09-08-31
Культурный слой
Что хотел сказать художник, или «Здорово живешь, образ»
Меркантильный век, апофеоз и унитарная дифференциация масс
При активном просмотре выставки «Одно и то же…» оказалось, что в пессимизме названия больше иронии, чем буквализма, так как работы своей непосредственностью и креативностью вышли за обычные рамки авангардного формализма.
Возможно, какой-то «академизм» соблюдался в первых трех залах, где разместились собственно «школьные» экспонаты. Да и зрители с прессой, доставленные к месту чартерными автобусами, ещё не до конца раскрепостились и с остаточным пиететом расхаживали от одной работы к другой. Было видно, как волнуются молодые авторы и одновременно жаждут внимания в виде наводящих ужас вопросов.
На мой взгляд, позитивному восприятию вернисажа много способствовали выставочные площади, и я бы даже сказал — объемы. Три последовательных зала мрачноватостью, пустотой и высокими потолками сильно напоминали внутренности стандартной египетской пирамиды, разграбленной после падения династии. Сам вынос экспозиции за черту города оказался удачным неформальным продолжением самой неформальной сущности авангардного искусства. Ведь тот же Арсенал при всей его брутальной голой кирпичной кладке ну никак не может до конца сбросить официозное иго казенного кремлевского учреждения с гауптвахтой и общим казарменным духом. Да и слишком быстрый переход из света улицы в полумрак сводов не дает эффекта полного отрешения от студенческо-деловой суеты площади Минина, свадебных процессий к Вечному огню и конвейера правительственных авто с тремя «азами» в номере. А в данной ситуации за получасовую поездку на природу процентов пятьдесят умиротворения посетило зрительские души. Что, поверьте, немало.
Первый экспонат петербуржца Сергея Денисова — «Фея дерева» — в гордом одиночестве занимал тесноватый предбанник и представлял из себя набор симпатичных коряжек, подсвеченных с помощью видеопроектора мерцающим лунным светом. Народ молча посозерцал и двинулся вглубь.
Авторство следующего арт-объекта принадлежало самому куратору из Москвы Владиславу Ефимову. Его видео-инсталляция размещалась во первом большом зале — большой экран с мозаикой из снимаемых средним планом молодых художников, по очереди излагающих на камеру свое видение современного искусства.
Основной зал населял десяток стендов с названиями, краткими комментариями и фамилиями авторов. Собственно учеников Летней школы. Сами авторы находились поблизости и в полной готовности эти короткие комментарии развернуть в бесконечные.
Порадовало присутствие в работах морально-этического компонента, например в серии цветных фото московской художницы Анны Пережогиной «Мясо» и в видеоролике «Машина» другого москвича Романа Абульханова. Но если в первом варианте, где засняты крупным планом глаза коров на бойне, трудно не согласиться с общим гуманистическим пафосом, то второй вызывает желание подискутировать слишком прямолинейной аллюзией. Монотонный труд конечно не сахар, но, с другой стороны, не занимает мозги и тренирует тело. Да и в любом случае труд все равно благородней любого безделья. Оно ведь — такая ржавчина для души.
Другие «ученики» осваивали абстрактную тему через цвет и геометрию, как в случае с работой нижегородки Анны Толкачевой. Её видео-инсталляция «Художественные процессы» демонстрировалась через монитор с подсоединённым к нему принтером, причём психоделики и медитации в ней было, как мне показалось, больше, чем художественности. В качестве пояснений к происходящему на экране передвижению и взаимодействию цветных геометрических фигур принтер распечатывал листы с текстом, типа: «Явные продолжатели традиций маленьких оранжевых кругов-маленькие малиновые круги породили весьма авангардное течение: средние зеленые круги!»
Большим успехом пользовалась инсталляция Марии Беловой «Коробочки», состоящая из старинных ящиков для зарядки фотопленки. Зрители должны были засовывать руки в фоторукава и вслепую перебирать предметы, сопоставляя тактильные ощущения от прикосновений со звуковыми картинками в наушниках.
Далее по плану мероприятий публику пригласили во двор, где состоялась выездная презентация самарского проекта «Шестой Ширяевской биеннале Современного искусства». В центре расположилась инсталляция Нели и Романа Коржовых «Волга-Волга». Глядя на нее вспомнился расхожий афоризм «из какого сора растут стихи?» Здесь правда ничего такого не выросло, а так и осталось «сором» в виде обломков советской мебели и двух ржавых автомобилей марки «Волга». Собственно они и составили из себя сие ностальгическое название вещи, но с одним целым капотом. Он-то и стал плацдармом последовавшего перфоманса. Именно на него и выставили в ряд шесть стопок с водкой на донышке, вполне натурально имитируя спонтанный придорожный пикник. И пригласили всех желающих откушать на свежем воздухе.
В это время компактная группа немецких волонтеров в составе Ханса Рупрехта, Манфреда Унтервегера, Георга Зайсса и Геро Гетце что-то поодаль варила в котелке, растапливая костер ножками от канцстолов. По окончании дегустации на капоте они сняли варево остывать, а сами устроили живую картинку «Художник под прессом». Трое из них сели на лежащего ничком четвертого и, запивая политическую значимость акции русской водкой, видимо, олицетворяли собой зав идеологическим отделом партии, прокурора и представителя общественности. Посидев так на бедной жертве репрессий минут пять, троица встала и громогласно объявила глобальный обеденный перерыв за счет заведения, предложив в качестве угощения «Ризотто с грибами», набранными здесь же недалеко в местном грибоводческом питомнике.
Далее в одной из аудиторий главного корпуса бизнес-школы «Грин Сити» зрителей ожидала инсталляция Манфреда Унтервегера «Один из десяти». Серьезная тема смертной казни со среднестатистической десятипроцентной «погрешностью» подразумевала хорошее обсуждение. Но тут вдруг выяснилось, что немецким друзьям до поезда остался ровно час, и они, сумбурно попрощавшись, полетели на вокзал.
Пока публика переживала легкую обескураженность, в дело вступил следующий участник арт-марафона — Сергей Хачатуров с видеопоказом проекта «Уленшпигель».Предваряющая микролекция оказалась чуть ли не интереснее самого показа. В живой и динамичной форме был проведен семантический, лингвистический, исторический и еще всякий разный анализ самого образа Уленшпигеля, в результате чего выстроился длинный словарный ряд от «совиного зеркала» до «подотри мне зад».
С включением видеоряда вышла техническая заминка, во время которой с залом неожиданно поделилась недетскими мыслями маленькая девочка (кстати, дети в этом году среди зрителей тоже встречались!). Она говорила о том, что со временем люди меняются, и мысли их тоже меняются, и это нормально. Переживать не стоит. Как будто иллюстрируя происходящее — хрестоматийные образы мировой культуры в преломлении мыслей современного человека тоже модифицируются.
Кстати, поводом к видеоряду послужила некстеровская история из средневековой брошюры, где Уленшпигель выступил трикстером (пересмешником, ниспровергателем авторитетов), да просто западноевропейским аналогом нашего Петрушки, посмеявшись над обывательской глупостью и стадным чувством. В современном ролике группа продвинутых товарищей по своему обыграла старинный сюжет, правда, на мой взгляд, затянув его и опошлив. Ну что с них, с петрушек, взять?
По количеству участников, общей композиции и разнообразию форм выставка скорее напоминала минифестиваль и мне лично очень понравилась своей органичностью и гармоничностью. Не было в ней этой многоумной холодности и отстраненности, зато присутствовало очарование интеллектуального и концептуального «хендмейда». Наверное, в первый раз у меня возникло ощущение, что авторы не выпендривались и не снобировали, а реально задавали миру вопросы. О свободе, о творчестве, о ценности жизни, о ее смысле, наконец. И своими работами словно жалели мир за его суету, тщеславие, жадность, банальность и эгоизм.
ДОСЛОВНО
Художников мало, катастрофически. Если честно, в нашем городе настоящих, интересных не только здесь, но и за пределами региона, попадающих в серьезные контексты, — в сущности, не более трех. И как быть? Сделать самим, воспитать «в своем коллективе» — решили мы два года тому назад и организовали «Студию молодого художника». Лекции, мастер-классы, дискуссии, практикумы… А в конце августа, вот уже второй год, в Зеленом городе работает Летняя школа на базе бизнес-школы GREEN CITY, которая завершается публичной художественной акцией. Задумывая это заключительное событие, мы хотели совместить несколько аспектов.
Во-первых, предполагалось подвести итог, чему и как научились молодые авторы, причем не только за десять дней Летней школы, но и за целый учебный год (а некоторые — за два) занятий в Центре современного искусства. В результате, куратор, известный московский художник Владислав Ефимов предложил коллективное высказывание на неконкретную, но при этом жизненно важную и всех касающуюся тему — «Одно и то же…». Как часто мы произносим это в сердцах, сетуя или удивляясь. Было интересно сделать такое общее суждение материалом искусства.
Во-вторых, специальным событием стал приезд участников Шестой Ширяевской биеннале современного искусства. Это уникальное явление российской художественной сцены: вот уже целое десятилетие каждые два года под Самарой, в Жигулевских горах, в старинном селе Ширяево собирается международная команда художников, чтобы создать объекты, инсталляции, устроить перформансы на тему, одинаково актуальную для жителя любой страны. В 1999 году это была «Провинция: между Европой и Азией», в 2001 — «Тактильность: между Европой и Азией», в 2003 — «Еда …», в 2005 — «Любовь…», в 2007 — «Дом…». В этом году тема, не потеряв всеохватности, приобрела особую остроту — «Америка: между Европой и Азией». Периодическое событие, трансформировав формат и расширившись до Ширяевского движения, десантировало в Летнюю школу группу художников из Штутгарта, а также бессменных самарских кураторов Нелю и Романа Коржовых. Эта креативная и опытная команда не только провела мастер-классы, но и взяла инициативу в свои руки на заключительной акции, сделав целую серию замечательных перформансов.
Наконец, третьей событийной составляющей стал авторский комментарий-лекция известного московского критика Сергея Хачатурова, доцента МГУ и обозревателя газеты «Время новостей». Он — автор своеобразного «искусствоведческого перформанса», показывающего, сколь ничтожна граница между старым, но подлинным, живым, острым искусством, которое может быть таким же странным и неудобным, как и современное. Главное: публике нужно научиться считывать смыслы, заложенные в искусстве, а художнику — их продуцировать.
Что можно констатировать по итогам события? Оговорюсь, это мое субъективное мнение: наш зритель достоин всяческих похвал. Те несколько десятков неутомимых любителей, которые потратили свой выходной на художественную прогулку в Зеленый город, были идеальными адресатами искусства — вдумчивыми, но легкими, веселыми, но размышляющими, способными к непосредственной реакции. Им под стать оказались и немецкие гости. С авторами, участниками Летней школы, случилось все наоборот — они были серьезны, грустны, мучительно сосредоточенны и вялы. Над ними словно был занесен дамоклов меч художественных обязанностей. Да, конечно, почти всем удалось довести до определенной степени реализацию своих, большей частью вполне интересных идей, а куратору Ефимову — «собрать» экспозицию. Но фонтанирующей энергии и трудолюбия, без которых не бывает настоящего художника, мы так и не почувствовали. Похоже, побывав в Летней школе, узнав много нового, пообщавшись с состоявшимися авторами и сделав что-то своими руками, можно подтвердить свой статус зрителя. В конце концов, это уже немало. А художников нам придется по-прежнему привозить из Москвы и Нью-Йорка.
Анна ГОР, директор Приволжского филиала Государственного центра современного искусства
РЕПЛИКА
Андрей Февральских, поэт, музыкант:
«Меня не на шутку взволновал один из немецких художников — явно интеллигентного вида — своей гуманистической инсталляцией «Рогалики в перьях». На стену лекционного зала прикрепили дешевые хлебобулочные изделия, в каждое из которых воткнули по паре перьев. Со стороны входа это смотрелось не иначе, как нарушившие Ньютоновский закон страусиные фекалии. Но автор имел в виду совсем другое. Каждый год в США казнят сотни осужденных, последние слова которых, согласно законодательству, публикуются в газетах или интернете. Данной инсталляцией автор хотел связать причастие и смерть преступивших закон людей, которые в буквальном смысле стоят в очереди на «стул» в течение года, а то и более. Невольно проникаешься сочувствием к американским невинно или справедливо осужденным. Объяснение — логично, цель — благородна, а вот средство? Людям, рожденным до начала эпохи современной, капиталистической России, со школы прививали любовь к хлебу как к символу труда, источнику жизни. Каждый прикрепленный к стене немецким художником кусочек хлеба весит примерно сто двадцать пять ленинградских блокадных грамм. Вопрос восприятия, скажите вы, но лично мне увиделось именно так. Я питаю уважение к западной, и в первую очередь, к германо-австрийской культуре, но в данном контексте сложилось впечатление, что немецкий художник совершенно не уважает нашу историю и культуру той страны, где он представил свою инсталляцию. Даже если забыть о блокаде, в современной России как минимум треть населения находится за чертой бедности. А немцы портят русский хлеб в знак солидарности с американскими преступниками. Сомнительно…
Нет, ну хотя им можно. У них сельское хозяйство развито настолько хорошо, что впору думать, будто макароны сами вырастают на полках супермаркетов посредством наноизлучения. Им там, но не нам здесь. Никакое, даже самое сиюсекундное современное искусство не может существовать без этической основы, сопряженной с социальной ситуацией и гражданской позицией. Поэтом можешь ты не быть, а гражданином быть обязан. Все помнят».
РЕПЛИКА
Влада Алексеева, журналист:
«Немецкий» художник больше всего хотел испытать свои кулинарные способности по приготовлению ризотто из свежесобранных сыроежек… сервировав стол огромной бледной поганкой и перцовкой. Но каков был процесс. Удовольствию помешивания этого явства в жестяном ведре не было границ. Это-то и насторожило большую часть приглашенных потребителей современного искусства. «Употребители» этого арт-объекта под названием Risotto ai funghi разделились 50 на 50 и, запивая его «ширяевской» водкой, надеялись на лучшее будущее….
Так что же хотел сказать художник? Что повседневность завсегда мощнее любого концепта, как бы искусно он ни был выстроен. Опять же участники выставки Неля и Роман Коржовы тоже изобретать нечто концептуально- сюрреалистическое не стали, нашли свой «рояль в кустах». И создали сентиментальную, но очень волжскую композицию на скелетах Волги 3129. Это выстроенные, как на барной стойке, рюмки на багажнике, черно-белая история в фотографиях, которую можно было наблюдать сквозь мутные, но все же сохранившиеся стекла, они же разбросанные на передних сидениях и сложенные аккуратной стопочкой на багажнике в компании тех же симпатичных рюмок в ожидании водки. Волга-Волга, черт побери! Ну, что, вдарим по-маленькой! Дом, милый дом.
Дабы хорошо переварить увиденное, непосредственно перед таким мероприятием неплохо бы припомнить несколько строчек из поэтессы Дины Гатиной:
«…Если в следующий раз вылечу добровольно,
обязательно загляну
в ваш офис,
Может, успею
стукнуть в окно сандалем.
А так починяешь
копыта паяльником
По бумажке
Пополз знакомый насекомый на полночном печенье
Здорово живешь, образ».
Из Википедии:
«В масштабах всего общества искусство — особый способ познания и отражения действительности, одна из форм общественного сознания и часть духовной культуры как человека, так и всего человечества, многообразный результат творческой деятельности всех поколений»
Сергей Плотицын