11-03-18

Культурный слой

Психоделические братья

Первое, что хочется сказать о музыке кстовской гаражно-психоделической команды «Блистающие катафалки», — она не шаблонна и не вписывается в форматы. В то время, когда многие музыканты стараются сочинять по поп-лекалам, братья Киселевы — Евгений «Зеня Жень» (песни, вокал, гитара) и Игорь «Игарез» (перкуссия, дизайн) — сотоварищи создают музыкальные полотна под девизом «здесь и сейчас», а своим кумиром почитают покойного Сида Барретта, «сумасшедшего бриллианта» из группы Pink Floyd.

«Разворошили муравейник»

…Первое пересечение с рок-н-роллом у братьев Киселевых случилось в детстве. Они развлекались тем, что запускали виниловые диски на манер тарелок «фрисби». На одной из пластинок стояли имена Леннон и Маккартни, и вдруг возник вопрос: кто они? Евгений вспоминает, что когда он послушал «битлов», первой мыслью была — я так тоже могу, это же элементарно!

 

Чехарда престранных гамм,

Нет, не ноты эти звуки —

Свист и гром, и шум, и гам.

Здесь не умерли от скуки

Контрабас и барабан…

 

— По наивности я возомнил, что лабать рок-н-ролл очень просто, и предложил друзьям-одноклассникам объединиться в группу, — рассказывает Зеня Жень, — правда, никто из нас не умел играть ни на одном инструменте. Это было лето 1989 года. В конце осени мы сложились деньгами и купили электрогитару у «халтурной» группы — мы ездили с ними по пионерским лагерям, помогали таскать аппаратуру и пускали дым. Каждый из нас хотел стать гитаристом, а другу Диману я объяснил, что на басу ему будет легче играть, так как у этого инструмента всего четыре струны. Андрюха «Диоген» Житухин тогда играл, на чём попало. Репетировали у нас дома.

 

Вот остановилось колесо,

Времечко о веточку споткнулось.

Памяти остывшее лицо

Больше не смеялось,

Больше не взгрустнулось.

Нагадала бабочка, напела,

Отряхнула с крылышек росу.

Раненое поле, вспаханное тело,

Инеем накрыло поутру…

 

Свой первый альбом «Выстрел в телефонной будке» «Блистающие катафалки» запишут спустя пять лет. Зеня Жень вспоминает, что группа тогда черпала вдохновение не только в творчестве Сида Барретта, но и в различных расширителях сознания в диапазоне от разведённого в кефире мускатного ореха до дешевой бормотухи. Для обоих братьев это было тяжёлое время — однако из-под пера Евгения вышли песни, которые потом появятся в альбомах «Последний вагон» и «Ступень к Парнасу». В конце 90-х Киселевы устроили Первый Кстовский Рок-фестиваль. По словам Евгения, разворошили муравейник в Кстове. Им вырубили электричество уже на второй песне, зато после концерта группа стала культовой. И несмотря на то, что департамент культуры запрещал им выступать, они играли концерты с «Министерством любви» Димы Елькина, организовывали квартирники. За пределы области «Катафалки» выезжали лишь однажды — во Владимир, хотя предложений было предостаточно — от Питера до Тюмени. Но группа была лишена мобильности в основном по причине фобии барабанщика — боязни перемещения в открытом пространстве.

 

Наш кораблик побежит

Сквозь тюремные решетки,

Сквозь железо и гранит

Степи, рощицы и сопки

Натыкаясь на капканы

Спотыкаясь о колодки

Что оставили на теле — белом

Колотые раны…

«Дивизия Бибикингов»

— В 99 году я чувствовал себя неудачником и накладывал на лицо толстый слой грима, изображая из себя спившегося клоуна…

— Отчего же неудачником?

— От меня все разбежались по другим группам, а кое-кто из друзей выказывал мне презрение прямо в лицо. Я уверен, что большинство музыкантов в душе испытывают больше страданий, чем радости, только не хотят себе в этом признаться, да и не так легко выбраться из этого болота. Конечно, было интересно творить, создавать, изобретать, но в конечном итоге эта дорога никуда не ведёт, и за всем этим только опустошение. Кто-то ловит в этом кайф до поры до времени, а кто-то крутится, как волчок, и не может остановиться. На сцене можно строить из себя крутого мужика, но всё это фальшь. И смешно и страшно смотреть на то, как по сцене прыгает уже пожилой человек.

 

Группа была тяжела на подъём еще и по причине тяжкого психического недуга, который поразил лидера группы после записи альбома «Моторизованная дивизия Бибикингов», сказалось колоссальное репетиционное напряжение. В 2002-м году Зеня Жень отмотал свой первый срок в областной психушке. Но в следующем году группа записала один из своих лучших альбомов «Побег из цирка». Тогда «Блистающие катафалки» стали намеренно отказываться от устоявшихся схем построения музыки, в группу стали привлекаться люди, не имеющие отношения к музыке, играли на всем, что звучало, — на бытовых приборах, детских игрушках, пожарных ведрах, консервных банках. На психоделичность тех записей повлияла книга Андрея Тарковского «Запечатлённое время». Новый подход давал максимальную свободу для музыкального выражения, иногда на концертах группа звучала «сплошным звуком», одна композиция могла длиться до получаса и более, причём это не мешало лидеру группы петь абсолютно любой текст в абсолютно любом месте этого причудливо изменяющегося потока.

 

Первый снег, как белый кот,

Тихо по миру идёт,

Правда, может, я ошибся,

Может, всё наоборот,

Или снег вокруг лежит,

А по снегу кот бежит.

 

— А какая у тебя профессия? Ведь ты учился в ПТУ…

— Учился на токаря да не доучился. Почти на всех предприятиях города работал — где по неделе, где по месяцу и больше. Был дворником. Больше десяти лет работаю ночным сторожем.

— Что бы ты сказал, если бы вдруг стал востребованным поэтом-музыкантом? Ведь между полной безвестностью и успешностью довольно тонкая грань, случай…

— Согласен — грань тонкая. Тому примеры — Уильям Блейк, Ван Гог, те же чинари-обэриуты. Процитирую Егора Летова: «Все настоящее выстраданное — уже отчетливо, уже в другом измерении, уже принадлежит вечности». Успех — это всего лишь из области тактики, а не стратегии.

— Ты вспомнил про обэриутов. А ведь они тоже повлияли на твои стихи.

— Хармса, Введенского и Заболоцкого я очень люблю, но сознательного влияния не было. Я называю сознательным влиянием, когда, скажем так, предмет изучается и постигается трудом. Мне не интересна понятная музыка, так как она ничего мне не может дать. Поэтому я всегда выбираю то, для понимания чего нужно совершить немалую работу. Так я полюбил Телониуса Монка, то же самое с литературой и живописью.

О музыкальном занудстве

— Я слышу в ваших песнях и отголоски «Треугольника» «Аквариума», есть что-то и от сибирского панка.

— Это ошибочное мнение я слышал довольно часто. «Аквариум» я перестал слушать ещё в 93-м году и с тех пор считаю, что у Гребенщикова музыка очень скучная и занудная. В музыке Летова мне нравится драйвовое весеннее настроение. «ГО» и Янку и сейчас слушаю.

 

В пустоте шагает время,

Шестипалый дровосек,

Человеческое племя

Для него как оберег.

Стар и млад блестят часами,

Вперив очи в циферблат,

Надевают кандалами

И друг другу говорят…

 

— Но думаю, ты не будешь отрицать, что под определённым углом музыка твоей группы тоже вполне укладывается в определение: скучная и занудная. Не мог бы ты объяснить — что для тебя есть занудство в музыке?

— Не стану отрицать, что для многих наша музыка скучна и даже занудна — ведь это дело вкуса и восприятия. С самого начала я знал, что нашу музыку будут слушать единицы, и критики выслушал достаточно, но мы к этому привычные. Предсказуемость, отсутствие огня, отсутствие трезвости слова — таковы критерии музыкального занудства.

— Что такое «отсутствие трезвости слова»?

— Отсутствие ясности, последовательности и прямоты. По поводу вкусов блистательный художник Макс Эрнст сказал: «У искусства нет ничего общего со вкусом. Искусство существует не для того, чтобы быть вкусным». Вообще, чтобы играть музыку, необходимо быть образованным и любознательным человеком, нужно понимать, что всякая музыка произрастает из национальной музыкальной традиции. Поэтому если ты играешь традиционную русскую музыку, то нужно обращаться к первоисточникам — «Русичам» и Ансамблю Дмитрия Покровского, а не к Бабкиной с «Золотым кольцом». А если взялся играть рок-н-ролл или джаз, нужно знать их национальную традицию именно от первоисточника, нужно представлять, на каком социальном фоне все это развивалось, то есть быть образованным исторически. По поводу своей музыки скажу — пусть другие решают такая она или не такая, мне важен творческий процесс и результат.

 

Как жалко, что растает

В небесной мгле комета,

Дробится и теряет

Последний лучик света.

Она не понимает,

Не ведает, не знает,

Ей сердце разрывает

Кликуха и примета.

Она за горизонтом

В таёжный лес ныряет

И на кедровых спичках

Сама себя сжигает…

 

P.S.

Последний концерт группы состоялся в 2009 году. Однако группа жива, собирается записывать новый альбом и готовит к изданию третью книгу стихов Евгения Кивелёва.

Вадим Демидов