09-04-06

Экономика

Политические оптимисты о прелестях кризиса

В течение двух дней эксперты Московской школы политических исследований и нижегородские аналитики упражнялись в политическом оптимизме. Пожалуй, таких надежд на текущий кризис в Нижнем ещё никто не возлагал.

Название семинара — «Кризис и модернизация» — ни к чему хорошему не располагало: первое слово уже не первый месяц пугает само по себе, а второе — в силу бесконечных и неудачных попыток прояснить его значение применительно к России. Однако редактор одного из лучших интеллектуальных журналов «Неприкосновенный запас» Андрей Захаров сразу же заявил, что «прелесть кризиса — в его способности открыть перед обществом новые перспективы, которыми просто нужно суметь воспользоваться». Попутно вспомнилась давняя идея, обсуждавшаяся ещё в начале девяностых, о «модернизации через катастрофу». Если она ещё не утратила своей актуальности, то тогда нынешняя кризисная встряска нас действительно «отмодернизирует».

Вот только автоматически этого точно не произойдёт. Ирина Стародубровская из Института экономики переходного периода заявила, что нынешняя политика региональных властей, направленная на поддержку местных производств, отнюдь не бесспорна. По сути, эта линия означает помощь тем, кто не смог использовать высокие цены на нефть для структурных преобразований и поэтому сейчас затоваривает склады ненужной продукцией. О том же говорила и профессор МГУ Наталья Зубаревич: по её словам, власти различных уровней просто не дают улучшать самые худшие активы. Чтобы было понятнее, она пояснила прямым текстом: губернаторы и полпреды — это одно из главных препятствий для реальной модернизации российской экономики.

Другой аспект той же проблемы: назначаемые губернаторы не функционируют как фигуры публичного пространства, и тем более не заинтересованы в его расширении. Зато совершенно определённый интерес к этому есть у наиболее продвинутой части гражданского общества, включая независимых экспертов. Правда, тут без самоиронии не обошлось. По словам одного из выступавших, «мы пока больше говорим, чем делаем, и это хорошо, потому что если мы приступим к действию, то наверняка получится что-нибудь не то». И всё же мало кто из участников семинара поставил под сомнение важность самого обсуждения различных вариантов преодоления кризиса, пусть даже в качестве групповой психотерапии. Тем более что спектр идей в головах экспертов, столичных и местных, оказался весьма широким — от «авторитарной модернизации» (кажется, нечто подобное мы слышали ещё во время перестройки) до индивидуальных антикризисных стратегий. Таких, скажем, как проект «Банка времени» (Это организация, фиксирующая у своих клиентов то, сколько они внесли, затратили, либо взяли в кредит времени, помогая, друг другу, в рамках социального движения взаимопомощи. — Прим. ред.).

Правда, этот гражданский оптимизм разделяли отнюдь не все. Некоторые из участников приводили примеры совсем другого рода: кризис привёл к росту преступности, количества абортов и, что удивительно, числа посетителей игорных заведений. Рациональными такие жизненные стратегии назвать сложно. Впрочем, проблема здесь значительно шире: можно говорить о кризисе рациональности как таковой. Ведь сами учёные признают, что никто из мудрецов не мог предсказать ни начала финансовой «бури», ни её завершения. Председатель пермской Гражданской палаты Игорь Аверкиев увидел в этом знак нашего времени: «Если в предыдущие кризисы было ощущение того, что где-то есть «правда», которую от нас тщательно скрывают и которую надо во что бы то ни стало отыскать, то сейчас все понимают: единой «правды» нет». Ни здесь, в России, ни там, на Западе. В результате родилась следующая метафора: кризис «вбил последний гвоздь в гроб рационализма», в том числе и научного знания. «Зачем нам экономисты, если они не могут предсказать ни цены на нефть, ни банковский кризис?» — задал риторический вопрос Аверкиев. Собравшиеся в зале социологи, очевидно, вздрогнули, предположив, что следующими в списке ненужных профессий, вероятно, будут они по причине неумения предсказывать общественные волнения и бунты. Однако гость из Перми в это время уже приступил к более позитивным предложениям, которые сводились к более активному освоению других, ненаучных способов познания действительности. Например, с помощью интуиции или метафор.

Предложение вызвало живой отклик. Идея о том, чтобы мыслить метафорически, оказалась очень даже привлекательной. Например, кризис стали сравнивать с «естественным отбором», «очищением», «появлением новых ниш», «освобождением занятых мест» и даже «смертью» (всего архаичного и ненужного, разумеется). Именно на этом, новом витке обсуждения стало понятно, что модернизации нам всё же не миновать. И, казалось, можно было бы закончить на этой оптимистичной ноте, если бы не одно досадное обстоятельство: семинар этот проходил в зале заседаний администрации Нижнего Новгорода, главная стена которого украшена двуглавым орлом, оленем и втиснутым посредине орденом Ленина. Под самый занавес иногородние гости всё же обратили внимание на это эклектичное попурри, сделав предположение о том, что в Нижнем, видимо, традиции и связанная с ними архаика всё ещё преобладают над инновациями. Так что метафоры тоже имеют значение.

Андрей Макарычев