09-02-24

Среда обитания

Равнение на Европу?

Недавно на обсуждение публики был вынесен Генеральный план города Нижнего Новгорода. Документ этот, размещённый в Интернете, предназначен для открытого и публичного анализа, поскольку именно он определяет, как будет стратегически развиваться наш город.

Авторы Плана с самого начала взяли достаточно высокую планку, попытавшись каким-то образом встроить наш город в глобальные процессы. Правда, эта попытка не всегда выглядит убедительно. Так, например, в Плане утверждается, что по ресурсам Нижний может конкурировать не только с Новосибирском, Екатеринбургом, Казанью и Самарой, но и — что удивительно — с Москвой и Санкт-Петербургом. Однако, за что конкретно мы конкурируем (за деньги федерального правительства и инвесторов, за самые продвинутые кадры и т.д.), не поясняется.

Из европейских городов, которые значатся в Плане как аналоги Нижнего по размеру и структуре экономики, фигурируют Милан, Мюнхен, Прага и Лион. Однако вновь не очень понятно, о каких секторах экономики идёт речь — об автомобильной промышленности, ВПК, наукоёмких технологиях или о чём-то другом? Мне кажется, было бы корректнее ориентироваться на формат развития вторых-третьих городов стран, сопоставимых по своему ресурсному потенциалу с Россией.

Но дело даже не в конкретных ориентирах, которые всегда очень условны. Сам принцип равнения на Европу выглядит очень обязывающим и, конечно же, не сводится исключительно к промышленным аналогам. Если мы действительно хотим выглядеть, как некоторые из европейских городов, тогда мы вправе предъявлять совершенно другие требования и к качеству городской жизни, и к управленческим способностям муниципальных властей. Ведь европейский город — это, прежде всего, город, комфортный для граждан. В котором, например, контролёр должен дать возможность человеку, забывшему проездной билет дома, сходить за ним без оплаты штрафа (это из опыта Цюриха). Или в котором человек может вернуть себе деньги за неиспользованные — но уже оплаченные — дни, входящие в срок действия этого проездного билета (из опыта Стокгольма). Или в котором созданы все условия для использования велосипедов в качестве средства передвижения по городу (из опыта Амстердама или Копенгагена). Всё это — мелочи, из которых складывается ощущение удобства проживания.

В Плане много говорится о сохранении объектов историко-культурного наследия и об одновременном формировании «нового образа» города с «современными объектами туристского показа». И опять же возникает вопрос: можно ли что-то перенять в этом плане у так называемых «традиционных европейских городов»? Без сомнения. Например, неподалёку от Цюриха есть семейный парк, где вся Швейцария представлена в миниатюре в виде небольших сооружений, отражающих специфику того или иного кантона. Забавно и любопытно. А в Копенгагене, например, есть огромный музей Ганса-Христиана Андерсена, где все его герои представлены в виде двигающихся кукол. А ещё есть многоэтажный интерактивный музей техники, где в игровой форме гости могут апробировать различные акустические и физические приборы, смоделировать действие различных природных явлений, понаблюдать за химическими реакциями и так далее. От посетителей с детьми нет отбоя. Это и есть современный способ сохранить дух истории и — в широком смысле — культуры, причём в форме, интересной и полезной массам людей.

Впрочем, авторы Плана сами же снижают планку наших ожиданий, говоря о том, что Нижний ещё недостаточно близко подошёл к глобальным стандартам жизни и управления. А что, интересно, этому мешает? Например, почему бы не начать с малого: например, с введения единой системы оплаты проезда в общественном транспорте, как в Европе? Это избавило бы нижегородцев от дикой для европейцев традиции по несколько раз в день в маршрутных такси просить «передать на билетик», тыкая друг друга в плечо.

План, к сожалению, не содержит никаких указаний на то, что у нижегородских властей есть стратегия решения транспортной проблемы, включая пробки в городе. А между тем, в Европе опыт такого рода существует. Всё, что говорится в Плане по этому поводу, — обещание «регулировать использование личного транспорта при поездках по городу». Дело правильное: в большинстве городов бесплатно припарковать машину в центре города чрезвычайно трудно, если вообще возможно. Но это предполагает решение другой проблемы — резкого повышения качества общественного транспорта.

Конечно, хорошо, что авторы Плана регулярно ссылаются на такое понятие, как «устойчивое развитие», пытаясь найти сферы его применения для развития городской среды. Только при этом важно понимать, что устойчивое развитие — не просто красивая «фигура речи», но глобальная формула прогресса, которая не уничтожает ресурсы следующих поколений. Прежде всего, речь, конечно же, должна идти об экологии. Однако вместо этого в Плане мы видим очень настораживающую фразу: «Перевод части коллективных садов и дачных участков, расположенных на периферии города за пределами планировочного каркаса, в состав индивидуального жилого фонда города с возможностями соответствующей реконструкции, способствует общему увеличению территорий индивидуальной жилой застройки в городе». В переводе на понятный язык это означает следующее: через несколько лет на месте некоторых садово-дачных зон может начаться строительство элитных домов или, скажем, коттеджей. А как, интересно, город планирует обойтись с владельцами этих самых садов и дач на «реорганизуемых территориях»?

Нижний назван в Плане «открытым городом». Но открытость бывает разная. Можно быть открытым внешнему миру, но тогда у этого мира нужно уметь учиться и перенимать все элементы городской жизни (от супермаркетов и офисов до индустрии развлечений). А можно открытость понимать как прозрачность управленческих процедур — но тогда акцент нужно делать на соучастие граждан в принятии решений. Хорошо, что в Плане говорится об инструментах измерения качества городской жизни и о необходимости проводить регулярную мониторинговую оценку многих параметров его реализации — от обслуживания населения до экологии. Но кто, как часто и по каким методикам будет делать эту важную для города работу, пока не очень понятно. Впрочем, в огромном городе независимых профессионалов достаточно. Важно, чтобы власть захотела к ним обратиться, чтобы узнать правду о самой себе. Тогда у нас будет ещё один повод почувствовать себя, как в Европе.

Андрей Макарычев