11-09-01

Общество

Ночь. Улица. Гараж. Милиция.

Есть длинные и выматывающие истории, как дело Алексея Михеева. Здесь государство вяло сопротивляется необходимости предпринимать какие-то действенные меры для установления истины, при этом начиная очередную партию следственного пинг-понга.

Вряд ли государство предложит Сергею Ляпину миром закончить разбирательство в ЕСПЧ

Но такие дела все-таки оставляют некую призрачную надежду, что в этот раз «уголовку» возбудят, а может, даже и доказательства соберут, если уж брать по максимуму. А есть дела, в которых разговор короткий, и все пути к справедливости быстренько и оперативно отрезаются. Это как в игре «Умники и умницы» — можно выбрать длинную желтую дорожку, а можно раз-два и в дамках по красной. В реальности же результат чаще всего одинаковый, и жертва пыток оказывается в проигрыше. Сергею Ляпину досталась красная дорожка. На то, чтобы решить, что Сергей не имеет никакого права требовать наказания милиционеров, его пытавших, властям потребовалось всего-то полтора года. По российским меркам следствие было удивительно оперативным.

В ночь с 24 на 25 апреля 2008 года отец четырех детей отправился в гаражный массив собирать металлолом. Не могу сказать точно, сколь долго Сергей увлекался таким способом проводить ночное время, но этот раз совершенно определенно стал последним. Проходя мимо одного из гаражей, он увидел, что ворота приоткрыты. Чтобы проверить, всё ли там в порядке, мужчина зашел внутрь. Убедившись, что гараж пуст, Сергей направился к выходу, где его уже поджидали два сотрудника милиции. Они попросили Сергея пройти с ними в отделение для проверки документов. Несмотря на то, что документы у Ляпина были при себе и проверить их прямо на месте в общем-то было совсем не сложно. Так началось самое интересное. Факт изъятия личных вещей у пострадавшего, конечно, вызывает досаду, но как-то меркнет по сравнению с тем, что Сергею пришлось пережить дальше.

Ляпин вспоминает сотрудника тогдашней ещё милиции Олег Каштанова, который выудил откуда-то капроновый, похожий на буксировочный, трос, усадил Сергея на пол, пропустил трос сначала через наручники, потом обмотал шею с ногами и всё это затянул таким образом, что голова Сергея оказалась зажатой у него между ногами. После этого изобретательный милиционер, попеременно надавливая то на спину, то на ноги, прижимал свою жертву к полу. Шоу продолжалось примерно час, после чего развязал Сергея, перестегнул наручники вперед и отвёл его в камеру. Но отдых был недолгим, так как подошедшему в отделение второму сотруднику милиции тоже захотелось попробовать приёмы коллеги на живом человеке. Решив разбавить рутину с тросом, коллега достал коробочку с проводами и подключил их к мизинцам Сергея. В перерывах Сергея ещё поколачивали, но это уже воспринималось им как передышка. Чтобы хоть как-то оправдать нанесённые повреждения, на пострадавшего был составлен протокол об административном правонарушении — сопротивлении сотрудникам милиции при задержании. Дальше всё шло как по маслу. Чувствуя себя уже как жертва инквизиции, Сергей начал соглашаться с тем, что ему приписывали, и под чутким руководством того же Каштанова сказал всё, что требовалось, при проверке показаний на месте, всё в тех же гаражах. Потом пять суток ареста, подписание нужных следствию бумаг.

И вроде бы всё так красиво получалось: непонятный мужчина болтается по гаражам ночью, отважные сотрудники милиции его хватают за руку при попытке завладеть чужим добром, он, чувствуя свою неправоту, удирает, они его ловят, все счастливы — справедливость восторжествовала. Так-то оно так, но на утро после задержания Ляпин заболел. Сотрясением мозга, многочисленными ушибами, термическими ожогами обеих кистей. Как это обычно бывает, милиционеры Сергея, конечно, не били, а только «мягко ограничивали свободу его движений, дабы аккуратно препроводить безобразника в отделение». Сергей же о себе не заботился и намеренно по пути в милицию занимался членовредительством, видимо, тайком вытаскивая из кармана заранее припасённый на этот случай аккумулятор, параллельно с этим нанося себе удары и справа и слева. Но в своём заключении медики наотрез отказались соглашаться с тем, что такие травмы могли быть нанесены человеком себе самостоятельно без посторонней помощи. Не очень удобный для следствия вывод, но когда полицию пугали трудности.

Некоторое время следователь и замруководителя Дзержинского следственного отдела Кокин не могли договориться, нужно ли возбуждать уголовное дело по заявлению Сергея или нет, но потом решили, что всё-таки излишне утруждать себя не стоит. Надо заметить, что Кокин вообще не особенно настроен удовлетворять законные требования представителей потерпевших от рук властьимущих. Практически по всем делам КПП из Дзержинска Кокин что-нибудь эдакое да предпринял. Изобретательный и веселый человек, одним словом. И правозащитникам скучать не даёт, и своих людей не перегружает всякими лишними пыточными делами — нервы сотрудников бережёт. Тут и Дзержинский суд в лице господина Полидорского согласился, что слишком много работать вредно, и отказ в возбуждении уголовного дела оставил в силе. Так полтора года и пролетело — мы и заметить не успели, как очередная выигрышная жалоба ушла в Страсбург. Теперь дело, конечно, медленнее пойдёт, но ожидание того стоит. Справедливости ради надо отметить, что за время, которое потребуется Европейскому Суду для вынесения решение по делу, всё ещё можно будет изменить, но есть ли до этого дело нашим следователям? Почему-то довольно позитивная тенденция признавать факт нарушений Конвенции в отношении наших потерпевших из Марий-Эл не распространяется на другие регионы нашей необъятной родины и лично у меня есть большие сомнения, что Сергею Ляпину выпадет удача повторить судьбу Бориса Ржавина или Эльвиры Кислициной, которым государством было предложено миром закончить разбирательство в ЕСПЧ. И через пару лет Комитет в очередной раз будут обвинять в том, что мы защищаем преступников, мешая работать родной теперь уже полиции.

Несколько лет назад, кстати, когда мне довелось судить на конкурсе детских работ всякие рисунки и стишки, провозглашающие, что права человека суть высшая ценность в российском обществе, я столкнулась с девочкой, которая на вопрос, почему же нельзя применять смертную казнь, ответила очень просто и очень точно. Нельзя убивать людей за то, что они убивают людей, чтобы показать другим людям, что убивать людей нельзя. Лучшей формулировки я ещё не слышала.

Это, собственно, к тому, что милиционеры, избивавшие Ляпина, объясняли своё пристальное внимание к нему тем фактом, что металлолом он вовсе не собирал, а воровал. И вполне возможно, что наш герой не исключительно из праздного интереса заглянул в тот злосчастный гараж. Но даже если он собирался вынести из него не корявую железяку, а Майбах, это никаким образом не должно влиять на факт совершения какого-либо другого преступления, тем более со стороны тех, кто преступления у нас как бы призваны предотвращать. Но так велик соблазн, конечно…

 

Ольга САДОВСКАЯ, заместитель председателя Комитета против пыток, специально для «Новой» в Нижнем»