09-11-23
Культурный слой
Мемуары реабилитированных романтиков
Похоже, мы начали воспринимать пресловутую «эпоху перемен» как пройдённый Россией исторический этап. Видимо, либеральные и левые критики так долго говорили о вернувшемся в «нулевых» брежневском застое, что он материализовался и укоренился в сознании элиты как данность. Как политический хронотоп. И более того — воплотился в странном для молодой гражданственности ощущении, что прелюдия к настоящему была отыграна в прошлом тысячелетии и по фальшивым партитурам. Ощущение это уютное и тёплое. Победное, можно сказать. И теперь постперестроечное десятилетие следует использовать как эпиграф-эпитафию-филиппику не против, но в противовес: «Девяностые кончились. Светлая память». Нижегородские политики, общественные и культурные деятели, бизнесмены и литераторы в 450 страницах вспомнили, «как они открывали город». Сезон конструктивной ностальгии открыт.
Идея вспомнить и обобщить прошлое настолько недавнее, что его таковым даже назвать сложно, принадлежит создателю, пожалуй, лучшего нижегородского букинистического магазина, директору издательства «Книги» Олегу Рябову. Идея состояла в том, чтобы восстановить и реконструировать постперестроечное пятнадцатилетие в «живых» деталях, то есть дать возможность описать его самим «создателям» нового времени.
Журналист Наталья Лисицына провела целое медиа-исследование, проанализировав подборки печатных СМИ тех лет и составив список этих самых «создателей». К счастью, то было время откровенно «демократической журналистики», которая отражала свет и покрывалась документальной пылью. Поэтому отпечатков осталось много.
Вряд ли по журналистике последних лет (и грядущих, думается, тоже) удастся считать сценарий и список действующих лиц текущей эпохи. Хотя что тут исчезло в первую очередь — отражение или зеркало — вопрос спорный. Точнее обсуждаемый.
Рябова поддержал бывший генеральный директор «Нижегородской ярмарки», один из самых ярких нижегородских деятелей девяностых и первой половины «нулевых» Владимир Бессараб. На реализацию их совместного теперь уже проекта ушло больше двух лет. Всего в составлении «коллективных мемуаров» приняли участие 52 знаменательных — в рамках региональной, и в некоторых случаях общероссийской, истории — персонажа.
***
Список, кстати, претерпевал изменения. Кто-то отказывался, потому что не хотел полуправды, а для правды «время не пришло». Кто-то предпочёл дать право первого слова другим. У кого-то не хватило времени. Но тем не менее фамилии Немцов, Скляров (успевший надиктовать свои воспоминания уже будучи в тяжёлом состоянии в больнице), Климентьев, Бедняков, Шарадзе в списке значатся. Сегодня речь идёт об издании второй книги. Составители уверяют, что новый список уже из 100 авторов есть.
Больше половины собранных в книге текстов — приведённые в виде прямой речи, без вопросов, интервью, которые брали та же Наталья Лисицына и известная журналистка Вера Романова. Оставшиеся — собственно авторские тексты.
При этом стилистической разноголосицы почему-то не возникает. За редкими исключениями. (Самое главное из них — «Записки пикирующего комбината» Александра Буевича, который увлёкся жанром политического фельетона, по духу и пафосу уверенно напоминая небезызвестные «Байки кремлёвского диггера» журналиста кремлёвского пула Елены Трегубовой.) В целом портрет времени получился рваным, лоскутным, с содранной краской, но в красивой, антикварной раме. Так хранят ценности. Хотя нет, не хранят. Выставляют. В красном углу. Не то чтобы напоказ, но в напоминание.
***
На презентацию в Ленинской библиотеке Рябов и Бессараб собрали больше двух десятков авторов. Говорили немного и немногие, но внимательно слушали всех. А в воздухе витала приятная атмосфера радости, если не сказать эйфории.
За спиной кто-то сказал про «уходящую натуру». От этого стало как-то грустно, и наверное, потому, что «приходящей», кажется, нет. Есть шуршащий человеческий, или даже кадровый, фон. Без всплесков и вспышек. По крайней мере на обозримой и видимой невооружённым взглядом обывателя поверхности.
Вызванная на сцену журналистка Вера Романова говорила о плюрализме, который был реализован в книге как принцип. По-настоящему. И она, пожалуй, права.
Дело в том, что «Как МЫ открывали ГОРОД» являет собой сборник «непричёсанных» текстов. Они не отшлифованы до стилистической безгрешности (читай — «гладкости»), не приведены к общему жанру (читай — «формату»). Это естественная мысль в естественном антураже. Сначала это заставляет морщиться, а потом понимаешь, что в этом секрет потрясающей «атмосферности» книги. Нарисован полноценный портрет эпохи.
***
Главный исторический сюжет вырисовывается постепенно. Нет никаких обобщающих или предваряющих текстов. Читатель сразу же попадает в предлагаемую мизансцену и смотрит на неё с того угла, в котором находится «повествователь». Постмодернизм в действии: точек зрения — 52, проявлений реальности — порядка двадцати крупных событий и столько же персонажей. Истин оказывается несколько. И никто не приводит их к общему знаменателю. О своём отношении к конфликту «Немцов и «красные директора», Климентьеву, Анучину и Склярову говорят практически все. Иногда противоположные вещи. И наверное, это и есть проявление максимальной честности по отношению к читателю.
У каждого из нас были свои «девяностые», и были, в основном, сложными, так что рисовать классические пейзажи с красивыми контурами и плавной кистью — глупо, а инфернальных картинок в духе Бексински сегодня хватает и так — «проклятые девяностые» выгодно оттеняют «застойные нулевые», посему активно тиражируются, причём в сгущённых красках.
Вообще, историю нужно рисовать отстранённо и осторожно. И на дистанции, чтобы не попасть под обаяние, которым всегда веет от прошлого. 52 авторам книги «Как МЫ открывали ГОРОД» только всем вместе удалось создать эту дистанцию. По отдельности они пока пребывают в опасной близости к личному, которое, как известно, всегда пересиливает объективное и общее.
***
Помимо портрета времени, в книге есть ещё и портрет того самого «младореформатора», на которого выплеснули прилипчивую грязь от обид нации за неудавшийся «эксперимент». А «младореформатор» получился искренним. Похоже на реабилитацию. Правда, какой будет общественная оценка, говорить сложно. Реабилитировать сегодня любят тоталитарные тотемы и монархических идолов. А почва для романтизма вряд ли будет плодоносить в ближайшее время.
***
И в заключение.
В книге описан механизм планомерного разрушения иллюзий. Причём становится ясно, разрушение началось ровно тогда, когда все те усилия, консолидированные и мотивированные, которые прикладывали оказавшиеся в авангарде бывшие советские мечтатели, привели к возникновению инертного рывка назад. Эпоха «нулевых» стала временем обнуления новых ценностей. И временем краха.
И нет ничего печальнее неоправданных ожиданий и искорёженных идеалов людей эпохи перемен.
Список авторов книги воспоминаний «Как МЫ открывали ГОРОД»
Александр Цирульников, Омари Шарадзе, Александр Сериков, Валерий Цыбанев, Владимир Бабаев, Евгений Софьин, Александр Резонтов, Липа Грузман, Петр Сибирев, Сергей Маков, Александр Блох, Лариса Крылова, Светлана Васильева, Борис Немцов, Станислав Антюганов, Анатолий Козерадский, Александр Котюсов, Александр Соколов, Игорь Аронов, Дмитрий Бедняков, Юрий Лебедев, Андрей Климентьев, Марк Лухтон, Юрий Лисенков, Александр Батырев, Владимир Люлин, Владимир Соколов, Николай Бенедиктов, Георгий Молокин, Владимир Бессараб, Наталья Титова, Алевтина Старостина, Владимир Горин, Александр Буевич, Андрей Худин, Евгений Коровкин, Алексей Кузнецов, Андрей Ремаев, Александр Шаронов, Олег Рябов, Владимир Седов, Иван Кладницкий, Валентин Недялков, Владимир Лапырин, Денис Лабуза, Светлана Колчинская, Наталья Кузнецова, Наталия Лисицына, Ламсал Намса, Иван Скляров, Сергей Чуянов, Ольга Букова.
Немцов был бойцом-одиночкой
Про Немцова я помню, во-первых, то, что свою первую статью про атомную станцию он опубликовал в «Горьковском рабочем» у меня в отделе. А еще помню курьез.
Мы открыли «Волгу» в 92-м. Году в 94-м я пришла к Немцову и сказала:
— Дайте, пожалуйста, нам денег на дециметровый передатчик. — Ты что, — сказал Немцов. — С ума сошла?
— Почему? — удивилась я.
— Как физик, — сказал Немцов, — я знаю, что никакие дециметры в эфире существовать не могут!
— Почему не могут? — не поняла я. — Существуют же…
— Нет, — стоял на своем Немцов, — не могут. Это пустая затея. Ничего из нее не выйдет. Я не дам тебе омертвлять капитал…
Он искренне считал, что дециметровый телеканал технически не может существовать в эфире.
В 95-м году мы открыли дециметровый «Стрежень».
Немцов очень любил журналистов. Он, что бы про него ни говорили, всегда был бойцом-одиночкой и так, в одиночку, бился насмерть. Это импонировало. А Немцов видел в журналистах опору, он понимал: если он все им расскажет, они его не сдадут. Или по крайней мере не дадут в обиду. И он не ошибался.
Немцов был открыт для журналистов. Если ему звонили, он обычно отвечал:
— Да? Приходите, я вам сам сейчас все расскажу.
На фоне еще не забытого времени, когда приходилось сто раз согласовывать каждое интервью и добиваться встречи с руководителем с огромными трудностями, это был настоящий перелом. Уже потом вот такую открытость и доступность стали использовать и другие. Но первым был Немцов.
Он с пиететом относился к журналистам и всегда пытался помочь. На моей памяти не было случая, чтобы он отказал журналисту.
Благодаря тому, что Немцов так лояльно относился к СМИ, Нижний Новгород (несмотря на все свое внешнее убожество) в 9О-х годах был лидером по количеству телевизионных и радийных каналов в России. Он опережал и Москву, и Питер.
— Там ничего нет: ни промышленности, ни сельского хозяйства, — говорили в 90-х про наш город, — но там есть очень сильная журналистика.
Это было большой «медалью» на груди у всех наших чиновников, занимавших посты в тот период.
Эмилия Новрузова