10-07-05

Экономика

Цифра как аргумент бюрократии

По аналогии с легендарным «булыжником — орудием пролетариата», сегодня можно утверждать, что оружием современной бюрократии является цифра. Наилучшее подтверждение этому наблюдению можно было найти, наблюдая за процедурой переназначения Валерия Шанцева губернатором Нижегородской области.

В данном случае было важнее не то, кто на следующий срок стал губернатором, а то, как это выглядело. Речь губернатора при утверждении его на посту, равно как и последующий его же отчёт перед областным Законодательным собранием, были образцами бюрократических «речевых актов», образующим началом которых является именно цифра. Практически не отрываясь от бумаги, губернатор монотонно зачитывал, сколько метров жилья «сдано в эксплуатацию» и «введено в строй» социально значимых объектов. Весь дальнейший язык, которым первое лицо области отчитывалось о своей «пятилетке», был примерно таким же: «велись проектные работы», «получено положительное заключение», «продолжалась реализация приоритетных инвестиционных проектов», было обеспечено «снятие инфраструктурных ограничений».

Слова всё же имеют значение. Тем более когда они транслируются по телеканалам. Конечно, в аудитории, в большей степени отражающей политическое разнообразие региона, чем областное Законодательное собрание, губернатору наверняка были бы заданы вопросы, многие из которых — и это вполне нормально — были бы для него комфортны не в той степени, в какой мерное и ободрительное покачивание депутатских голов в такт музыки речи губернатора.

Возникает вопрос: почему, пройдя через перестройку и волну демократических перемен, наша страна возвращается к архаичным практикам коммуникации между властью и народом? Почему на новом этапе, когда, казалось бы, коммунистические ритуалы смотрятся как странные реликты, эти практики возвращаются и пугают нас своим непрошенным вторжением в уже изменившийся мир?

Один из ответов на эти вопросы состоит в том, что ко всему этому подталкивает политика федерального центра, который поощряет зацикленность региональных начальников на цифрах. Вероятно, Москва «хотела как лучше», наивно предполагая, что можно найти некий универсальный инструмент, с помощью которого можно объективно оценивать достижения губернаторов, избегая груза личных симпатий или антипатий. В результате же получилось, что мерилом легитимности первого лица области стала его способность вовремя «вынуть из рукава» ту или иную цифру. Другие источники политической легитимности при данной системе властных отношений в расчёт не принимаются, включая уровень поддержки губернатора жителями области или, на худой конец, его коллегами по партии. К цифре свелось и практически всё содержание взаимоотношений того или иного региона с центром.

В аудитории, в большей степени отражающей политическое разнообразие региона, чем Заксобрание, губернатору наверняка были бы заданы вопросы, многие из которых — и это вполне нормально — были бы для него комфортны не в той степени, в какой мерное и ободрительное покачивание депутатских голов в такт музыки речи губернатора

Но цифра — вещь избирательная и поэтому оставляющая огромные возможности для манипулирования. Например, главными критериями реализации стратегии развития Нижегородской области являются исключительно количественные показатели. Но давайте посмотрим, насколько узкими и субъективными они являются. Например, эффективность развития малого бизнеса оценивается объёмом отгруженной продукции и численностью занятых. А почему бы не ввести показатель, отражающий количество административных проверок малых и средних предприятий, или время, необходимое для их регистрации? Или возьмём инвестиционную привлекательность, которая сводится к двум отчётным показателям — объёмам инвестиций в основной капитал и иностранных инвестиций. А как быть с другими важнейшими ­составляющими — например, с рейтинговыми показателями нижегородских предприятий, с соответствием их деятельности правилам ВТО, со статистикой приезда к нам иностранных делегаций? То же касается и большинства других сфер: например, при оценке доступности жилья совершенно никак не учитывается состояние ипотечного кредитования в области, в сфере ЖКХ и транспорта игнорируется степень аварийности (соответственно, домов и общественного транспорта). Оценка эффективности научно-образовательного комплекса не учитывает массы различных параметров — качества исследовательских работ профессорско-преподавательского состава, динамики стоимости образовательных услуг, статистики трудоустройства выпускников и так далее. В антикоррупционном блоке никоим образом не рассматривается степень вовлечённости в этот процесс неправительственных организаций, а в блок по безопасности дорожного движения входит лишь статистика ДТП и смертность от них, что оставляет в стороне массу других важных критериев — от взяточничества в рядах сотрудников ГИБДД до качества дорог.

Похоже, такая ситуация устраивает власть на всех уровнях. Однако общение на языке цифр, удобных, но всё же «лукавых», опасно тем, что оно исключает из коммуникации граждан, которым при таком сценарии отводится роль пассивных «статистов». Технократическая власть, действуя под лозунгами рациональности, прагматизма и эффективности, одновременно делает избыточной любую политическую активность населения. Даже в форме вопросов, не говоря уже о действиях.

Андрей Макарычев