11-06-24
Культурный слой
Стакан горячего лаудана без сахара
Репортаж с одной лекции
Мы открываем новую рубрику. «Дневник очевидца» — попытка осмыслить большой город. Причём осмыслить не как социальную или политическую среду, как мы это делаем на остальных семи с половиной полосах, а как пространство идей, эмоций, настроений. Летопись рефлексий, призванная показать, как мыслит интеллектуальная элита нашего большого города и на что она, элита, обращает в этом городе внимание. В жанре «концептуальной эссеистики», но по правилам дневника. В исполнении нового колумниста «Новой» в Нижнем».
Есть вещи, слова и явления, которые со временем выходят из употребления. Это естественный ход: на смену чему-то старому приходит что-то новое. На смену часам на цепочке приходят часы на руке. Когда-то эти часы на цепочке, как и все вещи в жизни человека, были признаком определённого социального статуса, говорившие очень определённые вещи об их владельце: уровень дохода, место в социальной иерархии, теперь же это ближе к культуре карнавала, признак специального костюма. Никто уже не опознает в человеке с такими часами лондонского джентльмена: строгого и выдержанного, больше шансов, что примут за участника тематической вечеринки. Анахронизм — так называют подобные вещи.
На сцену поднимается директор нижегородского Арсенала, нового музея современного искусства Анна Марковна Гор, которая именем и статусом уже давно и прочно заняла место нижегородской Анны Винтур современного искусства.
Для тех, кто никогда не был в Арсенале и не знаком с Анной Марковной, стоит пояснить, что после ремонта Арсенал выглядит великолепно. Очищенное пространство музея, со стен которого вместе со штукатуркой сняли все лишние значения и оставили только первоначальный смысл здания (хозяйственная постройка средних веков), идеально для демонстрации чего-то нового, не виденного ранее. Здесь нет пиетета, памяти предков, освещённой традицией. Здесь язык не повернётся сказать нечто типа: «Как вы можете в этих стенах, которые видели ещё имярек?!». Если эти стены кого-то и видели, то по ним не видно и они не скажут. Так, или примерно так, со скидкой на возраст стен, выглядит московский «Винзавод», показавший два года назад «Игру в теннис» Ильи Кабакова, или московский же «Гараж», в прошлом году привозивший Марка Ротко.
Вы можете себе представить абстрактный импрессионизм в стенах бывшего автобусного парка? Как писал Марат Гельман в своём дневнике, «это завораживает».
В общем, прекрасное, чистое пространство.
Итак, на сцену поднимается Анна Марковна и рассказывает буквально следующее: в рамках проекта «Пробелы образования» нижегородский Арсенал открывает серию публичных лекций на разные научные темы. Сегодня первая такая лекция: Владимир Успенский — писатель, автор книги «Апология математики», лауреат премии «Просветитель», завкафедрой математической логики и теории алгоритмов механико-математического факультета МГУ и прочее — сегодня рассказывает о «математике как части духовной культуры».
«Мы хотим, — поясняет Анна Марковна, — восполнить «пробелы образования». Серия публичных, открытых лекций, которые читают специалисты в своей теме, призванная расширить наши представления о мире, уточнить их, сделать более структурированными. Сделать мир понятнее».
Следом за ней поднимается Владимир Успенский и в течении сорока минут — время половины одной институтской пары — при помощи бубликов, кренделей, стаканов и банковских резинок объясняет «гипотезу Пуанкаре».
«Может быть, в следующий раз, если вы меня ещё пригласите, мы поговорим на тему, заявленную в афише, — «О математике как части духовной культуры». Но сегодня я хочу рассказать вам о той самой гипотезе, за решение которой замечательный русский математик Перельман мог бы получить миллион долларов. Все знают, что он от этого миллиона отказался, а в чём конкретно состоит эта самая «Проблема Пуанкаре», решение которой было найдено, и чем именно нам это может быть полезно, мало кто из неспециалистов понимает. Так вот…»
И дальше в течении сорока минут Владимир Успенский, автор книги «Апология математики», название которой только звучит угрожающе сложно, а читается не хуже детектива, переводит на общедоступный язык математические термины, в которых изложена гипотеза.
В финале, при должном старании, становится понятно, что пресловутая «Проблема Пуанкаре» заключалась в том, чтобы доказать, что А=В математически, потому что общедоступная аристотелевская логика и так говорит, что они равны.
В глобальном смысле становится понятна и логика отказа Перельмана — не за что.
А когда лекция закончилась и все загалдели, Владимир Успенский, сквозь шум отодвигаемых встающими слушателями стульев, попытался сделать обобщение — зачем всё это.
Математика — это абстракция. Декарт, напомнил Владимир Успенский, оказал медвежью услугу, когда перевёл геометрию из области воображения в область чисел и превратил её в математику. То есть «представьте себе квадрат» — это геометрия, но если его, квадрат, записать числами и координатами — это уже математика. Представлять квадрат гораздо интереснее, чем считать координаты, поэтому из разряда наук о красивых фигурах и их соотношениях в пространстве (что развивает воображение, которое в будущем даст возможность сказать то самое «это завораживает», глядя на абстрактный импрессионизм, ну не всё же «мишкам в сосновом бору» умиляться), так вот математика превратилась в закрытую область для изгоев, откуда иногда появляются странные персонажи, типа Перельмана, чьи достижения интересны не сами по себе, а как проявление некого отклонения от обывательской нормы.
Другой вопрос, что это норма у нас такая уродливая, в которой признак благородства — а это именно оно (думается, не заслужил он этих денег) — оказывается признаком болезни, а способность обманывать — признаком ума.
В общечеловеческой системе моральных координат за точку отсчёта принято что-то лежащее далеко в минусе.
И здесь самое интересное. Понятие открытых лекций, которое возрождает нижегородский Арсенал, в истории уже встречалось. Сейчас это как раз милый анахронизм, fun, развлечение для подростков-хипстеров, но когда-то — популярный вид досуга среди мещан (тоже хипстеры в чём-то где-то) конца позапрошлого — начала прошлого столетий. Упоминания и описания этого вида досуга встречаются начиная с Толстого и заканчивая Аверченко. И у Толстого посещение «открытых лекций» — признак прекрасного воспитания, признак человека, которому не безразличен окружающий его мир. Нечто конфуцианское — сделать мир лучше, начав с себя. Тогда как у Аверченко это уже выродилось во что-то уродливое, пустое и глупое. Но у Аверченко и мир вокруг уже выродился в уродливое, пустое и глупое. А ещё дальше — и в страшное.
А сами по себе лекции были хорошей и полезной вещью. Были и есть: рассказывать о Пуанкаре, и говорить о том, как важно быть честным, — где ещё такое услышишь.
Есть много вещей, которые канули в Лету, и чёрт с ними: подтяжки для носков, вилки для рыбы — какие вилки для рыбы, когда вокруг одни суши?! Но есть вещи — самые важные, — о которых нужно говорить всегда. Чтобы по улицам не только религиозные фанатики ходили или, там, участники «Шоу экстрасенсов»… Пусть и вменяемые ходят уже.
Денис Епифанцев