08-12-22

Общество

Леонтьев, однако

В минувшее воскресенье свою книгу в Нижнем Новгороде презентовал журналист, телеведущий Михаил Леонтьев, которого принято называть «всероссийским чукчей» за слово «однако», пришедшее прямиком из анекдотов в название самой известной его программы. Нижегородцам пришлось убедиться, что в жизни Леонтьев не менее возбудим, чем на телеэкране, что не мешает ему быть интеллигентным и внимательным собеседником, производящим впечатление, что все, что им произносится, предварительно глубоко переживается.

Кто такой Леонтьев

Михаил Владимирович Леонтьев родился 12 октября 1958 года в Москве. В 1979 году закончил общеэкономический факультет Московского Института народного хозяйства им. Г.В. Плеханова. Работал в НИИ, где пытался, по его словам, «заниматься реальной советской экономикой». После ухода из НИИ в 1985 году начался самый пестрый период биографии: окончил ПТУ по специальности «столяр-краснодеревщик», работал разнорабочим в Литературном музее, сторожил дачу Бориса Пастернака в Переделкино, давал платные уроки истории.

В 1987 году Леонтьев начал заниматься социологией, писал аналитические статьи. В конце 1989 года стал корреспондентом отдела политики газеты «КоммерсантЪ», в 1990 году возглавил отдел экономики «Независимой газеты». В 1993 году принимал активное участие в организации газеты «Сегодня», потом был там же, но уже первым замредактора.

На ТВ с апреля 1997 года — руководитель и ведущий программы «На самом деле», «День седьмой» («ТВ-Центр»). С февраля 1999 года — на ОРТ ведущий программы «Однако».

Затем — программы «Другое время», «Театр кукол» с Михаилом Леонтьевым». Лауреат премии «Золотое перо России», номинант премии ТЭФИ-1997. Женат, трое детей и одна внучка.

Как говорил Леонтьев

Михаила Леонтьева принято также считать «государственным патриотом», за что он подвергается критике «слева», а также склонным впадать в шовинизм — за что он подвергается критике «справа». Сам он считает себя «правым консерватором». И «правые», и «левые», и всякие другие не могут пройти спокойно мимо его эмоциональной манеры выражать собственные взгляды.

Эту эмоциональность, как и всякую, легко использовать как оружие пропаганды. Люди верят убежденному, взволнованному оратору, а не равнодушному. Взвинченный демагог или циник, которого просто «несет», всегда будут иметь успех у толпы, а вот интеллигент с тихим голосом, жующий сложные речевые обороты, — нет.

Народ же признает в Леонтьеве своего и держит за правдоруба. Аудитория, которая пришла на встречу с автором книги «Большая iгра» в магазин «Дирижабль» в воскресенье — мечта любого популиста. Здесь были студенты с горящим взором, ершистые женщины, алчущие правды, горластые «дяди васи» с соседней улицы, любящие со знанием дела поспорить о политике, задумчивые девушки, пикейные жилеты, обожающие посадить собеседника в лужу каверзным вопросом на тему «голова Обама — или не голова», — таким пальца в рот не клади.

Все они — часть нашего общества, и все пришли послушать Леонтьева, потому что даже самый большой сноб-критик не откажет ему в информированности.

Леонтьев не стал произносить вступительных речей и начал сразу с ответов на вопросы. Вопросы, как водится в разношерстных аудиториях, были очень разные — от ожидаемых темпов инфляции до «правда ли, что все политики, которые нам не нравятся, аморальны». Леонтьев был увлечен и как почти всегда — немного на взводе. Такой уж темперамент. На вопросы старался отвечать исчерпывающе, поэтому часто забредал далеко в сторону. Общался с людьми без подчеркнутого уважения, то есть не строил из себя эдак по-лордски «демократа» — а, вероятно, и впрямь считает всех, включая «дядю васю», себе ровней.

Отсюда и общий тон встречи — вполне симпатичный. Значение имели только идеи, а не репутации, и даже не личности со всеми навешанными на них ярлыками и атрибутированные по кланам на «свой-чужой». Вероятно, такая атмосфера возможна только в провинции, а не в Москве, истекающей ядом от переискушенности.

Что говорил Леонтьев

Книга «Большая iгра» о том, что холодная война с Западом началась у России в XIX веке, когда Британская империя захотела урезать ширящееся влияние империи Российской. Однако людей интересовал день сегодняшний.

Вскоре возможна глобальная война — это лучший выход из кризиса для обанкротившегося Запада, прежде всего — для США. Если повезет — мир ограничится локальными конфликтами, хотя и масштабными. Например, США атакуют Иран, поскольку боятся его растущего влияния на Ближнем Востоке. Одна из гарантий (главных) стабильности в мире — военная мощь России.

Нормальная экономика в нынешнем мире невозможна — слишком велико искушение делать деньги из ничего на дутых бумагах, в том числе и государственных. Отсюда неизбежность затяжных кризисов. Главной фигурой остаются США, потому что сильные, а у них нет иного выхода, как стремиться к доминированию — иначе они не выживут.

Режим Грузии обречен. Украина — часть России, ее восточная граница лежит во Владивостоке. Дефолт ожидает такие страны, как Украина, уже через полтора месяца. А такие, как США, — максимум через полгода. Тогда же возможны и войны.

Нынешнее руководство России действует в целом правильно, если не считать не вовремя затеянную военную реформу: ни к чему нервировать вооруженные силы. Дмитрий Медведев все больше показывает самостоятельность и приобретает черты зрелого политика. Россия остается силой, придающей миру устойчивость и баланс.

Нарисовав собственную картину мира, Михаил Леонтьев выразил благодарность нижегородцам за доброжелательность и уехал.