11-11-11

Культурный слой

Музыка, которая была вначале

Судя по частоте, с которой проходят фестивали «Шарабан — колесо времени», фолк — самая популярная музыка в городе. В «Юпитере» состоялась третья остановка «Шарабана», и на сцене засветилась дюжина исполнителей и проектов, а на площадках в фойе прошло множество мастер-классов — музыкальных, танцевальных, ремесленных.

А что, девицы?..

Девичий секстет из Ижевска «Птица Тылобурдо» не первый раз выступает в Нижнем: лет шесть назад я их видел на этно-празднестве на Щелоковском хуторе, и за эти годы девушки не потеряли ни в мастерстве, ни в артистизме. Гастролируют по Европе, во Францию заглядывали аж дважды. По-прежнему экспериментируют, обрабатывая удмуртские «крежи» (обрядовые распевы, служившие музыкальными оберегами во время финно-угорских церемоний: свадеб, похорон, прощаний). В распоряжении «птиц» инструменты самых различных культур: цимбалы, бас-гитара, металлофон, окарины, виолончель, однако фишка коллектива — многоголосие. Девушки, бросаясь в ритуальные вокальные омуты, ткут многослойные звуковые простыни с эпическими мелодиями. Удивительно, сколько в удмуртском фолке цепких музыкальных хуков — надолго остаются в душе. Причём музицирование «птиц» совсем не напоминает что-то механическое — ни скрепов, ни шурупов, ни позвонков, швов нет. Всё гладко и естественно.

Запланированно или нет, но первый фестивальный блок был женским. Следом за «Птицей» вышло белокурое самарское создание с ником «Миккаи Кумо», по паспорту Лидия Игольникова («Миккаи Кумо» означает «Наедине с облаком»). В интернете пишут, что Лидия в своём городе очень креативный музыкант, виолончелистка и композитор, участвует в нескольких проектах. В Нижний она привезла редкого зверя — хэнг или Hung Drum. Точнее два хэнга. Этот инструмент, напоминающий мини-летающую тарелку, разработан в начале XXI века в Швейцарии на основе резонирующей перкуссии со всего света: гонга, гамелана, колокольчиков, музыкальной пилы. И звук у него необычный, нежный, загадочный. Порой слышно, что кто-то струны перебирает, а то — кулаком по железу стучит. Миккаи Кумо исполнила три пьесы. К сожалению, хэнг содержит не полную октаву, а лишь несколько ключевых нот, это существенно ограничивает палитру композитора. И всё же несмотря на минималистическую основу, хэнги в руках Лидии звучали выразительно — возможно, благодаря тому, что она умело варьировала с ритмами. Задача у хэнга — погрузить слушателя в расслабляюще-отрешённое состояние, медитативную невозмутимость. Музыка накатывается волнами и приносит ощущение отрешённости и покоя.

Третий женский коллектив — кельтский «Athas» («Ахэс»), вечный спутник «Шарабана». Несмотря на то, что в группу входит гитарист Михаил Калашников, заправляют в трио (да, теперь это трио!) старожилы-мультиинструменталистки Надежда Рыбакова и Мария Монакова. У меня и раньше складывалось чувство, что каждый участник «Ахэса» на сцене существует отдельно от других музыкантов группы, а при прослушивании усечённого состава, это ощущение усилилось. Конечно, Надежда — прирождённый лидер, и, кажется, что выступление — лишь способ продемонстрировать все её музыкальные гаджеты. Она меняла арфу на дарбуку, продольную флейту на поперечную, и только цейтнот не позволил ей и ещё и спеть. Два других участника подыгрывали, но как-то не особо вовлечённо. И как выяснилось, группа действительно ищет новых рекрутов.

«Фальклёр»

Трио «Jаркын» прилетело из алтайского села Ондугай — это две красотки с узким разрезом очей и Эркемен Епишкин, вожак музыкального гарема в меховой шапке. Красотки играли на шаманском бубне, хомусе, на двухструнном топшуре — это что-то вроде балалайки только всего с двумя волосяными струнами, — а также пели. А Эркемен Епишкин озвучивал инструмент икили (тоже две струны, но играют на нём смычком) и показывал примеры горлового пения. Такое этно-пение уже, если честно, приелось, и поэтому вряд ли бы запомнилось, если бы под занавес Епишкин не выдал суперский соло-номер про трёх охотников: одного меткого, второго ленивого и третьего «с четырьмя лапами и мохнатыми ушами», словом — собаку. Только хомус и голос, но в каждом звуке — невиданный вес и неистовый драйв. Практически без слов певец (или звукоимитатор?) рассказал затейливую историю: мы услышали и лай собаки, и рёв медведя, и шорох снегопада, и бег коня. С алтайской мудростью певец примерял на себя эту историю, и каждый миг её проживал удивительно достоверно.

Составы, что появились следом на сцене — с нижегородской пропиской. Организатор «Шарабана» Елена Большакова ещё летом дебютировала как певица. Тогда ей аккомпанировала кларнетистка Наталья Покровская. Ныне и Покровская в строю плюс два участника рок-группы «Новые ворота» Александр Яковлев и Иван Мартынов, а также Алексей Филонов, играющий на самодельной флейте-фуяре, — а бэнд называется «Ярга-Да». Лена пела песни про уток и селезней, и как мне позже стало известно, эти русские народные песни именно с нижегородчины. Дебют получился меланхоличным, но без надрыва, опытные рокеры подбрасывали дровишек в общую топку, а духовики раскрашивали дым из трубы. Затем к Мартынову и Яковлеву добавились скрипачка Наталья Спирина и барабанщик Мартин Пашаян, и получились обновленные «Новые ворота». Они всегда в Нижнем проходили по цеху фолка — думаю, потому, что изначально шагали параллельно «Калинову мосту». Они и сегодня шаманят, как подорванные. До них музыка на фестивале была умиротворяющая, про то, что все существуют в мире и никто не хочет никого победить, а тут появляются четверо беспокойных и давай шуровать крупными мазками, шкуркой, мастерком, только что струн не рвали… Программа была относительно новая — от «Половодья», сочинённого в память о подводной лодке «Курск», до сербской народной «Айде Яно».

У краснодарского дуэта «Древо рода» (Анастасия и Михаил Коваленко, соответственно — вокал и аккордеон) было мало времени, чтобы влюбить в себя зрителя, они сыграли лишь три вещи: авторский материал, мимикрирующий под русский фольклор. Симпатично, профессионально и юморно. Запомнилась песня «На закате» с хитовым риффом.

Южан сменила четверка из Москвы «Туда-сюда». Сугубо мужской бэнд со скрипками, гуслями и домрами мастерски перекладывал лубочный, нарочито стёбный фолк на рельсы академизма. В ход шли душещипательные истории о брошенных и несчастных — о сиротинушках, о соловье, который пиво пил… Выходило чисто по исполнению и до коликов смешно. Музыканты только выпустили альбом «Фальклёр», оттуда музыкальные байки и травили. В инструментальных номерах, которые были интеллигентны, но без умничанья — тоже присутствовал скрытый юмор: что в «Польке», что в «Сормаче» (второй номер посвящён нижегородцам из Заречной части). В кульминации выступления трое из четверых достали странные трубы длиной, наверное, с метр, и вставив их в уголок рта, на манер Клинта Иствуда (только у того была сигара), принялись наигрывать вариации. Пожалуй, «Туда-сюда» был единственным составом, о скором уходе за кулисы которого я пожалел.

Песни патриарха

А впереди зрителя ждал хэдлайнер фестиваля — минчанин Иван Кирчук и его «Троица». Проект вполне конвертируемый в Европе, много поездивший, вкусивший успеха. Прежде всего, хочется описать лидера группы — удивительно, ему всего 53 года, но выглядит он настоящим патриархом — с седой поповской бородой, с выступающим животом, в сетчатой тунике, с кожаными нарукавниками. И голос! Голос великана из славянской сказки. А ещё он иногда надевает круглые черные очёчки Кота Базилио. Фигура уникальная — по специальности дирижер народного хора, занимался в аспирантуре по специальности «фольклористика», сейчас заведует отделением «Обрядовая деятельность и фольклор». Компанию ему составляют два Юрия — гитарист Дмитриев и барабанщик Павловский. Оба существенно моложе. Оба виртуозы. Но иных, я уверен, в такой проект бы не взяли. В «Троице» всё гениально сбалансировано: достаточно экспериментальная музыка, чтобы быть увлекательной, и достаточно незамысловатая, чтобы песни моментально укладывались в голове. Кирчук рассказывает, что в репертуаре трио песни, собранные в фольклорных экспедициях, вспоминает одну 92-летнюю бабушку, которая ему пела с рассвета до заката песни своей мамы. А ещё лидер «Троицы» собирает сны — у него уже их записано триста штук. И поёт он песни белорусского народа с удивительными названиями: «Оженила меня мать и не знала, кого взять» и «Коза, которая волка не боится». Мелодии почти обнажённые, инструментов минимум, переживания яркие и вполне плотские. По ходу концерта Кирчук поочерёдно брал в руки скрипку, домру, колокольчики, а в песне на бис стал колотить по настоящей стальной косе.

«Юпитер» не набился битком, но добрая половина мест была занята. О чём это говорит? Фолк по-прежнему является манким, аудитория у него есть. Конечно, здесь и ролевики, и бывшие толкиенисты — куда же без них. Но и рокеры захаживают, и академисты. Ведь это та музыка, которая была вначале.

Вадим Демидов