09-11-30
Культурный слой
Ильдар Абузяров: «…Я не призываю что-то разрушить, хотя и это не помешало бы»
Этой осенью у нашего земляка Ильдара Абузярова, живущего и работающего ныне в Москве, вышло в крупных столичных издательствах сразу две книги — роман «ХУЩ» и сборник рассказов. Причем «ХУШ» вошел в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга». Чем не повод для интервью?
— Скажи, что для тебя Нижний Новгород? Следишь за его жизнью?
— До сих пор во всех интервью и анкетах говорю, что я нижегородец. Нижний — это родной город. А родину, как и родителей, любят вопреки всему. К счастью, этот город есть за что любить, и есть чем в нем гордиться. Я внимательно слежу за его развитием и переживаю за его судьбу. Читаю новости с информационных лент. Слежу за строительством в городе через skyscrapercity.com. Очень порадовался открытию долгожданного метромоста. Даже друзьям по всему миру разослал его фото.
— Тем не менее, город не смог отвоевать бренд «Третьей столицы России»…
— Интересно, что болезненно на сам факт борьбы за звание третьей столицы между Нижним и Казанью отреагировали в Екатеринбурге и Новосибирске, где жителям с младенчества вбивают в голову, что именно их город — третья столица. Все это попахивает каким-то фарсом и психозом. А если относиться к этому вопросу серьезно, то думаю, в победе Казани большую роль сыграло умелое лоббирование и политический вес Минтимира Шаймиева. Но не стоит опускать руки. Я уже от многих слышал, что нижегородцы сейчас задают тон в литературном процессе всей России. По суммарным тиражам с Захаром Прилепиным и родившемся здесь Алексеем Ивановым никто не сможет сравниться. Осталось подтянуть спорт и театр — и все будет хорошо. Только через достижения в подобных областях зарабатывается авторитет. И еще жаль, конечно, что не удалось перекупить концерн «Опель».
— А чем тебя вдохновляет Нижний? Есть какие-нибудь произведения, написанные о городе?
— Очень многие рассказы, вышедшие в моей книге «Курбан-роман», написаны на фактуре Нижнего. Есть даже целый цикл рассказов, в которых я называю Нижний Новгород Нижним Хутором. В нем живут обычные люди, которым я дал финские имена. Почему? Мне кажется, нижегородцы сильно отличаются и по фенотипу, и по поведению от остальных жителей России. Здесь сильна финно-угорская кровь, ведь нас с севера, юга и востока окружают финно-угры. Поверьте, я много повидал, и мне есть, с чем сравнивать. У нижегородцев есть своя особенность, свое лицо, и эту особенность следует педалировать. Да хотя бы для привлечения инвестиций и развития туризма. Та же Нижегородская ярмарка… Или Нижегородское ополчение, из которого неожиданно выплыл праздник Народного Единства России, уже много очков добавила в имидж города.
— О чем твой роман «ХУШ»?
— Это история жизни нескольких персонажей в Санкт-Петербурге. Этот роман о судьбе, об одиночестве и затерянности в большом «сиротливом» городе, желании найти свое «я» через участие в террористической группировке, которая собирается напасть на президентов, собравшихся в Санкт-Петербурге на саммит сорока государств. Как раз в это время в город попадает молодой человек Али. Он останавливается в гостинице с шикарными, полными сокровищ номерами-пещерами. Нетрудно догадаться, что основой для сюжета послужила история Али-бабы и сорока разбойников…
— Тебя порой обвиняют в радикализме и экстремизме. Что ты думаешь по этому поводу?
— Со страниц романа я не призываю что-то кардинально разрушить и социально перестроить, хотя, положа руку на сердце, и это не помешало бы. Скорее я призываю к сочувствию и сопереживанию обездоленным. Путешествуя по Востоку, я поразился, насколько мягкие у тех же индийцев сердца. Несмотря на нищету, они готовы откликнуться и прийти на помощь. А наши сердца, то ли в силу навалившихся проблем, то ли в силу климата, сильно зачерствели. Мы уже часто не замечаем беспризорников и бездомных, больных и немощных стариков. Надеюсь, мой роман поможет хотя бы некоторым людям поменять свой взгляд на эту проблему.
— Над чем ты сейчас работаешь?
В моём новом романе человек с Запада живет на Востоке и оказывается замешанным в организации цветной революции. Борется с местным диктаторским режимом и испытывает духовную трансформацию. Действие укладывается в одну неделю, после чего Бог отдыхает, а в мире начинаются страшные последствия
— Пишу роман-антитезу роману «ХУШ». Если в «ХУШе» рассматривается проблема угрозы международного терроризма западному обществу, то в новом романе человек с Запада живет на Востоке и оказывается замешанным в организации цветной революции. Он, по мере возможности, борется с местным диктаторским режимом и испытывает духовную трансформацию. Действие этого романа, как и в романе «ХУШ», тоже укладывается в одну неделю, после чего Бог отдыхает, а в мире начинаются необратимые и страшные последствия.
— Часто ли ты путешествуешь? Что тебя зовет в дорогу?
— У Вима Вендерса есть такой фильм «Ложное движение». В нем писатель, чтобы написать книгу, отправляется в путешествие, но в конце фильма понимает, что это было ложное движение. Абсолютно убежден, что главное путешествие человека — это путешествие внутрь себя. Но оно порой не может состояться без путешествия вглубь своей страны с ее проблемами.
У нас в России очень много интересных красивейших городов. Много национального колорита. В маленьких провинциальных городах совсем другая, патриархальная Россия. И у каждого города есть свое архитектурное лицо. Взять, например, Торжок или Йошкар-Олу. Много и мистических мест похлеще Лохнесского озера. Далеко ходить и ездить не надо. Изгиб Волги под названием Самарская Лука и Жигулевские горы, например.
— А что скажешь о Европе?
— Все мегаполисы — парижи, берлины, брюссели, лондоны в чем-то похожи. А вот провинциальные части европейских стран гораздо интереснее. Дух архитектуры Фландрии отличается от нормандского и скандинавского. Если, например, на Западе Франции дома из серых глыб, чтобы соленый ветер с моря не съедал дерево и кирпич, то в Швеции дома деревянные, вытянутые, приземистые и зачастую покрыты бордовой краской. Эту краску производят из отходов медеплавильного производства в Фалуне. Она дешевая, прочная, удобная в применении и дешевая. Вот такая европейская практичность.
Меня порой привлекают поездки в неизведанные, странные места. Я вот недавно был в Нярписе. Это деревня в западной части Финляндии. Там люди — настоящие викинги, они говорят на старошведском диалекте, который не понимают в Стокгольме. Ближе к ним диалекты исландского языка.
Там, в Нярписе, у меня было то, что по-шведски называется «riktigt upplevelse», то есть «настоящее/подлинное впечатление/переживание», а по-русски — «настоящий культурный шок». Представьте себе деревню, в которой мало того что у каждого есть работа, так они еще и гастарбайтеров приглашают. Там функционируют два завода, два бассейна, огромная библиотека, несколько гипермаркетов, и дома многих жителей увешаны картинами. Этот сельский район на берегу Ботнического залива с населением чуть более десяти тысяч жителей снабжает на шестьдесят процентов Финляндию помидорами.
Возникает естественный вопрос — почему у нас при более благоприятных климатических условиях такое невозможно? Почему в наших деревнях шаром покати, а люди вымирают? Все правильно: нет защиты отечественного производителя и выхода крестьянина на рынок. Не отлажена система скупки. Коррумпированным чиновникам гораздо выгоднее поставки с юга.
— Какие события в культурной жизни последних лет произвели на тебя сильное впечатление?
— Многие. Говорить — не переговорить. Заворожил последний фильм Ларса фон Триера. Если «Антихрист» и не лучший фильм Триера, то «самый» в другом — самый неоднозначный, самый загадочный и личный. Трудно, как и все фильмы режиссера, смотреть — но невозможно забыть. Поразило, как, благодаря неординарному таланту и напору Триера, рассматривается проблема болезненных взаимоотношений семейной пары и, шире, мужчины и женщины, Эроса и Танатоса.
Из русских мне, как ни странно, очень понравился киномюзикл «Стиляги». Смотрел и вспоминал своего отца, который тоже приделывал к штанам лампочки и включал в кармане питание. А после фильма подумал, если в Америке это движение тоже не приветствовалось, почему нельзя было использовать его в идеологической борьбе с Западом? Как то же движение битников, сексуальную революцию, панков и много чего другого вплоть до «Битлз». Почему это все надо было запрещать у нас в СССР? Ведь культура работает на развитие страны, а искусство предвосхищает и прогнозирует грядущее. Глядишь, сейчас бы мы, учитывая тенденции в моде, были впереди всего мира по производству одежды. С другой стороны, как оденется человек, так он себя и ведет. В джинсах ты чувствуешь себя развязнее и наглее. А в костюме — более дисциплинированно и сдержанно. Вот такие забавные раздумья порой меня захватывают.
Беседовал Игорь Далин
био де факто
Ильдар Абузяров
Родился в Горьком в 1975 г.
Окончил исторический факультет Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. Публиковался в журналах «Нижний Новгород», «День и ночь», «Вавилон», «Знамя»; «Октябрь», «Дружба народов».
Дипломант фестиваля «Зиланткон» (2000).
Автор книги прозы «Осень джиннов» (2000).
В 2005 г. сразу два рассказа Абузярова вошли в шорт-лист Премии имени Юрия Казакова. В настоящее время исполнительный директор журнала «Октябрь».