11-11-11

Экономика

Принуждение к модернизации

«Партия власти» гордится своей технологичностью и аполитичностью, но именно в этой сфере её, вероятно, ожидает провал. Так можно сформулировать основной вывод из дискуссий на состоявшейся недавно в Томске международной конференции «Россия и ЕС: пути модернизации».

К этому пессимистическому выводу учёные из многих крупных городов России (Тюмени, Нижнего Новгорода. Кемерово, Иркутска, Новосибирска) пришли, проанализировав то, как на практике реализуется президентская программа по «принуждению к модернизации». Ей очевидно не хватает эффективных управленческих ресурсов и социальных технологий, считают социологи, экономисты и политологи. Управлять выборными процессами в Кремле научились, а вот менеджерские качества в других, более сложных сферах, у кремлёвских «политтехнологов», равно как и у многих «хозяйственников» на местах, явно в дефиците.

Например, по словам Александра Гусева (из НГЛУ им. Н.А. Добролюбова), одна из ключевых проблем состоит в том, что при осуществлении конкретных модернизационных проектов преобладает подход «сверху вниз», то есть регионы только выполняют предписанное центром, да и то неохотно. Так, после встречи с президентом в Ханты-Мансийске всего лишь 12 глав регионов приняли программы по энергоэффективности. А ведь, по расчётам специалистов, только в сфере транспорта энергорасходы можно сократить на 40%, если внедрить соответствующие меры и технологии.

Другой важнейший компонент любой модернизации — человеческий капитал. В целом ряде докладов на конференции прозвучали веские подтверждения тому, что демография — гигантская головная боль для России, и в этой сфере трудно найти какие-то примеры успешных шагов и решений.

То же касается и образования, находящегося в системном кризисе, который федеральные власти предпочитают не замечать. Вузы за годы «вертикали власти» превратились в гигантские бюрократические машины, занимающиеся исключительно зарабатыванием денег при полном потворстве министерства образования и науки. Европейский Союз всегда, вне зависимости от политической конъюнктуры, готов к сотрудничеству с нами в сфере образования, но сколько, например, европейских преподавателей регулярно работают в нижегородских вузах, готовящих специалистов в области международных отношений, внешнеэкономической деятельности, межкультурных коммуникаций, иностранных языков? Практически ноль. А сколько иностранных студентов учится в нижегородских вузах? В процентном отношении это — мизерные цифры. По мобильности образовательного процесса и его открытости мы капитально отстаём даже от бывших советских стран: по своему опыту преподавания в Эстонии и Азербайджане могу сказать, что группы, где местные студенты составляют меньшинство, давно уже отнюдь не редкость.

Партнёрство для модернизации, объявленное Россией и ЕС, пока является всего лишь пустой рамкой и поэтому нуждается в наполнении конкретными инициативами. Европа в силу прошлого негативного опыта общения с отечественной бюрократией точно не будет инициатором новых проектов, поэтому мяч давно уже на нашей половине поля. Есть огромный объём работы, который Россия может и должна сделать сама, и в основном за пределами Москвы, в тех потенциальных «точках роста», где может получить второе дыхание давняя идея «пилотных регионов». Хороший пример в этом отношении подаёт, кстати, Томск: в городе, где около четверти населения являются студентами и где есть свой Академгородок, принята амбициозная инновационная программа технологического развития. Одновременно с этим у города есть своё выраженное культурное лицо: в нём работает много гуманитарных проектов и существует такой жанр, как региональная политическая тележурналистика, практически полностью исчезнувший с нижегородских экранов.

Но, увы, в сфере региональной политики есть и огромное количество неразрешённых проблем. Например, в России есть регионы (типичный пример — Тува), которые процентов на 90 являются дотационными. Похоже, с объединением территорий Москва больше экспериментировать не хочет, а других вариантов решения ­проблемы в Кремле нет. В прессе прозвучала информация о том, что 1 декабря рабочая группа по перераспределению полномочий между федеральным центром и регионами должна представить свой доклад президенту. Однако несколько смущает сам подход, лежащий в основе обсуждения этого вопроса. Пока в «группе Козака» дискуссии касаются того, какие полномочия регионы хотели бы отдать Москве, а какие, наоборот, желали бы исполнять сами. Но субъекты федерации настолько разные по ресурсам и бюджетному обеспечению, что среди них наверняка есть масса различных точек зрения. Можно ли вообще, в принципе составить реестр полномочий, которые следует перераспределить в пользу регионов, инновационных и отсталых, больших и маленьких, расположенных на границе и лежащих где-нибудь в самом центре? Было бы полезнее ранжировать регионы по степени способности исполнять те или иные полномочия с тем, чтобы они имели стимул не просто лоббировать и «пробивать» свои интересы в Москве, а вынуждены были бы доказывать своё право на исполнение дополнительных властных функций.

Но такие управленческие технологии, видимо, трудны для Кремля, который предпочитает руководить регионами в ручном режиме. «Коммерсант» в номере от 27 октября сообщил, что премьер-министр Владимир Путин пять часов продержал в своей приёмной губернаторов Пермского края, Саратовской и Курганской областей, прежде чем устроить им выволочку из-за не сданных в эксплуатацию перинатальных центров.

Ситуация иронична в силу нескольких обстоятельств. Во-первых, регионы оказались неспособны эффективно потратить огромные бюджетные деньги, чудесным образом упавшие к ним, несмотря на то, что сам этот проект курируется лично премьер-министром. Во-вторых, за это они были наказаны томительным ожиданием в «предбаннике», в результате чего оперативно сообщили журналистам о своей готовности начать писать мемуары. В-третьих, буквально в тот же день уже сам президент фактически обвинил руководимое Путиным правительство в том, что оно проигнорировало его указания о введении пониженных ставок страховых взносов для высокотехнологических компаний. Любопытно, продержит ли за это Дмитрий Анатольевич Владимира Владимировича полдня в своей приёмной?

реплика

Упрощение жанра

«Как там на стройке?» — «На стройке всё нормально, можно съездить». Этот тонкий и богатый смыслами диалог, как подумают многие читатели, мог состояться между прорабом и строителем в любой точке России. Но произошёл он в Нижнем Новгороде. И участвовали в нём, увы, президент России и губернатор Нижегородской области.

Праздничный визит двух первых лиц государства в наш город в День народного единства, конечно же, носил предвыборный характер. И показал он одно — насколько бедна смыслами нынешняя избирательная кампания, которая строится по принципу: чем проще — тем лучше. Вот какими словами президент встречает губернатора: «Что вы сделали хорошего ко Дню народного единства?». Каков вопрос — таков ответ: «Движение по Окскому мосту открыли». Как будто если бы не праздник, то и открывать не надо было.

Не отставал от своего начальника в премьер-министр, так глубоко ­оценивший новую модель «ГАЗели» во время посещения ГАЗа: «Хорошая машина». Просто шикарный рекламный слоган получился. Простота и желание слиться с окружающей их средой сопутствовали первым лицам государства и далее: узнав, что новый «Пазик» будет стоить 1,4 миллиона рублей, «и президент, и глава правительства сошлись в том, что это дорого. В ходе импровизированного совещания прямо в салоне машины возникло предложение использовать лизинговые схемы, для чего в автобус пригласили главу ВТБ Андрея Костина, который поддержал эту идею», — читаем мы на официальном сайте правительства. Вот так, прямо в салоне машины, практически на троих, они решили то, что никакая «невидимая рука рынка» до этого решить была не в состоянии. Какое разочарование для тех, кто продолжает думать, что экономические решения у нас принимаются финансистами, промышленниками или хотя бы предпринимателями.

Ну и концовка оказалась соответствующей. Поскольку, по справедливому наблюдению главы правительства, на праздник приходят с подарками, свой вклад в эту хорошую традицию внёс и он, объявив о выделении ГАЗу кредита в 38 миллиардов рублей. Деньги, особенно падающие с неба, конечно, всегда хороши, но вот опять же жалко стало экономистов, которые студентов учат тому, что кредит — это финансовый механизм управления рынком, а не подарок. Но в процессе общения с народом такие детали, понятное дело, только мешают.

Вообще, удивительно не то, что управляющие нами люди таким видят мир, сознательно упрощая его до уровня своего понимания проблем. Удивительно, что работающие на них информационные службы не считают зазорным сделать всё это достоянием гласности. Про недавнее ролевое перевоплощение тандема в пару комбайнёров в интернете уже песню сложили, далёкую от восторга. А после того, как пресс-секретарь премьер-министра добровольно признал, что пресловутые амфоры, чудесным образом извлечённые из морской пучины его начальником, были предусмотрительно подложены заранее, остаётся только гадать, не является ли вся эта мимикрия — под дайверов, комбайнёров и прорабов — частью постмодернистского стёба с ярко выраженными признаками симулякров?

На этом фоне периодические возвраты главных фигурантов к своим изначальным политическим ролям смотрятся всё менее убедительно. Когда премьер-министр, выступая на ГАЗе, продекларировал, что у нас «есть всё, чтобы наши дети были счастливы — на базе единства», то хочется уточнить: а разве нельзя пожелать им просто счастья, без политических коннотаций? Или когда президент пытается провести поверхностные параллели между временами Минина и Пожарского и сегодняшним временем, хочется спросить: неужели у нас тоже враг у ворот, как во времена ополчения?

Впрочем, может быть, отчасти и хорошо, что мы получаем столько противоречивых сигналов сверху: при всём желании исполнить их невозможно. Чем чаще в День народного единства тандем говорил об этом самом единстве, тем сильнее казалось, что они намекают на «Единую Россию», ан-нет — президент закончил свою праздничную речь призывом консолидироваться в рамках всего человечества. Ну и слава Богу: в силу невыполнимости этого благого пожелания оно либо не оставит никакого следа, либо будет означать свободу каждого консолидироваться с кем угодно.

Андрей Макарычев