11-02-16

Общество

Тунис, Египет, далее — везде?

События в североафриканских странах, которые стали центром внимания всего мира в последние дни, вполне могут отозваться внутри России.

Проблема здесь состоит в том, что мусульманский мир представляет собой отдельную и очень специфичную сферу мировой политики. И то, что начинается в одной точке этого мира, может запросто и достаточно быстро перенестись на другие места, и государственные границы здесь не играют особой сдерживающей роли. Египетский пример уже оказался заразительным для Омана, Ливана, Иордании и не только. Эксперты не без оснований предполагают, что египетская волна рано или поздно докатится вплоть до Пакистана. В Азербайджане, например, всерьёз обсуждают возможные последствия бунтов в Северной Африке для кавказских стран. Из этого следует, что есть высокая вероятность того, что беспорядки в Египте и Тунисе так или иначе затронут северокавказские регионы России. Ведь на Северном Кавказе сохраняются те же самые причины народных восстаний, которые вывели на улицы миллионы египтян: продажность и неэффективность власти, её оторванность от интересов народа, нарушения элементарных демократических норм, а также, конечно, массовая бедность населения на фоне полного благополучия элиты. Только если в Египте часть оппозиции заявляет о необходимости введения европейских норм демократии, то противники власти в Дагестане, Ингушетии, Кабардино-Балкарии наверняка попытаются использовать египетский пример в прямо противоположных целях — для усиления исламизации этих регионов.

С учётом того, что северокавказский след в домодедовской трагедии уже не вызывает сомнений, ситуация складывается весьма неблагоприятная. Информация, поступающая ежедневно из южных регионов России, всё чаще напоминает сводки боевых действий. Уже прошло достаточно времени с момента формирования Северокавказского федерального округа и назначения его главой Александра Хлопонина, однако каких-то серьёзных подвижек на этом важнейшем направлении не видно.

Симптоматично и то, что события в Египте находят активный политический отклик не только на юге России, но и в её центре, а именно в Татарстане. Еженедельная программа «7 дней» телеканала ТНВ-Татарстан в прошедшее воскресенье началась именно с дискуссии о том, какой отзвук получит египетский бунт в регионах России с преобладающим мусульманским населением. Общий вывод состоял в том, что усиление позиций в Египте и других соседних странах исламистских настроений неизбежно приведёт к аналогичным процессам внутри России. Вывод из этого, конечно, делается вполне «кремлёвский»: или президентская модернизация («сверху»), или исламизация («снизу»). Готов предположить, что Дмитрий Анатольевич думает примерно в том же русле.

Но вот что любопытно: последний выпуск «Русского журнала», издаваемого, как известно, «кремлёвским политтехнологом» Глебом Павловским, был полностью посвящён влиянию современных способов моментальной коммуникации (включая твиттеры и блоги) на массовые формы политической мобилизации граждан. Наиболее эффективные формы реальных политических изменений в современном мире происходят, минуя легальные, официальные каналы, — будь то выборы или дозволенная государством партийная деятельность. Начиная со слома Берлинской стены и заканчивая событиями в Северной Африке (с промежуточными «остановками» в странах «цветных революций») реальным политическим локомотивом перемен является сила массовой мобилизации, направленная против режимов власти. Парадокс ситуации состоит в том, что модернизированное гражданское общество, вооружённое столь ценимыми президентом гаджетами и другими инновационными технологиями, вполне может направить свою активность против государства.

Даже в Египте, не говоря о более продвинутых странах.

Андрей Макарычев