались оправдаться. Тамбовцев попытался предложить компромисс: любая значимая мысль рождается из свободной среды, которая никем не контролируется, а уж превратится ли эта мысль в нечто материальное, осязаемое — это действительно зависит от организационных возможностей государства.

Казалось, на некоторое время относительный консенсус между москвичами и нижегородцами был достигнут, тем более что Евгений Семёнов, глава Института экономики, политики и права Федерального агентства по науке и инновациям, перевёл разговор на тему науки. По его словам, ключевой проблемой современного российского общества является социальная невостребованность научного знания. «Мы имеем архаичную систему организации науки в России, которая просто не позволяет даже мечтать о том, что те, кто уехал из нашей страны на Запад в начале девяностых, когда-нибудь вернутся назад», — заявил профессор Семёнов. Со стороны эти слова смотрелись верхом откровения, поскольку произносились они, по сути, государственным чиновником. Буквально через пару минут картина в его устах стала уж совсем неприглядной: в российских научных учреждениях убывает качественный персонал, и, наоборот, растёт штат вспомогательных сотрудников — бухгалтеров, кадровиков, машинисток (есть, оказывается, до сих пор такая специальность) и так далее.

Всё бы хорошо, если бы в дело не вмешался академик Сергей Гапонов, который решил поставить вопрос ребром: может быть, это только гуманитарные науки не востребованы обществом? В том смысле, что с науками точными, вроде бы, в Нижнем всё в относительном порядке. «Мы востребованы, у нас есть масса международных проектов», — начал оппонировать московскому коллеге г-н Гапонов, и с каждым словом его речь становилась всё жёстче. Федеральные университеты — это «полная глупость», а Министерство образования и науки России — это вообще «странное явление природы», которое в состоянии только «складывать им же самим придуманные баллы». Досталось и за ЕГЭ, и за подключение российских вузов к Болонскому процессу. Органично продолжив тему, Лев Зеленов назвал национальные проекты «дурацкой времянкой», а профессор Сельскохозяйственной академии Галина Широкалова обрушилась на министерских чиновников за то, что те исключают гуманитарные науки (в частности, социологию и политологию) из государственного образовательного стандарта и переводят их на уровень факультатива. Вывод понятен: отечественная система образования направлена на то, чтобы создавать «придатки к машинам», не более того.

Важность момента состояла в том, что стало, наконец-то, понятно, что нужно для того, чтобы в Нижнем объединились «физики» с «лириками». Оказалась нужна… Москва как воплощение абстрактного бюрократического начала. Всё расставили по своим местам слова профессора Зеленова о том, что в Павлово производят «лучший на планете автобус», а в Нижнем изготовляют «лучшие в мире суда на подводных крыльях». Не порадоваться за столь откровенный местный патриотизм нижегородских учёных было просто нельзя.

Андрей Макарычев