10-10-29

Общество

Из ристалища на позорище

На улице профессиональных обозревателей местной политики — яркий праздник. Ещё бы: в цепи событий до унылости предсказуемых, является вдруг некая неожиданность. В процедуре, тяготеющей к ритуальной форме, происходит сбой с лёгким скандальным оттенком. А скандал — суть и двигатель любой разновидности шоу-бизнеса. В том числе и той, которой — во всё большей мере — становится современная публичная политика.

Но прежде, чем высказать свои частные соображения по этому поводу, признаюсь в некоторых моральных угрызениях. Не назову их мучительными. Но после отмены порога явки и графы протестного голосования, ни одного избирательного участка я ни разу не посетил. Таков мой личный выбор, который я не стремлюсь представить здесь образцом гражданского самосознания. Однако, заняв такую позицию, как бы не очень ловко рассуждать о превратностях судьбы на путях народовластия. Отчасти оправдывает меня то, что к выборам мэра плебейские толпы не допущены теперь даже формально.

Прошу сограждан участь, что понятием «плебей» я оперирую сейчас в его сугубо историческом значении, безо всякого снижающего оттенка. Это именно рядовой гражданин, единица толпы. Свободный человек, лишенный особых сословных преимуществ. Но не права голоса, если вспоминать древнюю историю. Её замшелые достижения мы превзошли далеко не во всём.

Сам я ощущаю себя — и по факту являюсь — частью этой самой толпы рядовых современников-горожан. Люди эти составляют подавляющее (кого, если не себя самих?) большинство населения, в реальности от процессов формирования власти полностью отсечённого. Желающие оспорить это утверждение вправе взгромождаться на полемический табурет в порядке живой очереди.

Только из гущи площадной толпы я и могу слово молвить — при соответствующем уровне (уровне домыслов) информированности, и как носитель самых заурядных интересов.

А тонкий анализ того, кто кого и как в кулуарах «переиграл» оставим профессиональным политтехнологам. Им ведь сейчас порой голодно… Имена героев политической недели прозвучат лишь в конце этого излияния. А пока — дайте собраться с духом. Должен же соприкосновению с темой власти сопутствовать определённый трепет.

Ни железное кольцо всадника, ни алая кайма патрицианской тоги сегодня не обеспечат допуска к выпечке властного пирога. Двери этой пекарни открываются только деньгами. И никто не задаст бестактного вопроса об их происхождении. Имущественный ценз вхождения на этажи нынешней российской власти довольно высок. И чем выше этаж, тем… ну, вы понимаете. Сочтём Городскую думу мегаполиса первой мраморной ступенью — ведь и на неё вступают, за мизерным исключением, лишь сограждане, материально весьма преуспевшие.

Это они обнимают бабулек и сироток на предвыборных билбордах. Как правило, это молодые ещё бизнесмены, с неомрачёнными гладкими лицами сливочной упитанности. Каждый из них — так или иначе — крепко поставил доходное дело и вовремя понял, где искать ресурсы для дальнейшего его развития. Это им очень важно, кто станет мэром, — им его теперь и выбирать. Есть в этом своя логика. Куда полетят опилки при распиле городского бюджета, для граждан этого разбора — вопрос важнейший. И совершенно не существенный для абсолютного большинства горожан. Тем более что ответ на него навсегда останется для них тайной.

Предположу, что выбирать они предпочли бы не столько личность, сколько путь. Мне возразят, путь-де всегда предлагается личностью. Но разве когда-либо, вы, горожане, выбирали из личностей, предлагающих внятные — и разные — пути развития города, концепции муниципальной политики? Не было такого. И не этим ли объяснимо ваше вялое равнодушие к любым рокировкам «во властях»… Впрочем, иногда взоры толпы оживляются снисходительным досужим любопытством. Не так ли на ярмарках следили за схваткой бойцовых петухов люмпены, которым нечего было поставить в заклад?

В нынешней — реальной — российской власти конкурируют персонажи, представляющие интересы (вовсе не идейные) крохотных, но имущих групп. А демократией именуется порядок, при котором открыто конкурируют программы, не оставляющие равнодушных, прямо касающиеся судеб большинства — города или страны.

Надеюсь, вышеизложенное не бросит тени на достойные фамилии квалифицированных работников — Булавинова и Сорокина. Они лишь элементы системы — и в существующем положении дел виновны не более, чем любой человек из толпы. Просто каждый делает свой жизненный выбор. Нам же подобает поблагодарить первого за всё доброе, что он успел сделать в высокой должности, а второму пожелать в той же должности ещё больших успехов. Олег Валентинович не раз доказывал, что титанические проекты он способен доводить до успешного завершения. Гадать же по цвету листьев герани в начальственном окне о том, кому конкретно эти перемены принесут выгоды, а кому ущерб — занятие скучное, хоть и воистину плебейское.

Новый градоначальник должен будет освоить и новый (для него) уровень публичности.

В большом, но частном бизнесе можно, а иногда и нужно, без неё обойтись. В новой должности — никак. Успехи и популярность мэра теперь будут полностью в активе областной администрации. На неё же частично ляжет ответственность за любые его промахи. Но в конце-концов, хороший мэр в нынешнем массовом понимании, — это всего-навсего человек, которого очень часто показывают по телевизору на фоне латаемых дорог и крыш, вкапываемых скамеечек, саженцев и т.д. Лишь бы лифты ходили, да снег сметали с дорог иногда…

А многие аспекты и пассажи минувшей внутрисистемной склоки вообще лучше обойти, опустить, поскольку они сами по себе ниже планки приличий. Хотелось бы, вообще, хоть на каком-то уровне реанимировать представление о приличиях, когда, к примеру, некие уголовные дела всплывают в мерцающем режиме, как семафоры. Договорились — нет преступления, не договорились — есть. Как бы поприличнее назвать эту часть политического инструментария по-русски…

Когда-то, в позапрошлом веке, особо исступлённые ревнители чистоты русского языка предлагали фразу: «Франт идет из цирка в театр» произносить как «хорошилище грядет по гульбищу из ристалища на позорище». Подумалось вот, в контексте современной лексики: не к нам ли он идёт?

Игорь Чурдалев