10-12-06

Культурный слой

Рок-н-ролльная кривая Дмитрия Пронина

Питер — не только колыбель русского рок-н-ролла, но и вообще сакральный город для музыкантов. Именно там возникают самые креативные группы, там возникают новые рок-жанры. Музыканты со всей России приезжают в Северную Пальмиру в надежде найти известность. В девяностые туда переехала нижегородская группа No Name, однако вскоре две трети состава вернулись назад. В начале нулевых подалась в Питер одна из самых интересных дзержинских команд — «Мата Хари». У ребят было много козырей для того, чтобы громко выстрелить, но и у них случилась осечка. Группа распалась, а вокалиста и автора песен Дмитрия Пронина я нашел в… Брянске.

Сегодня Дмитрий сетует, что его отъезд в Петербург больше походил на бегство. Работа на Дзержинском телевидении угнетала — бесконечные политические и прочие пиар-кампании не оставляли времени на собственное творчество, на духовный рост. К тому же, на личном фронте он испытал разочарования. Только музыка и его группа давали отдушину, позволяли самореализовываться и держаться на плаву.

— Меня уже ничего не держало в родном городе. Предпосылок двинуть в Питер накопилось предостаточно — выпуск нашего альбома «От ШизГары до Ангары» на «Антропе», компании Андрея Тропилло (легендарный звукорежиссер, записавший несколько культовых альбомов «Аквариума», «Кино», «Зоопарка». — Прим. авт.), хорошие отзывы питерских рок-критиков, совместный концерт со Светланой Сургановой. После окончания студийной работы над несколькими песнями для трибьюта Майка Науменко, посвященного пятидесятилетию музыканта, я принял решение там остаться. Жилье мне любезно предоставил сам Тропилло. Пару недель работал посудомойкой, потом устроился администратором в клуб «Манхэттен». Я чувствовал, что мы хорошая сыгранная группа и поезд в Питер — наш корабль надежды, шанс все начать с нуля.

Микрофон легенды

— Расскажи, как ты записывал вещи Майка…

— Тропилло очень тщательно отбирал исполнителей для трибьюта, поскольку Майк был ему как сын. Я предложил сделать продолжение песни «Уездный город N», где бы действовали герои из нашего времени. Тропилло за это ухватился и пригласил меня. Я привез черновой текст, который уже в Петербурге дописывал в любимой кофейне на Петроградке. Андрей Владимирович посмотрел текст и начал его править. Он мне детально разложил все, что Майк хотел донести до слушателя. Тропилло открывал мне удивительные стороны Майка — его образованность, ранимость и владение правильным русским языком. В итоге, мой «Уездный город N» получился неоднозначным.

 

Король Артур с друзьями

за круглым столом

Проводит семинар по игре в домино,

А папаша Бетховен саундтреки клепает

Для модного нынче кино.

Он стал богат, растолстел, вылечил слух,

Он дождался таки перемен,

А когда-то он был королем рок-ролла

Уездного города N.

 

Ребята записали свои партии и вернулись в Дзержинск, а мы с Андреем Владимировичем продолжали работать и переделывать текст. Наконец, я стал писать голос, но что-то не шло. Хотя я всегда гордился тем, что быстро пишу вокал. Тропилло бродил во дворе студии с пистолетом, заряженным металлическими шариками, и стрелял в разные предметы. Очевидно, над чем-то усиленно размышлял. Затем он вошел в студию и еще раз послушал, что получается. Но результат его, видимо, не устроил. Андрей Владимирович выглянул в окно студии и сказал: «А эти шарики отлично пробивают дерево» — и показал мне, насколько шарики входят в древесину. Я не знал, что и думать.

— Оказывается, вот он как работает!

— Да! И тут Тропилло решил поставить микрофон, в который пел сам Майк. И откуда-то принес старый микрофон прямоугольной формы. Звукорежиссер с большим подозрением отнёсся к этому новшеству, поскольку все уже было отстроено, а тут это старье. Но Тропилло приказал исполнять. Я начал петь с самого начала. И появилась интонация, смысл, магия. Я не фетишист, но мне было очень приятно петь в микрофон Майка. Присутствие Тропилло помогло мне собраться. Прикосновение к легенде тоже подстегнуло.

Рукопожатие мастера

— Сколько ты продержался в Питере?

— Весь этот сумбурный период можно поставить в рамки 2003—2009. Годы как-то очень быстро пролетели. Было всякое. И когда мы друг друга кормили, считая последние копейки, и когда сочиняли в промерзшей комнате. Или наше первое лето в Питере — счастье, море пива, бесшабашность, постоянные ночные гуляния. Еще врезался в память поезд из Дзержинска. Длинные стоянки, тишина на полустанках, сонная добродушная проводница, и мы с басистом Гошей Шивыровым курим в тамбуре. Такое чувство умиротворения, что хочется, чтобы этот поезд никогда не переставал ехать и чтобы был мир и покой.

— Ты не рассказал, как вы с Тропилло познакомились.

— Мы мечтали выпустить альбом «От ШизГары до Ангары» официально, и Чиж дал мне телефон Тропилло. Потом альбом был ему передан, и пару недель спустя я позвонил Андрею Владимировичу. Он сообщил, что его самолёт как раз приземляется в Амстердаме и он как раз слушает в плеере наш альбом. И ещё сказал: «О’кей, я вас выпускаю!» — и дальше сделал несколько кратких замечаний по трекам. Когда я впервые приехал в его студию «Антроп», почувствовал на своей шкуре великую пунктуальность Тропилло. Оказывается, он может опоздать на встречу на четыре часа, уснуть во время прослушивания, но, проснувшись, внести точные корректировки в работу звукорежиссера. Нашу группу Андрей Владимирович просто баловал крупными концертами. На концерте, посвященном 50-летию Майка, мы играли со всеми монстрами того времени: «Чайфом», «Разными Людьми», «ДДТ», БГ и Маргулисом. Нас по программе почему-то поставили после «ДДТ». Шевчук нас услышал, пригласил к себе на студию побеседовать. Помощь Тропилло заключалась в том, чтобы на первых порах дать волшебного пинка, а там уж ребята выплывайте сами. Продюсированием это не назовешь, конечно, но помощь огромная.

— Наверняка в Питере было много встреч…

— Олег Грабко, глава рекорд-лейбла «Бомба-Питер» предложил «Мата Хари» участвовать в трибьюте известного композитора Андрея Петрова. Дело было на Фонтанке в клубе «Манхэттен». Разговаривали втроем — Олег, я и Гоша Куценко. Мне тут же пришла идея спеть песенку солдата из детского фильма «Старая, старая сказка». Правда, Куценко показалось, что это вещь Таривердиева. Олег набрал номер Андрея Павловича. И сказал ему, что группа «Мата Хари» хочет исполнить песенку солдата, помнит ли он такую? На другом конце возникла некоторая пауза. Наконец: «А я и забыл совсем про эту песню. Пусть поют, конечно!». И в тот же миг Олегу звонит Миша Башаков. И просит разрешения исполнить ту же песню солдата. Олег извинился и сказал, что «Мата Хари» уже заняла ее.

— А с Андреем Петровым ты познакомился?

— Нас пригласили участвовать в премьере трибьюта в пафосном «Яхт-клубе». Там, кстати, я поближе познакомился с Сашей Чернецким. Но главное — была возможность поговорить с Андреем Павловичем, поблагодарить его за прекрасные песни из фильма «Человек-Амфибия», пожать руку, наконец. В тот вечер великий композитор угостил меня водкой, и мы вместе сфотографировались. Я рассказал ему, что в детстве обожал песенку солдата петь. Парням своим еще задолго до этого предлагал ее играть. И вот моя мечта сбылась! Сомневаюсь, что смог переплюнуть интонацию Олега Даля. Но Андрей Павлович похвалил наш трек.

«Потерял бойцовский дух»

— Чему научил Питер автора-исполнителя из Дзержинска?

— Большей свободе в поведении на сцене. Заставил заново искать себя, дал желание и возможность ­экспериментировать. Мы ежедневно наблюдали живой бульон рок-поп-котла. Это подавляло, восхищало, возмущало. Скорее всего, это нас и сгубило.

— Я слышал один из твоих последних альбомов. Мне показалось, что ты движешься в сторону мейнстримового звучания. То есть ближе к «Ума2рман»…

— С самых наших первых выступлений в клубах Нижнего я искренне полюбил петь всякие хиты типа Besame Mucho и «Звездное лето». Хотелось писать музыку, удобоваримую для всех. Но группа — это не только я. Поэтому мы искали компромиссы между своими пристрастиями. Получалось в меру тяжело, по-рокерски. Но меня всегда тянуло в сторону мэйнстрима. Правда «Ума2рман» здесь ни при чем. Видимо, мы с Володей Крестовским выросли на похожей музыке, поэтому тяга к латино логична. С новыми питерскими музыкантами мы как раз разрабатывали схожую нишу, но в струю так и не попали. Возможно, мое понимание мэйнстрима вступало в противоречие с текстами, посылом моих песен. Все же мои образы требуют каких-то духовных усилий.

— Что ты имеешь в виду?

— Много образов слишком личных. Поэтому вероятно песни «вштыривают» не сразу. А у «Ума2рман» все сразу цепляет. Уже несколько лет меня по-настоящему тянет в португальский стиль «фадо». Это очень грустная музыка. А я люблю красиво грустить.

— Ты анализируешь, почему «Мата Хари» не добилась заслуженного успеха?

— Для того, чтобы группа стала популярной, нужно было постоянно находиться в Питере. А мы часто были не в полном составе, потом пошли пертурбации с составом. Парни по одному стали покидать группу. Затем собрался интересный питерский состав, но это было уже иное настроение. К тому же, я отпустил бразды правления и поплыл по течению. Мне захотелось семьи, детей, покоя. Истощился морально и потерял бойцовский дух.

— Название «Мата Харри» еще живо? Не забросил музыку?

— Моя нынешняя жена из Брянска. Мы приняли решение жить пока у нее. У меня две дочки, я им нужен рядом. Место жительства меня не очень устраивает, но есть необходимая тишина и люди, которые со мной творят музыку. С «Мата Хари» выступаем от случая к случаю. Одна из сфер моей жизни — музыка для кино и телевидения. Сочинять песни и музыку я не бросил, это просто невозможно.

Вадим Демидов