09-04-06

Общество

«Нижегородская ворона» на века

Почему чиновники не любят Гоголя? Вольные размышления на тему

1 апреля классику российской литературы Николаю Васильевичу Гоголю исполнилось 200 лет. Однако и местные, и федеральные чиновники не особенно радовались этому событию. Ну, юбилей и юбилей, ну, классик и классик. У нас тут кризис, черт возьми! Есть дела и поважнее. Например, то же самое празднование дней памяти «нового старого» героя России — Александра Невского. Если Гоголя угораздило родиться в несерьезный день, то благоверный князь Александр «угадал» родиться 12 июня — аккурат в День независимости России. Молодец, что тут еще можно сказать ! Сразу видно, кто есть кто и кто больше любил Россию.

Гоголь и Пушкин — два юбилея

Для начала, если позволите, продолжительная цитата из одного хрестоматийного литературного произведения: «Все, не исключая и самого кучера, опомнились и очнулись только тогда, когда на них наскакала коляска с шестериком коней и почти над головами их раздался крик сидевших в коляске дам, брань и угрозы чужого кучера: «Ах ты мошенник эдакой; ведь я тебе кричал в голос: сворачивай, ворона, направо! Пьян ты, что ли?» Селифан почувствовал свою оплошность, но так как русский человек не любит сознаться перед другим, что он виноват, то тут же вымолвил он, приосанясь: «А ты что так расскакался? Глаза-то свои в кабаке заложил, что ли?» «Отсаживай, что ли, нижегородская ворона!» — кричал чужой кучер».

Да-да, это «Мертвые души». Задумав написать эссе на тему «Гоголь и Нижний Новгород», я сразу же вспомнил этот эпизод из главного, на мой взгляд, произведения русского классика. Не будь Гоголя, кто бы еще смог запечатлеть в веках, как выражался русский народ, желая показать безалаберность и никчемность оппонента. Короче говоря, «нижегородская ворона», по всей видимости, — весьма распространенное ругательство середины XIX века. Которое характеризует человека не только как несомненного разгильдяя, но и, как следует из текста Гоголя, как откровенного мошенника. Радоваться нам, нижегородцам, этому или огорчаться? Смотря с какой колокольни на это смотреть. Если прикинуть, что нижегородские люди XIX века были настолько несерьезными представителями рода человеческого, что стали источником устойчивых идиоматических выражений, взятых на заметку классиком, то радоваться тут особо нечему. С другой стороны, реклама — она и есть реклама, пусть и несколько обидная для нижегородских ушей. Значит, было что-то такое в нижегородцах позапрошлого века, что Гоголь ославил наших предков едким словосочетанием. Не рязанская ворона и не костромская, не говоря уже о московской или питерской, а именно нижегородская. Ворона из ворон, так сказать, символ растяпства и безразличия.

Николай Василевич Гоголь никогда не был в Нижегородской губернии. И других связующих нитей с нашим краем у классика не было. Хотя… Если считать, что Пушкин подарил Гоголю сюжет «Ревизора» по возвращении из Нижнего Новгорода, тогда тема «Гоголь и Нижний Новгород» становится слегка обширнее. Но не до такой степени, чтобы отмечать 200-летие классика. А зачем его отмечать, подумали, судя по всему, нынешние нижегородские чиновники? Чай, не Пушкин, в Болдино не ездил, да еще и ославил нижегородцев на всю Россию, припечатав своей «нижегородской вороной». То ли дело — Пушкин. Совсем другой коленкор. И в Нижний заезжал не раз, и над чиновниками так не издевался, как этот «человеконенавистник». А потому 200-летие Александра Сергеевича десять лет назад отметили с поистине всенародным размахом. Даром, что тогда тоже наблюдался кризис. Вот, например, как о приближающемся юбилее поэта вещала тогдашняя областная администрация: «Близящаяся дата 200-летия со дня рождения Александра Сер­геевича Пушкина, которая будет широко праздноваться в России и за ее пределами 6 июня 1999 года, выходит за рамки рядового юбилея. Это будет событие знаковое, эпохальное. Это будет большой праздник всей русской культуры, ярчайшим символом которой являются личность и творчество Пушкина… подобные юбилеи во все времена были «двигателями прогресса»… В Нижегородской области работа по подготовке к пушкинскому юбилею началась в 1994 (!) году с выхода в свет специального распоряжения губернатора о начале подготовки к юбилейным торжествам». В общем, этот день мы приближали как могли. Многочисленные конференции, фестивали, праздники, конкурсы на всей территории области, в том числе областные конкурсы народного творчества, крупномасштабные библиотечные и образовательные акции и многое другое, «рассчитанное на большую исследовательскую и пропагандистскую работу в течение двух лет». Были приняты меры по развитию музея-заповедника А.С. Пушкина и созданию инфраструктуры сел Большое Болдино и Львовка. Издано распоряжение губернатора «О присуждении Пушкинской премии и Пушкинской стипендии Нижегородской области». В общем, это был праздник на всю губернию. У некоторых наблюдателей могло сложиться впечатление, что власти воспылали необъяснимой любовью к русской литературной классике.

«Нам нужны такие Гоголи, чтобы нас не трогали»

1 апреля отмечалось 200-летие Гоголя. Дата, аналогичная той, которую отмечали 10 лет назад. Причем классика не менее, а, возможно, и более признанного и в стране, и в мире. И что же? Практически полная тишина. В Москве открыли первый (!) за 200 лет музей писателя. В Нижнем ограничились книжно-иллюстративной выставкой «Гоголь — писатель мировой судьбы» в Нижегородской областной библиотеке имени Ленина.

Из экспозиции можно узнать, что премьера пьесы «Ревизор» состоялась 19 апреля 1836 году на сцене Александрийского театра в Санкт-Петербурге. Причем «путевку в большую литературу» 26-летнему мелкому чиновнику Гоголю дал Николай Первый, который вошел в историю как деспот и гонитель всяческих свобод. «Всем досталось, а больше всего мне», — якобы сказал царь при просмот­ре «Ре­ви­зора». Вы себе представляете, чтобы сегодня такие или похожие слова произнесли бы первые лица нашего государства? Я — нет. Кстати, 2009 год указом предыдущего президента официально объявлен в России годом Гоголя. Интересно, слышали об этом в областном правительстве? А если слышали, то почему никак не отчитались по «знаменательной дате»? Книжно-иллюстративная выставка никак не тянет на полновесный отчет в первопрестольную о проведенном «как положено» юбилее. В чем причина такого забытья одного классика и чрезмерное выпячивание другого? На мой взгляд, ответ лежит на поверхности. Гоголь — едкий сатирик и, порой, мрачный мистик, а Пушкин — светлый гений, «наше все». Картины чиновничьего бытия в «Ревизоре» и «Мертвых душах» — это вечный приговор российскому чиновничеству — тогдашнему, нынешнему и, скорее всего, будущему. За что чиновникам любить простого коллежского асессора Гоголя? За то, что он предал свое сословие, выставив его в непотребном виде? Если в советское время «прокатывала» сатира Гоголя на жуткую действительность эпохи царизма, то как быть с очернением великой российской государственности, которое позволил себе этот «этот малоросс с большим носом»?

Не любят власти в России сатириков. В самом тонком значении этого слова. Судьба Булгакова, Замятина, Платонова — лучшее тому подтверждение. «Нам нужны такие Гоголи, чтобы нас не трогали». Лучше не скажешь.

Мне будут говорить, что никому не нравится, когда его критикуют. Но ведь Гоголь критиковал не конкретных людей, а людские пороки. Да и не критиковал он никого, а всего-навсего «гениально отображал». И не хотел он никого обидеть, вкладывая в уста кучера, кстати, везшего губернаторскую дочку, обидные для нижегородцев слова. Но… все равно обиделись. И не нынешние даже власть предержащие (хотя и этот аспект нельзя полностью исключить), а все российские чиновники двух минувших веков. Гоголь для них — вечный укор.

…Вот говорят, сейчас денег нет. Но на колокол для ближнего храма в нижегородском кремле деньги от «слуг народа» находятся всегда. Представляю себе, как бы мог описать эту ситуацию Николай Васильевич!

Сергей Анисимов