09-09-28

Культурный слой

Город, kotorogo net?

Наши камерные залы — старые дворы. Их все меньше

«В старом городе есть лестницы в небо. Можно посмотреть на Новый город со стороны Старого»

Вечером на Покровке услышала обрывки разговора, почти искусствоведческого: «Если Шекспира играть сейчас так, как играли в его время, — это будет музей!» — «Нет, ты не прав. Они же не настаивают, что аутентичное исполнение — единственно верное. Но ритмика какая! Заметь, как они меняют инструменты внутри одного сочинения!»

Эта группа молодых людей возвращалась, как и я, с концерта I Международного музыкального фестиваля «BAROQUE & CLASSIC Нижний Новгород». Несколько дней назад здесь же, на этой самой протоптанной городской тропе, полоскались на ветру развешанные, как белье, фотографии Старого Нижнего. Народ останавливался, глазел. Улыбался, встречая жанровые сценки. Вот мужик прикинулся кариатидой, здесь же, недалеко, на Покровке. Вот уличные коты морально готовят себя к великой битве за территорию. Граффити на старой стене — встреча двух контркультур. Старики в «беседке» с крышей из остова автомобиля. Но среди бытовых зарисовок вдруг — окно в «иное измерение». Благо идеология фото-фестиваля позволяет и даже призывает уделить этому чуточку внимания в нашей ежедневной спешке. Традиционный уже фестиваль фотографии «Старый Нижний: Люди. Улицы. Дворы» предлагал вглядеться в осыпающиеся слои времени: нагромождение красных брандмауэров, колодцы дворов, причудливые спирали лестниц. Одна из авторских ремарок под снимком: «В старом городе есть лестницы в небо. Можно посмотреть на Новый город со стороны Старого».

Но что это значит: посмотреть на Новый город со стороны Старого? Где, в какой виртуальной или физической точке отсчета, начинается это рискованное путешествие? И за чем именно мы отправляемся в Старый город?

Фотографии с опоэтизированными пожарными лестницами (в небо) и одинокими путниками на краю асфальтового мира (в небо) — самые музыкальные. Я бы развесила их в консерватории и старом актовом зале ННГУ, где звучали в дни фестиваля токкаты, фуги Фрескобальди и Генделя и квартеты Гайдна. В городе все меньше остается уголков, где человек может остановиться и прислушаться к себе. Слава Богу, случился кризис — может, теперь денег на амбицизный Global Town не хватит и монструозный «город будущего» не изуродует панораму, открывающуюся с откоса. Писатель позапрошлого века Петр Зарубин заметил то, чего в упор не видят сегодняшние преобразователи «пустого пространства», — «космичность» этой панорамы. В морозную ночь, писал он, кажется, будто слышишь, как поют петухи в Канаде.

Те, из Старого города, были вообще наблюдательнее и восприимчивее нас, таких современных, мобильных и умных.

Исчезающий на глазах Старый город и уходящие в космос луга, как чередование музыкальных тем, настраивают душу. Несколько лет назад, когда в Нижнем в рамках фестиваля «Осень Средневековья», организованного Центром современного (!) искусства, гостил замечательный французский ансамбль старинной музыки «Аlla Francesca», его руководитель, музыкант и исследователь Пьер Амон по моей просьбе оценил звуковой ландшафт современных городов: «Слишком много музыки! Везде. В ресторанах, на улице. Для меня это просто загрязнение ушей. Раньше из города в город нужно было добираться дни и часы, а сейчас — мобильные телефоны, мобильное перемещение. Не остается времени ни на размышления, ни на мечты. Из-за этого ссыхается внутренняя жизнь».

«Слишком много музыкальной лапши быстрого приготовления, фаст фуд», — мой друг-музыкант в оценках категоричней, чем гость из Франции. Но для тех, кто не хочет питаться музыкальным фаст фудом, выбор невелик: в Нижнем практически нет камерных залов, только консерватория да актовый зал университета, и все. А уникальные камерные ансамбли и исполнители — есть: «Солисты Нижнего Новгорода», «Universalia In Re»и детская «Гальярда», исполняющие средневековую музыку, поразительное по красоте меццо-сопрано Людмила Рубинская и ее ученики — готовый камерный музыкальный театр. Или вот Наталья Кириллова — еще один уникальный голос, с ней сделал дуэтную программу всемирно знаменитый контратенор Майкл Чанс. Сегодня, правда, Кириллова уже не «наша» — в фестивале «BAROQUE & CLASSIC Нижний Новгород» она участвовала как солистка Пермского академического театра оперы и балета. Но такой у нас город — мы и не пытаемся удержать ускользающую от нас музыку и красоту. Весьма уважаемый мною театральный менеджер, действительно талантливый, действительно современный, как-то сказал по поводу Рубинской: «Ну, я понимаю, что это наша Монтсеррат Кабалье, но…» В оборванной фразе явно звучало: «Но что мне с этой драгоценностью делать?».

Нет, бывает, спонтанно появятся новые площадки — случатся две-три эксклюзивных программы на мраморной лестнице театра «Комедiя» или open-air концерт под крылом того же Центра современного искусства (проект «АудиоДвор» — Блиновский пассаж). Звучащая на этих камерных площадках музыка Старого — это не музей, не научные штудии. Это как бы явленный нам, из Старого, другой образ мира. Взаимоотношения музыкантов — модель микрокосма, которую они несут вместе со старой музыкой по новым городам Земли. В крупных оркестровых произведениях ХIХ-ХХ веков, как правило, присутствует тема внутреннего противостояния солиста и оркестра. Здесь — радостное приятие друг друга и мира, прислушивание друг к другу, диалог и гармония. Не за этим ли мы отправляемся на концерты средневековой и барочной музыки и в старые «звучащие» дворы с их округлыми арками и головокружительными лестницами в небо? Потерянный рай, мир и город, которого нет. Или все же есть? Несколько дней назад еще одна такая площадка возникла в неожиданном месте — под окнами ТЮЗовских гримерок. Музыка стала выражением солидарности и верности. Музыка зачастую может сказать больше, чем слова. А незастроенное, «пустое», с точки зрения прагматиков, пространство — вместить целый мир, от Нижнего до Канады.