11-04-08

Культурный слой

Надежда Рыбакова: «У нас ведомые и пассивные не выживают»

Если судить по нижегородской афише, то группа «Ахэс», исполняющая кельтскую музыку, едва ли не самая активная. С постоянной публикой. Предметом разговора с лидером «Ахэса», Надеждой Рыбаковой, стал выход второго альбома коллектива под названием «Кельтский узел».

В каменной комнате

— Итак, «Кельтский узел»… В чём его главное отличие от дебютной работы? Слышу, что качество записи выше…

— Первый альбом вообще получился случайно: в результате нашей попытки записаться «живьём» — дедовским методом, как писались все ансамбли, пока не была изобретена запись наложением. Концепции особой не было. А вот второй альбом мы обдумывали — и название, и концепцию. В него вошли песни и наигрыши четырех кельтских локусов и нескольких эпох. Кельтские локусы — это Ирландия, Шотландия, Бретань и Галисия, уголки Европы, некогда населенные кельтскими племенами. Эпохи — от XIV века (Клановый марш короля Бриана Бору) до XX (тема «Полет на фестиваль»). Разумеется, музыка разных эпох и стран отличается стилем, сложностью гармонической сетки, ладом, ритмом, характером. Что до качества звучания, я сделала собственную «Мастерскую Звука», — там и записывались. Использовали звучание окружающего пространства. В студии мне доступны каменная комната со специфической красивой акустикой и заглушённое помещение — каждое пространство для своих задач.

— Что такое каменная комната?

— Студия находится в подвале старого здания. Там чудом уцелели стены из неоштукатуренного кирпича, они из-за своей неровности создают богатое и равномерное диффузное поле без паразитных резонансов. Это большая удача, такой тип помещения в звукорежиссуре и называется «каменная комната». Та музыка, которую играет «Ахэс», сочинялась и исполнялась либо на открытом воздухе, либо в каменных замках. Была цель сделать живой натуральный звук, показать уникальные инструменты — кельтскую арфу, бойран, вистл, бузуки — как живые существа, которые дышат, поскрипывают, напевают.

Кроме того, студийная работа позволила зазвучать вместе флейте и арфе, бойрану, аккордеону и «чечётке», а также двум гитарам. На концертах мы с Машей Монаковой меняем инструменты: аккордеон на бойран, флейту на арфу… И каждый раз мечтаем о запасной паре рук, чтобы играть на инструментах одновременно.

— Но ты говорила про два различных студийных помещения…

— Флейту, арфу, скрипку, аккордеон, которые сами по себе обладают большой реверберацией, я записывала как раз в каменной комнате, поэтому все реверберационные «хвосты» на альбоме живые, не цифровые. А ударные инструменты мы помещали в заглушенное помещение, чтобы получить близкий сухой и детальный звук без резонансов и отражений от стен. Так было задумано, ведь я до начала записи сажусь сначала рисовать эскизы всех наших пьес карандашом на бумаге.

— Я услышал первую вещь, «День Святого Патрика», — и сразу же ассоциация: «Аквариум», но без БГ…

— «Аквариум» всегда активно использовал этнические инструменты, а последнее время там играет знаменитый вистлер Брайан Финнеган. Насколько я знаю, твоя парадигма слушания музыки ограничена в основном роком, и поэтому неудивительно, что из всех известных тебе команд ты сравниваешь звучание «Ахэс» именно с «Аквариумом». Но думаю, что это сравнение не вполне корректно. Лучше и честнее искать отклик в своем сердце, чем в загашниках музыковедческой памяти.

— Почему некорректно? Не думаю, что «Ахэс» подобное сравнение как-либо «опускает».

— Хочешь оправдаться? Я не считаю, что нас подобное сравнение «опускает». Мне просто тебя жалко и тех, кто будет сравнивать вслед за тобой, — вы так много упускаете! Отклик лучше сначала услышать в своем сердце. Тогда коммуникация с фолком состоится. Все сравнения — вторичный эффект и призваны лишь продемонстрировать музыкальную эрудицию.

Новая скрипка, новая арфа…

— Вижу, «Ахэс» меняет состав? С чем это связано?

— Состав менялся за неполные три года уже несколько раз. Причины разные, но чаще всего связаны с личными обстоятельствами участников.

— В «Ахэсе» теперь играет опытная скрипачка Наташа Спирина из «Дамских пальчиков». Она, как и ты, лидер по жизни. Как вы с ней уживаетесь?

— А нам и нужен был именно такой лидер-солист! У нас ведомые и пассивные не выживают. Ведь лидерство проявляется не в амбициях, а в наличии собственного отношения к музыке и в ответственности за дело, за которое берешься. Я Наталью запомнила ещё по концерту «Новых Ворот» десятилетней давности: меня тогда поразило её вкусное звукоизвлечение, смычок ходил по струнам, как по маслу. В студии она задавала такие вопросы по исполнительским штрихам, нюансам, прочим мелким деталям, а также по содержанию музыки, которые не интересовали даже наших штатных ­скрипачей. Я рассказывала ей истории ­написания и содержание композиций: это помогало найти нужный характер исполнения.

— Как произошло её приглашение в «Ахэс»?

— О, эта история длилась месяца четыре! Ранее с Натальей мы пересекались заочно, и были знакомы по сети «Вконтакте». А минувшей осенью от нас по личным обстоятельствам ушел наш скрипач Илья Куимов. Я в связи с этим бомбардировала приглашениями к нам в банду всех знакомых скрипачей. Наталья тогда сослалась на свою занятость в театре и перенаправила меня к своему коллеге, тот — ещё к кому-то. Но время шло, а скрипач так и не появился. В конце зимы я в полном отчаянии снова позвонила Наталье, объяснила ей ситуацию и попросила сыграть партии скрипки для альбома. Она неожиданно согласилась. А затем сыграла с нами и на презентации альбома. Так пугавшая её перспектива играть неведомую кельтскую музыку обернулась большим душевным праздником с кучей танцоров и ряженых. Это был День Святого Патрика, к которому мы и приурочили выход альбома, и куча народа пришла на концерт. Теперь мы сотрудничаем на постоянной основе.

— И ты поменяла ещё одну арфу…

—Да, у меня теперь большая венгерская арфа,чудесная, с потрясающими возможностями. И восемь тональностей.

Искренность и чуткость

— Есть фолк коммерческий и некоммерческий. Вы скорее принадлежите к коммерческому крылу. А будут работы более экспериментальные в музыкальном плане?

— Ужас, до чего же дошёл фолк, что даже мы на его фоне кажемся коммерческими (улыбается). Думаю, наша «коммерческая» составляющая определяется разве что моим упорядоченным ведением дел. В остальном мы нишевый коллектив, собирающий на концерты 150 человек. Что до экспериментов — мы не ставим их целью, а просто неустанно учимся и развиваем все лучшее, что у нас есть. На нашем альбоме сколько угодно экспериментов с ритмами, тембрами, жанрами. «Ахэс» не ставит целью быть аутентичными, «тру» или, наоборот, авангардными экспериментаторами. Просто играем музыку, которую любим.

— Когда я говорю «коммерческий», я имею в виду доступный для широкого слушателя…

— Разве пара-тройка сотен человек, посещающая наши концерты в Нижнем, — это широкая публика? Есть и шире, в рыночном смысле. Или эти люди отличаются чем-то от прочих? Нет, у них уши не заострённые, и в полночь они не садятся на помело и не прячут по углам горшки с золотом. Обычные люди, я даже часто вижу одни и те же лица на концертах «Иллинойза» и «Ахэса». По-моему, музыка, если это музыка, в любом случае доступна для восприятия каждого слушателя. Недавно с Сашей Филипповой (вокалистка и автор текстов «Иллинойза». — Прим. авт.) обсуждали эту тему, и я предположила, что наших слушателей объединяют открытое сознание, искренность и чуткость к своему внутреннему миру, а не жанровые предпочтения.

— Я замечаю, что интерес к фолку в Нижнем растёт. Состоялись фестивали, тот же «Шарабан», новые группы появляются… Но куда все это движется?

— За последний год эту нишу наконец нащупали всевозможные организаторы, да и просто увлечённые люди начали рисковать делать что-то крупное в этом жанре. Куда всё движется? Да никуда особо. Просто мы в Нижнем перестали, наконец, бояться что-то делать, преодолели предрассудки культурных границ и, если угодно, ввели моду на фолк.

— Выпуская дебютный альбом ты беспокоилась из-за «пиратства». Сейчас волнение прошло?

— Это пиратскому ресурсу, на котором разместили наш альбом, пришлось беспокоиться и убирать материалы — я же могла натравить на них карающие инстанции. Нас не очень порадовало, что записи с прошлого альбома начали гулять в сети еще до официальной презентации, но это, видимо, неизбежный процесс. В этот раз мы уделили много внимания оформлению. Была потребность сделать классно отрисованный диск-фетиш. Концепция оформления уже бродила в наших головах… И тут мы встретили единомышленника — дизайнера Андрея Голикова. Он сам очень увлечён музыкой, играет на гитаре, бывал на наших концертах. Самое смешное, что наше общение с Андреем началось с моего предложения ему стать нашим гитаристом. В итоге разговор вырулил на оформление. Бывает и так.

Вадим Демидов