10-02-24
Общество
Василий АВЧЕНКО: «Правый руль — символ определённого свободомыслия…»
Василий Авченко — публицист, а с недавнего времени ещё и писатель из Владивостока (впрочем, связанный с Нижним) написал книжку «Правый руль», которую издали в популярном столичном издательстве «Ад Маргинем».
Аналогов этой книжки ни в России, ни за её пределами нет. Начинается всё с, не побоюсь этого слова, проникновенного рассказа о праворульных машинах — и получается своего рода «Евангелие от Правого Руля». Но потом автор делает неожиданный кульбит, выходя в сферы геополитические, начальный пафос, связанный с любовью к праворульным машинам, сводя на нет. Красивая, неожиданная, честная и познавательная книга — любопытная всем автомобилистам, конечно, но далеко не только им…
О своей книге, судьбе Дальнего Востока и Сибири и России как таковой — в интервью Василия Авченко.
-Почему ты решил написать книгу о правом руле — казалось бы, частной технической подробности?
— Я много лет публиковал в приморских газетах различные заметки на автомобильную тематику и постепенно начал понимать, что вся эта сфера — «бэушные» машины из Японии, которыми регион живёт уже лет двадцать, противостояние с Москвой, которая то и дело пытается правый руль запретить, — всё это вышло далеко за пределы собственно автомобилей, то есть техники и экономики. Это стало фактором политики, культуры и чуть ли не религии, сформировало определённый и довольно интересный образ жизни постсоветских дальневосточников. Появилась целая идеология правого руля, «праворулька» стала этаким солнечным сплетением данного времени, данного пространства и данного сообщества людей. Правый руль превратился в символ некого свободомыслия, убеждённости в том, что есть точки зрения, отличные от официальных и «общепринятых».
— Долго ли писалась книжка? Кстати, пользуясь случаем, поздравляю с отличной работой — ой как любопытно и радостно это читать. Моя жена, например, прочла её за три часа, не отрываясь и отгоняя детей — где это видано, чтобы женщины читали о машинах? Молодец, короче, что тут скажешь.
— Года полтора-два, если судить по дате создания файла. Гораздо меньше, если вычленить «чистое» время писания. И гораздо больше, если приплюсовать сюда те годы, в течение которых эта книжка — ещё не написанная и не задуманная — мной проживалась.
Двадцать три года своей жизни я был совершенно равнодушен к машинам, но потом, видимо, подхватил какой-то вирус. Я купил машину, стал постоянно писать об автомобилях и всё ждал, что кто-нибудь возьмёт и напишет обо всей нашей праворульной жизни книгу, которую я с удовольствием прочитаю. Но никто почему-то её не писал. Тогда я начал писать сам. Файл в компьютере рос, а вокруг параллельно происходили всё новые события, дополняя картину.
Когда год назад во Владивосток прислали из Подмосковья отряд «Зубр», чтобы нас разгонять, я решил, что картинка сложилась, пора ставить точку — и вскоре поставил, хотя история правого руля в России ещё не окончена. Мне хотелось, чтобы эту книгу прочитали не на Дальнем Востоке (здесь у нас про правый руль и всё остальное с ним связанное и так все прекрасно знают, ещё лучше меня), а там: в Москве, Питере, Нижнем. Потому что Россия сегодня настолько разорвана, что жители различных концов страны очень слабо представляют себе жизнь друг друга. К тому же, большинство авторов сосредоточено на западе, в результате чего появляется множество книжек (в том числе отличных) о Москве, а Дальний Восток — треть страны, если что — остаётся этаким белым пятном, информационной пустыней. Здесь (как и везде — от Калининграда до Кавказа) тоже происходит множество интересных событий, идёт яркая, разная, трагическая и радостная жизнь наших людей, о которой надо рассказывать, которую надо фиксировать и осмысливать. Но никто этого почему-то не делает. Чуть не единственное счастливое исключение — это сибиряк Михаил Тарковский, который написал замечательные произведения в том числе и о моём Владивостоке: «Гостиница «Океан», «Тойота-Креста». Я думаю, его книги нужно всячески пропагандировать. Они известны меньше, чем того заслуживают.
Рад, что издательство «Ad Marginem», которое меня давно восхищало своей работой, решило мою книжку издать. Тем более что я обратился туда в прямом смысле слова с улицы — никто и звать меня никак, прислал рукопись по электронной почте. Было опасение, что людям, далёким от автомобилизма и от Дальнего Востока, читать это будет неинтересно. Но, кажется, оно не подтверждается — старательно стучу по дереву.
— Что связывает тебя с Нижним?
В Сибири и на Дальнем Востоке значительная часть населения поражена массовым психозом: надо уезжать — пусть хоть наши дети поживут по-человечески
— Нижний Новгород мне очень дорог — это один из считанных двух-трёх городов, которые мне понравились и в которых я бы, наверное, смог жить. Это такой по-настоящему русский город, город с историей. То, чего дальневосточникам не хватает, потому что мы все приехали сюда — во Владивосток, Хабаровск, Благовещенск, Магадан, Южно-Сахалинск, Петропавловск-Камчатский — очень недавно, максимум два-три поколения назад (Владивостоку, к примеру, нет и 150 лет; Приморье, кстати, заселялось в основном украинцами, откуда и моя фамилия). Поэтому я люблю бывать в Нижнем, смотреть, ходить, впитывать эту среднерусскую Россию. Любимое место — между кремлёвской стеной и памятником Чкалову, на самом верху, откуда просматривается стрелка Волги и Оки — там можно впасть в настоящий транс.
Я бы мог никогда не побывать в Нижнем, как и большинство нижегородцев никогда не побывает во Владивостоке. Но так получилось, слава Богу, что моя жена Лена, с которой у нас почти полтора года назад родился сын Евгений, — из Нижнего, коренная нижегородка. Мы познакомились в Москве на одном семинаре, в итоге она переехала во Владивосток. Я шучу, что это стало единственным успехом «госпрограммы переселения соотечественников на Дальний Восток», благополучно проваленной нашим правительством. С Дальнего Востока люди уезжают просто пачками, и мне это крайне не нравится. Хотя в самом Владивостоке — город всё же южный, относительно тёплый, портовый, динамичный, не нищий — ситуация чуть получше, чем на наших «северах».
— Смотри, а читая твою книжку о «Правом руле», я иногда ловил себя на мысли, что, напротив, из Владивостока можно и не уезжать: какая-то особая общность людей, иномарки опять же красивые и менее дорогие, чем в России, природа, то-сё — и сам говоришь, что «не нищий». Зачем всё-таки едут? И чем твои одноклассники-однокурсники занимаются в столице? Выбился кто-нибудь?
— «Чем в России» — фрейдовская оговорка!
— О-ё-й! Да, Вася, ты прав…
—…Совершенно согласен с твоей мыслью. Думаю, я стремился бы уехать из посёлка или совсем небольшого города; но Владивосток меня устраивает, несмотря на все его, скажем так, особенности. Зачем тогда уезжают? Они говорят примерно так: здесь настоящей работы нет, здесь ты ничего не добьёшься и не сможешь реализовать свои способности. А в Москве — зарплата в много тысяч долларов и вся Европа рядом, можно за копейки туда летать. Правда, по поводу этой «самореализации» мне не очень понятно: если ты хочешь стать режиссёром на «Мосфильме» или президентом страны, то, конечно, следует ехать в Москву, поскольку во Владивостоке нет ни «Мосфильма», ни Кремля. В других случаях всё это довольно сомнительно. К тому же Москва — совершенно безумный город. Мои однокашники, насколько я могу отсюда судить, хорошо устраиваются в Москве и за границей — работают в ведущих СМИ, на федеральных телеканалах, в крупных пиар-фирмах. Я рад за них. Но всё-таки мне кажется, что в Сибири и на Дальнем Востоке значительная часть населения поражена каким-то массовым психозом: надо, надо уезжать, здесь ловить нечего, пусть хоть наши дети поживут по-человечески. Другое дело, что у этого психоза есть, безусловно, объективные социальные предпосылки: сегодня зауральская Россия испытывает серьёзный «комплекс брошенности». Может, накладывается и то, что на Дальнем Востоке русские люди не успели толком укорениться. Мы все здесь приезжие — не во втором поколении, так в третьем, вот и смотрим на запад, где у многих остались родственники.
— А в Китай не смотрите?
— Без Китая никуда, без китайских шмоток и всего остального. У нас уже выросло целое поколение, которое никогда не было в Москве и Питере, зато было в Суньке (соседний городок Суйфэньхэ), Муданьцзяне или Дуннине. В то же время в самом Владивостоке китайцев вовсе не так много, как это иногда представляют себе москвичи. И мы никакие не скифы, не азиаты, мы нормальные русские люди, которые просто живут рядом с Азией, вот такие нам соседи попались. «Жёлтая угроза», я считаю, есть, но она исходит не столько из Пекина, сколько из Москвы.
— Будешь ли писать вторую книгу? О чём?
— Пишу, довольно давно. Что-то уже выкристаллизовывается постепенно. Теперь хочу — о людях. И о любви. И о ненависти. И о политике. И, конечно, о Владивостоке — он достоин того, чтобы быть включённым в культурное пространство, как давно включены в него Москва, Питер, те же Одесса, Киев или Нижний. Это будет уже не «документальный роман», как определили жанр «Правого руля», но и не «классический». Если вообще будет, конечно. Может быть, я безнадёжно испорчен репортёрством, но у меня очень слабо развита фантазия, я не умею придумывать. Это, впрочем, меня не сильно пугает, потому что вокруг меня (при том, что я живу крайне заурядной гуманитарной жизнью — дом, редакция, компьютер; я не воевал, не сидел, даже каким-нибудь сторожем или рыбаком не работал) и так происходит столько всего разнообразного и интересного, а порой даже невероятного, что ничего придумывать не нужно: черпай сюжеты, как горбушу на нересте, чуть ограняй фактуру — и всё. Зачем вообще придумывать, если мы с реальностью не успеваем разобраться? Поэтому сейчас я вижу несколько тем и сюжетов, которыми с удовольствием позанимаюсь. «Чистая проза» порой кажется мне лишь имитацией реальности; «чистая публицистика» видится слишком плоской. Мне интересно сплавить публицистику с прозой. А там посмотрим.
— Кстати о журналистике. Мы тут делаем «Новую газету» в Нижнем Новгороде» — а вы затеяли то же самое бурное дело у себя. Ну и как, дорогой коллега, дела у «Новой газеты» во Владике?
— Здесь я снова постучу по дереву тщательно. «Новую газету» во Владивостоке мы маленьким дружным коллективом начали выпускать с 1 октября 2009 года — совсем недавно. Так получилось, что на рынке местных СМИ произошёл очередной передел, связанный в том числе с желанием местных властей контролировать прессу. Несколько отличных журналистов (я не о себе) оказались… ну не на улице, конечно, но, скажем, не в самой комфортной ситуации. В этот момент — «не было бы счастья…» — и появилась идея начать выпуск «Новой». Мы думали с единомышленниками, чем заняться. Были разные варианты; наиболее интересным нам показался твой опыт издания «Новой» в Нижнем». И вот газета выходит — каждый четверг, 40 полос (половина — московские, половина — наши). Старт неплох: насколько могу судить, газета позитивно воспринята владивостокской аудиторией, хотя мы находимся ещё в начале пути и итоги, даже промежуточные, подводить рано. Момент оказался очень удачный: в городе появилось то, чего не хватало. Есть и соответствующая (ожидаемая) реакция властей, но, тьфу-тьфу-тьфу, до изъятий компьютеров и судов, как было у тебя, пока не дошло. Будем расширять пространство свободы.
Беседовал Захар Прилепин