11-10-07

Общество

Государство в сетях

По мере того, как приближается к своему завершению первый (и, как выяснилось недавно, единственный) президентский срок Дмитрия Медведева, многие эксперты — как российские, так и западные — пытаются дать предварительные и очень общие оценки того, что же представляет собой руководимая им страна.

В этом смысле авторы совсем недавно вышедшей в Хельсинки книги «Россия как сетевое государство» (Russia as a Network State) формулирует свой основной вопрос предельно точно: что работает в России, когда перестаёт срабатывать государство? Ответ найден вполне определённый: работают сети, то есть неформальные и никак не регулируемые законом отношения как внутри политической элиты (которую всё чаще называют «тусовкой»), так и вовне её, с участием бизнеса и финансовых структур.

Россия представляет собой слабое государство — хором, один за другим уверяют нас авторитетные политологи с международной репутацией, обосновывая это утверждение ссылкой не только на научные, но и на бытовые ассоциации: истинное величие не требует постоянного напоминания об этом, оно и так должно быть понятно всем окружающим. С суверенитетом у нас всё нормально, а вот с управлением — явно не очень. Вместо современного менеджмента — «ручное управление», благодаря которому лояльность в государственной службе ценится выше эффективности. Это, однако, не гарантирует столь милого сердцу обитателей Кремля однообразия огромной страны. Наоборот, как полагает Николай Петров (из московского центра «Карнеги»), единой вертикали власти в России не существует, и каждый регион находится в поле действия сразу нескольких вертикалей. Поэтому, когда президент России, беседуя с новым спикером верхней палаты парламента, говорит о том, что Cовет Федерации должен отражать интересы регионов, эти слова ничего, кроме недоумения, вызвать не могут… Каких именно регионов? У них что, всегда одна позиция по всем вопросам? Они, эти самые регионы, хоть раз попытались сами-то понять, в чём состоят их интересы?

Зато в интервью госпожи Валентины Матвиенко Первому каналу она вполне чётко озвучила мысль о том, что губернаторам всё ещё не хватает каких-то полномочий, и она намерена эту несправедливость исправить. То есть ­избираться губернаторы в большинстве своём по понятным причинам не хотят, а вот побольше власти получить совсем не против. Всё это не только не снимает, но и обостряет проблему пристального присмотра Кремля за назначенными им же губернаторами, особенно когда через их руки проходят большие деньги, как в случае в Приморским краем, готовящемся принять саммит Организации Тихоокеанского экономического сотрудничества. В итоге энергия Кремля тратится скорее на то, чтобы предотвратить нежелательные для него сценарии, чем на то, чтобы добиться желательных. А это — «две большие разницы».

Авторы книги прямо говорят о том, что исполнительная власть стала заложницей обволакивающих её административных структур, по сути подменяющих современное государственное управление, которому, по сути, нигде и не учат, даже в «академиях государственной службы». Эти невидимые сети используют государство для того, чтобы добиться своей легитимности. На этом фоне разговоры о «национальном интересе» являются простым прикрытием коррумпированной сущности государственного аппарата. Один из соавторов книги приводит слова Владимира Жириновского о том, что кресло губернатора в России стоит от 5 до 7 млн евро, что сопоставимо в «ценой» кресла в Совете Федерации. И после этого мы говорим о какой-то модернизации.

Весьма негативно в книге оценивается кадровая политика Кремля в отношении регионов. Пример хабаровского губернатора Виктора Ишаева, который в своё время покинул пост из-за несогласия с политикой федерального центра по монетизации льгот, но потом получил назначение на должность полпреда в Дальневосточном федеральном округе, показывает, что на политическом рынке региональной России никто не теряется — место там может найтись всем членам «системы». Обидно только, что за десять лет подъёма с колен на региональной сцене России не появилось ни одной по-настоящему новой политической фигуры — это ли не показатель тяжёлой болезни нашей «сетевой» политической системы, регулярно доказывающей свою неспособность воспроизводить кадровый потенциал естественным образом, как это делается в демократических странах.

В общем, не столько Владимир Путин с Дмитрием Медведевым построили «сетевое государство», сколько наоборот — оно «построило» и того, и другого, и всю политическую элиту. И это, кажется, очень надолго.

Андрей Макарычев