09-09-07

Культурный слой

Блюзовые братья из Растяпино

Осенью прошлого года стала подавать о себе сигналы дзержинская блюзовая группа с полулегендарным статусом — «Растяпино бразерс». Для конца девяностых это была знаковая команда, гитарную работу в ней выполнял Игорь Пестов, а у микрофона стоял харизматик Григорий Матюков. «Блюз — это когда плохо хорошему парню» — уверен, что этот рефрен на памяти у всех, кто слышал в ту пору «растяпинцев». Мотором реюниона «Растяпино бразерс» является все тот же Пестов. Мы встретились, чтобы поговорить о делах минувших лет и о делах предстоящих, а преамбулой стал вопрос, которым я мучаю всех дзержинцев: почему поток хороших групп в городе химиков не иссякает и с каждым годом число их множится?

-Рок-движение в нашем рабочем городе началось в начале восьмидесятых. Обстановка была такова, что выбор для молодого человека не отличался разнообразием — либо уличные группировки, либо занятия музыкой. Еще в спорт многие уходили. Причем были примеры, когда люди, занимающиеся музыкой, едва не оказывались за решеткой. У подростков в те годы было совсем плохо с деньгами, не на что было купить гитару, а играть чрезвычайно хотелось. В домах культуры инструменты имелись, и для того, чтобы устраивать концерты, приходилось вывозить оттуда аппаратуру, и зачастую вывоз был несанкционированным. И администрация клубов, если это замечала, вызывала милицию. За такое «воровство» чуть не попали в тюрьму несколько хороших музыкантов. Однако желание играть было сильнее запретов и препон. В те времена маятник дзержинского рока раскачивали «Группа продленного дня», «Викинги», «Скоморохи». И инерции от того импульса хватает и на сегодняшний день.

Кстати, многие старые музыканты до сих пор играют, хотя возраст таков, что уже должны успокоиться и, лежа на печи, смотреть телевизор. Возьми старшего брата Чижа Володю Чигракова — вместе с друзьями исполняет советские песни, включая вещи Ободзинского. Или мой гитарный учитель Олег Черновский, который вместе с другом-барабанщиком Виталием Бутусовым собрал джазовый состав. У них постоянные репетиции. Занимаются апгрейдом своих инструментов, аппарата. Я задаю вопрос Черновскому: почему ты все еще играешь? Он вполне отдает себе отчет, что его музыка не получит распространения, но он работает для себя, ему интересно. Вот и мы собрались блюз поиграть.

…Бэнд «Растяпино бразерс» родился из осколков двух групп. Первая имела название «Чайная корпорация» и исповедовала джаз-рок. Пел в ней полуслепой барабанщик по кличке «Вандер» (Дмитрий Скалин), поклонник Чика Кориа и Shakatak, на гитарах играли Олег Черновский и Игорь Пестов, а басист был Игорь Марковский. Причина распада была трагической — погиб клавишник Евгений Мигачев, душа и сердце команды. В итоге Пестов и Марковский решили сколачивать новый коллектив. Надо учитывать, что на дворе стоял 1993 год, и мир снова полюбил блюзовую музыку — Эрика Клэптона, Роберта Крея, Стива Рея Вона. Парочке срочно требовался соответствующий материал и певец. Григорий Матюков, вокалист «УБ», оказался настоящим кладезем — он сочинял интересные песни и обладал неординарным голосом.

«Не гонимся за количеством нот»

— Образ Матюкова, его слегка лажовая манера исполнения, небрежная подача, блюзовый обертон в голосе… В этом была особая прелесть. И то, что он сегодня остался в стороне от нашего воссоединения, меня, не скрою, напрягает. Мне бы хотелось не только сделать новую программу, но и хорошо записать старые растяпинские вещи, ведь до студии с ними мы в ту пору так и не дошли. И записать их с нашей сегодняшней зрелостью. Мы сейчас не гонимся за количеством нот, а пытаемся сыграть красиво. А насчет Григория — я говорю так: он у нас пока в отпуске. Придет время, присоединится.

— Он бросил сочинение песен?

— Григорий сегодня не в состоянии выдать что-то новое. Продолжение темной полосы. Он сам говорит, что неудачи его ­преследуют, и нет положительных эмоций, чтобы принять посланную сверху информацию. Надо его вытаскивать оттуда, тормошить. Есть старые друзья, которые ему помогают. Сергей Чиграков, к примеру, его морально поддерживает.

— У группы были падения, был распад. Но ведь и взлеты были?

— Был даже свет в конце тоннеля. Группа могла выстрелить благодаря близкому знакомству с Чижом. О нас сняли телепередачу, мы не раз выступали на радио. Был период — когда в «Растяпине» было два гитариста, я и Вова Быков по прозвищу «Быня», он с Чижом играл еще в «Группе продленного дня». И когда я переломал ноги и лежал в гипсе, Быня один отыграл на одном крупном фестивале.

— А ведь был этап, когда вы аккомпанировали Алексею Полковнику…

— Да, мы несколько концертов отыграли с ним. Изначально бывало так. Леха едет в Дзержинск выступать и звонит мне: захвати гитару, мол, подыграешь. Мы же с ним дружили. А в 2000 году на Гребном канале готовилось байк-шоу, и у Лехи в голове возникла идея дать совместное выступление. У него тогда не было своего коллектива. Сделали программу, хотя репетиций было мало. Но я не согласен с тем, что мы являлись его аккомпанирующим составом — это была просто дружеская помощь. И все же выступления с Полковником совпали с кризисом, который настал в группе. На бас-гитаре у нас тогда играл Гоша Шиворов. Ему поступило предложение от команды «Мата Хари», и он уехал с ней в Питер. А я перешел в «ДНК» — позвал Дима Некрасов. И «Растяпино» вдруг прекратило существование.

— И в вашем нынешнем воссоединении поучаствовал как раз Полковник.

— Да, мы выступили в «Матрице» на мемориале Полковника. Собрались буквально за полторы недели до акции и на скорую руку отрепетировали четыре вещи. Все сразу вспомнилось, песни-то на слуху. И честно — я не ожидал такой реакции в нашу честь. Уже на сцене возникла мысль — надо «Растяпино» реанимировать. В девяностые у нас были проблемы с репетиционной точкой, с инструментами — сейчас все есть. Новая программа уже на три четверти готова. В сентябре садимся записывать альбом. И Гриша Матюков спрашивает — меня не забудете? Настроен работать с нами в студии. Обязательно! Я приветствую это. Нам нужна и его губная гармошка, и его музыкантские уши.

— Давай поговорим — почему блюз?

— Я его люблю с детства. Старший брат писал с «Голоса Америки» — я слушал. Впервые стал играть в группе «Седьмая вода». Шел 1984 год. То, что делали тогда, а-ля Dire Straits, к блюзу весьма близко. Блюз, на мой взгляд, — одна из самых честных форм музицирования. Весь на эмоциях. Чтобы его играть, не обязательно быть техничным музыкантом. Я быстро понял, что скоростная гитара — это не мое. В блюзе я могу открыть свою душу. Сыграть не пустой набор быстрых нот, а переживания. Никаких компромиссов. Это и есть честно.

«Сбылась мечта идиота»

— Ты достаточно успешный в бизнесе человек. Я вижу, что ты заказываешь самую лучшую гитару, самое лучшее оборудование к ней — комбик, педали. Все это стоит немалых денег. И отнимаешь их от семьи…

— Во–первых, моя жена прекрасно понимает, что забрать у меня музыку — это то же, что отрубить мне руку. Невозможно. Никогда. Я познакомился с женой в 1989 году уже будучи музыкантом. На второй день знакомства пригласил ее на концерт — «Седьмая вода» выступала в политехе. Во-вторых, деньги, что я трачу на музыку, я не отрываю от семьи, у нас все в порядке, все есть. Нормальная семья, не супербогатая, но и не бедная.

В-третьих, дорога к совершенству звука бесконечна. И на это денег не жаль. Блюзовые ноты могут классно прозвучать лишь на ламповой аппаратуре, а она очень дорогая. Я всю жизнь мечтал о хорошей гитаре. Тот «фендер», который мне достался по наследству после смерти Вовы Быкова, великолепная гитара, но я хотел другую — «гибсон». И вот сбылась мечта идиота.

— Однако рок-группа — это не только инструменты, но прежде всего люди.

— Могу похвастаться. Как известно, на мемориале с нами играл Миша Шульпин, один из лучших здешних барабанщиков. Я предложил ему выступать с нами и дальше, но он задумался. Он же играет еще и в «ДНК». И тогда мы нашли барабанщика Сашу Корсакова. Я помню его еще ребенком и немного сомневался — так ли он хорош для «Растяпино бразерс». Но когда поиграл с ним, понял, что лучше мы бы и не смогли найти. Он именно то, что надо. Вряд ли мы бы смогли сделать новую программу, не будь его. Он умеет слушать ансамблевые идеи. Не лепит напропалую что-то свое. Болезнь барабанщиков — зачастую колбасят, сами не понимая что. Портит их игра песню или украшает — им не важно, главное — чтобы было технично. Ну а басист Игорь Шивыров — участник оригинального состава. Играем втроем.

— Насколько я понимаю, главное в бизнесе — стать в своем деле лучшим, обогнать конкурентов. Отдаешь ли ты себе отчет, что в музыке, возможно, твой паровоз ушел и музицирование, вероятно, останется в виде хобби?

— Возможно. Хотя существуют некоторые иллюзии насчет того, что если мы запишем качественный альбом, то что-то вокруг этого закрутится. Не исключено, что наша дружба с Чижом поможет открыть двери каких-то лейблов. Хотя я не ставлю задачи заработать на выпуске альбома. Это делается для души.

— Можешь ли бросить бизнес ради музыки?

— Уже нет (смеется). Но и музыку оставить не могу. Музыка — то, что снисходит сверху. И если снизошло, значит тебе придется это сделать. Музыка — не спорт, не достижение. К сожалению, российский шоу-бизнес уродлив. На западе он конъюнктурный, да, но продюсеры постоянно в поиске нового товара, новых групп. Если даже группу будут слушать двадцать человек, они все равно ее упакуют и продадут. Так все устроено. У нас же музыкант может сделать талантливый продукт, упаковать его самостоятельно и принести на лейбл, а там от тебя лицо будут воротить. «Растяпино бразерс» в подобном шоу-бизнесе жить не хочет. Мы будем создавать музыку, которая нам нравится. То, что снизошло. Когда альбом будет записан, я дам его послушать друзьям, а они, возможно, подскажут, что делать дальше.

— Я знаю, ты только что встречался с Чижом.

— Да. Дружим мы давно. Он приезжал в Дзержинск, мы виделись. Рассказал ему о возрождении «Растяпино», и он это поприветствовал. Несколько лет назад я привозил Сереге свои инструментальные заготовки и, он, послушав их, сказал, что, может, это и неплохо, но слишком много всего наворочено, много нот, непонятно зачем. И музыка мозаичная, и запись плохая, и души мало. Тогда в моей голове произошла ломка, я стал лучше понимать, чего я хочу. Сейчас я ставил ему последние демо-записи. Мнение Чижа — это интересно, в некоторых местах даже оригинально. Главное, что было озвучено, этот материал надо записывать в студии. Причем однозначно. А дальше, мол, оценим, поможем. Значит, мы на верном пути…

Вадим Демидов