11-06-24

Политика

Много сигналов — мало стратегии

В последнее время федеральный центр стал источником различных сигналов, адресованных региональным элитам, и сигналы эти не создают общей картины. А потому остаётся ощущение, что в Москве отсутствует понимание, в каком направлении следует двигать всю систему федеративных отношений.

Назначенный ещё Владимиром Путиным губернатор Дмитрий Зеленин ушёл, но логика в этом решении не прослеживается

В текущем месяце четыре региона (каждый по-своему) стали объектами индивидуального воздействия Кремля. Находясь в Нижегородской области, президент Дмитрий Медведев посетил Дзержинск, критически оценив работу местных органов власти по решению экологических проблем. Для журналистов, в том числе иностранных, это стало очередным напоминанием о том, что прямо под боком с Нижним находится самый загрязнённый город в мире, который, несмотря на столь удручающий статус, никогда не был предметом системного внимания ни областных, ни федеральных властей.

Калининградская область ощутила на себе тяжёлую руку премьера, который неожиданно заявил, что федеральное правительство не заинтересовано в том, чтобы предоставлять визовые льготы одному субъекту федерации. Премьер Владимир Путин при этом почему-то предположил, что если согласиться с особым статусом этого самого западного эксклава (несуверенный регион, отделенный от основной территории страны и окружённый более чем одним государством, — Прим. ред.), то это, якобы, каким-то образом помешает достижению договорённостей по отмене виз между Евросоюзом и Россией. Но на саммите в Нижнем таких договорённостей и так достигнуто не было, и отнюдь не из-за калининградцев, а совсем по другим причинам. Заявление же премьер-министра вызвало недовольство в Калининграде, жители которого в курсе, что с соседней Польшей уже практически достигнута договорённость о свободных поездках через границу. Заявление Путина было вскоре дезавуировано президентом и представителем России в ЕС, но осадок всё же остался.

Объектом внимания федеральных СМИ на прошлой неделе стал иркутский губернатор Дмитрий Мезенцев, из-за опоздания на рейс которого был задержан вылет самолёта в Москву. Думается, это не первый случай подобного рода, когда региональные чиновники регулярно демонстрируют своё неуважение к гражданам. Но здесь вызывающее поведение главы Иркутской области заинтересовало прокуратуру, которая обещала расследование этого инцидента. Даже если дело спустят на тормозах, демонстрационный эффект от него для других губернаторов, надо надеяться, всё же будет.

Наконец, в Тверской области произошла замена губернатора. Интереснее не уход Зеленина, а то, какие выводы сделал федеральный центр из самого факта появления такого лица в числе руководителей ­субъектов федерации. Если его губернаторство федеральный центр считает провальным, то нельзя забывать, что своим губернаторским местом господин Зеленин обязан переназначившему его Путину. На этом фоне особенно непонятно, почему в своей кадровой политике Медведев пошёл по пути своего предшественника, неоднократно назначавшего на аналогичные должности бывших военных, причём необязательно из числа региоанальных кадров. Особой пользы это, правда, ни одному из регионов за последние годы не принесло. Поэтому говорить о том, что центр действительно преуспел в эффективном контроле над регионами, явно не приходится.

Один из примеров тому — Татарстан, глава которого Рустам Миннинханов в последнее время сделал несколько заявлений, явно противоречащих политике Москвы: от нежелания реализовывать указание Медведева о выходе правительственных чиновников из руководства крупнейшими корпорациями до симпатий к различным проявлениям этнической исключительности. Постепенно усиливаются разговоры о том, что некоторые этнические регионы Поволжья (Татарстан, Башкортостан, Чувашия) являются слабыми звеньями федеративного устройства России.

Но особенно наглядно сложную ситуацию, в которую попал федеральный центр, демонстрирует ситуация на Северном Кавказе. Одной из наиболее актуальных болевых точек здесь является возрастающая активность черкесского движения, активно занимающегося продвижение идеи о геноциде черкесского народа царской Россией. Недавнее принятие грузинским парламентом резолюции, признающей этот геноцид, говорит о напряжённости ситуации, что имеет особое значение в связи с предстоящими в Сочи Олимпийскими играми. Эксперт фонда Карнеги Николай Петров недавно предложил либо перенести Олимпиаду в другое, более безопасное место на севере России, либо вообще отказаться от её проведения. Это заявление интересно не с точки зрения своей практической значимости, а в качестве показателя тех настроений, которые формируются в экспертном сообществе России.

Северный Кавказ вообще всё больше превращается в территорию, пусть и входящую в состав России, но воспринимаемую в общественном мнении как источник проблем безопасности и насилия. Социо-культурные границы, отделяющие северокавказские регионы от остальной России, явно укрепляются. Убийство бывшего полковника Вячеслава Буданова спровоцировало новую волну национал-патриотизма, значит война в Чечне значительной частью населения воспринимается как война с внешним врагом, требующая консолидации русского (а отнюдь не российского) самосознания. Очень плохая новость для целостности России.

Андрей Макарычев