№ (), 19.08.2010

Культурный слой

Многостаночник от музыки

С музыкой Стаса Смирнова я впервые познакомился в прошлом году, когда он засветился на сетевом конкурсе «Музыка нашего города» как Frenetic — автор инструментальных электронных экзерсисов. Прошел год, и Стас вновь участвует в этом же конкурсе, но уже как участник группы The TairyFale. Это живой состав с женским вокалом. Впрочем, в нем запел уже и сам Стас. Я прослушал с полсотни участников конкурса, и мне показалось, что песня «Пломбир» от The TairyFale — пока самая лучшая. Это легкая музыка с ароматом летних кофеен.

Стас Смирнов для своих 19 лет невероятно плодовит. Сегодня он руководит пятью проектами одновременно. Его интересуют самые разные стили — эмбиент, хип-хоп, неоклассика, лаунж. Но основную ставку он делает все-таки на The TairyFale.

«Звездой себя не ощущаю»

— Что было побудительным мотивом к тому, чтобы запеть? Появилось, что сказать? Или с группой все-таки легче пробиться на музыкальный Олимп?

— К моменту прошлогоднего конкурса TairyFale уже высиживала часы на репетиционных точках, а к сентябрю вышла в свет. Дата создания группы — девятое февраля. Это и дата моего рождения. Потребности в текстах не было, группа на очень ранней стадии играла инструменталы, которые позже превратились в песни. Превращение произошло само собой. Мы шли по тропе создания группы своей мечты, не думая о том, как мы это делаем, что нам для этого требуется, какие перспективы маячат впереди. Эти вопросы появились позже, когда группа выстрелила на фестивале «Звуки Осени» и записала мини-альбом «Где-то там…».

— Меня, если честно, всегда удивляет, когда в Нижнем появляется группа, которая вдохновляется не панком и не металлом. Почему-то все молодые люди хотят, чтобы было поотвязнее и пожестче. Объяснить это я не могу. А ты можешь?

— Мне очень хочется ответить — «потому что это проще». Но если у группы появляются слушатели, состоящие не только из друзей, значит жанр, в котором они играют, востребован. Ну, а мы играем то, что слышим и хотим.

— Сложно было найти единомышленников? Схватывали все на ходу или приходилось подолгу объяснять?

— Как ни странно, когда не ищешь — находится самое лучшее. Костяк группы — гитарист Саша Чирков, барабанщик Дима Честкин и ваш непокорный слуга — собрался совершенно случайно, решили поиграть музыку и нам понравилось. Основной вокалисткой стала супруга Димы — Раиса. Фактически кастинга было два: искали вторую вокалистку и басиста. Потом от этой идеи решили отказаться, отчего группа, я надеюсь, выиграла. А вот с басом все было немного сложнее, ибо найти вменяемого басиста в наших краях непросто. Но был найден прекрасный музыкант Андрей Коробов. В этом составе мы и выходим к публике сегодня. Со «схватыванием» ситуация такова: зачастую аранжировки выходят слёту, хотя бывают и многочасовые объяснения, ведь музыка в большинстве своем очень сложная. Ценность многих композиций в том, что слушаются они достаточно легко, а на самом деле там скрипят такие шестеренки, что даже подумать страшно. Все это ради того, чтобы расширить круг слушателей — копнув и в старшем поколении, более образованном, которое, думаю, способно оценить наши идеи.

— Какие российские коллективы группа считает близкими по духу?

— Не могу выделить близких нам исполнителей, потому что стараюсь создать что-то новое и свое. Раньше мне чрезвычайно нравилась наша группа «Ума2рман», но затем, мне кажется, Кристовские стали повторяться. Их постиг кризис жанра.

— Ты занимаешься пятью проектами. Хватает ли времени и сил?

— Времени хватает на все, потому что я только этим и живу. Хочется попробовать все и везде, постоянно повышая планку качества. У каждого проекта своя история, музыка, идеи. Frenetic — самый ранний сольный проект. Записываю уже пятый альбом. Frenetic Virtual Orchestra — попытка возродить ушедший жанр романса в струнно-оркестровом звучании. UnissoN — хип-хоп-проект с моим хорошим другом. Наконец, Praline — это дуэт с небезызвестной вокалисткой Ксенией Mouse. Сейчас ведется запись альбома, который призван взорвать российскую сцену новизной и красотой.

— Замечаю, что скромность — не твоя добродетель, хотя, наверное, звезда так и должна говорить. А каков индикатор того, что взорвет-не взорвет? И каков твой самый большой успех на сегодняшний день?

— Не старался выпячивать свою грудь, говоря о «взрыве» российской сцены. Просто в «Тэйрифейл» и «Пралине» я искренне верю всеми фибрами своей тщедушной натуры. Поэтому это скорее кристальной чистоты надежды, а не амбиции, хотя со стороны, возможно, выглядит иначе. Уж звездой я себя точно не ощущаю. И даже несмотря на большую проделанную работу, хотел бы оставаться в тени, чтобы музыка жила отдельно от меня, а «Френетика» иногда вспоминали бы добрым словом, типа: «Ah, that guy!». Tairyfale своим первым же выступлением оставил позади всех конкурсантов отборочного дня «Звуков Осени» — это, наверно, уже успех, но я его не ощущаю. Знаете, какой известности мне больше всего хочется? Как у группы 5’nizza. Ребята просто делали то, что хотели, при этом были своего рода новаторами.

«То, что велит сердце и муза»

— Распыляешься ты капитально. А не приходила мысль, что лучше бить в одну точку и, может быть, именно там мир под тебя прогнется?

— Я распыляюсь потому, что самое страшное для меня — начать повторяться. Как только я понимаю, что начинаю насильно вырывать «у музы дремлющей несвязные слова» — я перехожу к чему-то кардинально другому. А бить в одну точку, к сожалению, можно всю жизнь. Надо еще выбрать эту точку, сосредоточиться и начать ее елозить, надоедая всем вокруг, включая себя. Я так не могу. Примеров подобных распылений много — и всеми этими людьми я категорически восхищаюсь. Приведу примеры: Matthew Herbert, Prefuse 73, Guy Sigsworth. Каждый участвовал в куче проектов и добился многого.

— Где ты учился музыке?

— Вот и мой нелюбимый вопрос — о муз­образовании. Дело не в том, что у меня его нет или оно есть. Просто не могу подтвердить ответ датой выпуска, цветом диплома и наименованием учебного заведения. Приходится рассказывать о своих родителях — кто они, что они и как они, а это может восприниматься как бахвальство в стиле: «А вот мой папа…». Мои родители — музыканты, окончили нижегородскую консерваторию по классу фортепиано, отец там же преподает. Когда два таких человека сходятся, получаются такие дети, как я, — учился музыке взахлеб, жертвуя всем, чем можно пожертвовать ради нее. И после домашнего и музыкально-школьного обучения я перешел на самовоспитание — не желал идти в училище, где бы из меня сделали среднестатистического джазового клавишника или классического пианиста. Я брал уроки гармонии у консерваторских учителей, благо, меня там все знают, а в остальном старался полагаться на то, что велят мне сердце, муза, желание.

— Какой ты представляешь карьеру музыканта? И каким ты видишь свой потолок?

— Мой любимый пример — проект Cinematic Orchestra. Жил-был талантливый Джейсон Свинско, писал электронную музыку, занимался всесторонними проектами, а затем создал «Синематик Оркестра», с которым записал два отличных альбома, выступал и с полноценным оркестром. Меня привлекает некая камерность, но в то же время и камерность может быть довольно широкой.

— Песни у тебя не слишком веселые. Это мироощущение такое? Или в миру ты весельчак и душа компании?

— Веселость — вещь относительная. Не думаю, что «Пломбир» — песня грустная. Развеселить меня может очень многое, при этом мое мироощущение не впадает в крайности. Я не хожу в мучениях о «непризнанной гениальности», перепрыгивая из депрессии в депрессию. Но и клоунады по любому случаю не устраиваю. В миру я люблю и хорошенько пошутить, и умело подставить плечо под чьи-нибудь слезы.

— И романтик?

— Всегда хотел им быть и имею наглость считать себя таковым. Чувство одиночества мне вполне нравится, но быть тем же «уличным поэтом», сидящим в своем коконе, выкидывающим на гора шедевр за шедевром и отказывающимся от гонораров,?— это уже дикость.

«Меня посещали мысли, что это написал не я»

— А еще хотелось бы картинку — как сочиняешь, чем вдохновляешься?

— У многих есть заготовленные ответы насчет того, как рождаются их лучшие композиции. Нойз МС вот недавно спел об этом. Я не знаю, как это все получается, зависит ли это от неких событий, моего состояния, настроения. Лучшие треки возникли неожиданно, но при прослушивании на следующее утро меня порой посещали мысли, что это написал не я. Наверно, в сочинении есть что-то сакральное. А четко объяснить не могу, да и не хочу.

— Какая была самая забавная реплика по поводу твоего творчества? От кого?

— Забавных не особо много. Зато есть такие, что невероятно согревают душу, причем часто это похвала, сделанная неосознанно. Слушатели начинают по-другому относится к творчеству, когда узнают, что все это полностью записано мною дома, причем работы проведено в разы больше, чем если бы я это делал в студии и с оркестром.

— Я понял, что ты видишь себя зарабатывающим на жизнь музыкой. А есть прогнозы по срокам?

— К сожалению, только таким себя и вижу, причем прогнозировал уже на «сейчас», ведь начал я очень рано, но постепенно прогноз «подобламывается». Альбом «Ice Blossom» я очень хотел выпустить до 9 февраля еще в ранге 18?летнего паренька, и выпустил. И если в будущем я стану кем-нибудь, то, может, люди оценят, что я делал в свои лета…

Вадим Демидов