08-10-20

Культурный слой

Назад в будущее

Весной будущего года исполняется 75 лет нижегородской организации Союза художников России, но общественность начала готовиться к юбилею загодя. 10 октября в качестве сигнальной акции в Художественном музее в Кремле открылась мемориальная выставка художников не доживших до круглой даты.

На торжественной части меня поразили две вещи: какая-то приподнятая и одновременно печальная атмосфера, почти как в песне «День Победы», и присутствие художественной молодежи. Я думаю, если не все студенты художественного училища, то многие из них были точно.

Коротко и задушевно выступили искусствоведы и руководство музея, Союза и администрации, после чего народ пошел в искусство. Однако начать хочется с большого зала, где висели картины эрмитажных форматов. Самым привлекательным для глаза показалось полотно Маргариты Касьяновой «Хохлома». И я понял, почему: «неправильной» матиссовской перспективой и знаменитой золотой подложкой, применяемой в самой росписи. Креатив безусловный.

Удивил и классик Вячеслав Жемерикин — соответствующей линии партии картиной «Звездный строится» (про БАМ), но написанной в широкой пастозной манере, а не своей горячо любимой шиловской вырезкой.

И далее на трех монументальных полотнах была представлена главная героиня нижегородских художников всех времен — матушка Волга. «На Волге широкой» Варламова — и колористикой, и композицией сильно напоминает знаменитое «Возвание Минина» Маковского. Радостная волжская панорама Корнева «На Волге», где просто все улыбается — и люди, и пароходы, и облака, и даже, кажется, само солнышко является членом партии с 1905-го года. Завершает «триптих» «Волга» Хныгина.

Экспозиция стольких художников за такой большой временной период, безусловно, представлена широчайшей жанровой, стилевой и колористичной палитрой, которую просто невозможно втиснуть в настоящее краткое обозрение. Все созвучие эпохи, творческие порывы и творческий конформизм искусства 20-го века смотрят на нас со стен немым свидетельством, словно пытаясь сказать: «Вот все, что мы сделали. Могли, наверное, больше, но…» И остались в истории пастельные пейзажи (Каманин «Горький в феврале»), тяготеющие к черному портреты Холуева и даже такой анахронизм, как классический фронтальный «Натюрморт с прялкой» Ушакова.

В своей аннотации наш уважаемый искусствовед г-жа Помыткина очень точно отмечает своеобразную периодизацию: «экспрессия цвета в полотнах 20-30-х, тоновая нюансировка 30-50-х, радостное раскрепощение палитры 60-70-х, цветовые эксперименты 80-90-х». Однако в картинах за указанными датами проступают и социально-политические водяные знаки времени. Та же упоминавшаяся выше картина Варламова просто пугает своим фальшивым оптимизмом «Веселых ребят» и «Волги-Волги», словно кто-то в приказном порядке заставил эту массу людей улыбаться, а потом скомандовал: «Саймон, умри!». Может, сам товарищ Сталин?

Или очень мне понравившийся карандашный этюд «У фонаря» Маслова с самоговорящими датами жизни и смерти автора (1905-1937). Я уж молчу про вязкие, как патока, полотна застоя, воспевающие что следует и замалчивающие что не положено, сквозь которые все равно прорываются такие бунтарские работы, как «На Сормовской судоверфи» Мартынова и «Большая Милиошка» Знаменского.

И просто здорово, что все это увидело поколение будущих художников, которые еще не в силах осознать, как им повезло в смысле рухнувших пут и цепей. Идеологических, творческих и просто — человеческих.

Сергей Плотицын