11-02-25

Культурный слой

Песни города вечного сна

В Москве прошел концерт памяти поэта-хиппи Папы Лёши. В программе концерта стояли имена Умки и Александра Чернецкого, принял в нем участие и нижегородец Михаил Суслов, автор пост-панк-проекта «Говорящая Мёртвая Голова». Также увидел свет диск-трибьют, куда вошла песня Папы Лёши «Прохожий», исполненная Сусловым.

Михаил уже удостоился положительной рецензии от московского критика Вадима Пономарёва ака «ГуруКен»: «Электронная группа «Говорящая Мёртвая Голова» окунула сардонического «Прохожего» в стихию dark-wave и электропанка, отчего вдруг стало казаться, что её поёт Василий Шумов и группа «Центр». Уйдя от оригинальной мелодии, «Голова» разложила текст по молекулам и нашла в нём зловещие предзнаменования и трагическую возвышенность». От себя добавлю, что музыка Суслова — это завывание ветра и предчувствие вьюги. Тревожные синтезаторные тембры и гвозди барабанных ударов создают настроение городского неуюта. Под стать музыке и рассказывающие о тотальном одиночестве тексты.

Полевая почта «Юности»

— Михаил, ты был знаком с Папой Лёшей? Или уважение к нему передалось через его стихи и песни?

— Знаком не был. Но когда я послушал его песни, чёрный юмор Алексея мне очень понравился. Услышав песню «Прохожий», я подумал, что такой текст мог бы и сам написать. Я отнёсся к ней как к своей — включил ноутбук, придумал новую музыку и аранжировку.

— Думаю, что не все, кто подготовил песни Папы Лёши для альбома-трибьюта, в итоге попали на диск и были приглашены на концерт…

— Я лишь выложил песню на сайте. Никого не просил, чтобы за меня голосовали. Мне было просто приятно написать такую песню. Отбор проводили музыкальные критики и родственники Алексея. Меня пригласили исполнить лишь одну песню, так как участников было много. В приглашении было написано, что моя музыка тяжёлая для восприятия, но атмосферная и правильная. В итоге удалось сыграть две песни: «Прохожий» и «Зачем?».

— В твоих песнях слышится разом и «Кино» периода альбома «Ночь», и «Зоопарк» Майка Науменко, и особенно «Центр». Иногда это чуть ли не пародия на Василия Шумова. Видимо, в своих песнях ты признаёшься в любви теням полузабытых рок-н-ролльных предков?

— Первую песню я написал в 1988 году. Тогда вокруг звенела итальянская эстрада. О русском роке в Горьком тогда знали мало. На радио шла «Полевая почта «Юности», в которой зачитывали письма военнослужащих, а между письмами ставили песни. Там я и услышал песни группы «Центр». Диссонанс с советской эстрадой был огромен. Под влиянием момента я на следующий день уже написал песен десять. Гитары ещё не было, но песни внутри меня звучали уже с аранжировками. «Кино» на радио тоже ставили — «Троллейбус» и «Ждём перемен». Покопавшись в текстах Цоя и отобрав интересные фишки, я вышел на Майка. Музыка «Зоопарка» мне не очень понравилась, но в текстах я нашёл много нового для себя. Считаю, что всегда нужно начинать с разбора чужих достижений и впитывать лучшее. Не буду отрицать влияние Шумова, Науменко и Цоя на моё творчество. Сейчас с удовольствием слушаю старенький «Оберманекен».

— Ты говоришь, что в Горьком в 88-м про русский рок знали мало. Однако начиная с 86-го года, ежегодно проводились фестивали горьковского рока, и народа там было всегда полно! Сегодня таких аншлагов на местных группах я не припомню…

— Мне было семнадцать лет, и я не думал о рок-концертах — лишь участвовал в квартирниках и читал «Ленинскую смену», там печатали песни с аккордами — так я изучал аккорды. На «кучу» не ходил, к рок-движению себя не причислял. Про ежегодные рок-фестивали узнал только в девяностые. Просто писал песни и в одиночку выступал на «Свече» в Политехе. Некоторое время играл в группе «Аргентинское Танго».

Пассивный хорошист

— Неплохо бы узнать о тебе побольше. Что тебя формировало как личность?

— Сначала были «Пираты ХХ века», потом появились видео-фильмы про Шаолинь и Брюса Ли. Занимался в клубе «Яшма», изучал восточную философию. Это дало уверенность и силу. Восточная философия помогла правильно строить слова в текстах. Затем — Rolling Stones, Doors, Credence и Sex Pistols, cледом — русский рок. В 91-м познакомился с отличным гитаристом Димой Петрухиным, стали с ним играть на две гитары. У него «сталинка», стены толстые. Можно было репетировать и играть квартирники хоть всю ночь. Позже я увлекся Joy Division. Такая цепочка. Был пассивным хорошистом.

— Ищешь соратников по творчеству?

— В Нижнем такая музыка не прокатит. Трезвая и холодная эстетика пост-панка не близка городу вечного сна. Хотя Joy Division или The Cure знают и слушают многие. Но кто в Нижнем знает группу «Центр»? В социальных сетях можно послушать практически все песни проекта «Говорящая Мертвая Голова». Если найдутся музыканты-единомышленники, то буду рад сотрудничеству. Если выступать в Нижнем или ехать в Москву, то обязательно, хотя бы с живыми гитаристами — выступать «под минус» неинтересно.

— А насколько ты коммуникабелен для того, чтобы играть в группе. Может, ты кармический одиночка?

— Не думал над этим.

— Пожалуй, твои песни — это самая колючая зимняя музыка, что я слышал в Нижнем. И она очень подходит к сегодняшней погоде. В какое время года ты их сочинял?

— Сейчас я восстанавливаю песни, сочиненные с 88-го по 93-й. Тогда не было возможности записать их в нормальном качестве. Временно пишусь на ноутбук, которому пять лет, используя микрофон для караоке. А записывать новые песни я начну, когда куплю нормальный компьютер. Специально я не сочинял ни одну из этих песен — они просто звучат во мне. Песни пишутся быстро — стоит просто взять карандаш с бумагой. Но к песне должно подтолкнуть некое событие. Это как ключ. А постоянно что-то происходит. Эти песни, кстати, не такие холодные. Вот более поздние, что в духе дарк-фолка с библейскими персонажами, эти — да…

 

Троллейбус уходит в туман,

лишь провода качаются,

А ты сидишь у окна,

и твой проездной не кончается.

Ты уезжаешь туда,

где только липкий асфальт и снег,

Ты уезжаешь туда, где живёт один человек.

Троллейбус уходит в туман,

но ничего не меняется,

Ты смотришь на мёртвый город,

и твоё терпенье кончается.

Здесь нет никого и никогда, не было здесь,

Здесь только отравленный воздух

да оплавленный крест.

 

— Ты называешь Нижний городом вечного сна. Я тоже не в восторге от культурной ситуации, но мне интересно, какие у тебя аргументы?

— После Максима Горького здесь было не так много интересного. Хотя раньше в Нижний и «Кинотавр» привозили, и вообще тут была чуть ли не столица джаза. Но это всё в прошедшем времени.

Готика и социалка

— Мне кажется, что тебя гложет обида — будто в Нижнем тебя никто не замечает, а в Москву пригласили с первой попытки. Так?

— Не так! Для Нижнего — это нормальное явление! Тут могут заметить только свои друзья-музыканты, а кто ещё? Чтобы тебя заметили, нужно ехать в Москву. На данном этапе мне хочется заполнить пустоту, ведь в Нижнем нет последователей Шумова и нет никого, кто бы играл пост-панк а-ля 80-е. Мне интересна техника «шпрехгезанга»…

— Техника «шпрехгезанга»?

— Да, мелодизированная декламация, являющаяся притчей во языцех для любого вокалиста академической выучки. Ею пользуется большая часть исполнителей дарк-фолка, неофолка, индастриал-фолка и апокалиптик-фолка. К примеру, Current 93 и Death in June.

— В твоих песнях прослушивается так называемая «готичность». А насколько Нижний готичен?

— Единственное готическое место — напротив Речного вокзала, если смотреть в сторону фабрики «Маяк». Город мрачен. Можно пройти по Алексеевской или Грузинке и сразу написать несколько мрачных песен. А ведь это центр города.

 

Город открыл свои усталые глаза,

Город начал глядеть, город начал дышать.

Выползли тайные мысли из серых углов,

И вот они на листах, на белых листах.

Здесь часто бывает зима,

и я одеваюсь теплее.

Здесь многие сходят с ума, оттого,

что случайно трезвеют…

 

— У тебя есть социальные песни? Что ты думаешь насчёт того, куда катится страна? Заметны ли изменения с начала нулевых годов? Когда лучше-хуже? Что думаешь о рокерах-политиках — Борзыкине, Шевчуке?

— В политику не вмешиваюсь. Сейчас социальных песен не пишу, но есть несколько написанных еще в девяностых. Сейчас они опять становятся актуальны. Страна катится под откос — однозначно. Воровство на высшем уровне, гопота, наркоманы, назначение губернаторов, сетевой маркетинг, недоверие к власти, причем на примере отставки Лужкова, можно сказать, что даже сама власть себе не верит. Борзыкин — это острая социальная газета, уважаю. Слушаю редко, хотя у меня есть все его альбомы. Шевчук, я считаю, написал только три хорошие рок-песни: «Церковь», «Революция» и «Мальчики-мажоры». Сейчас есть Нойз МС, более актуальный чувак. Только, думаю, завтра его песни никто и не вспомнит.

Вадим Демидов