№132 (1835), 25.11.2011

Культурный слой

Первый горьковский рок-фестиваль. Юбилей

ХРОНОП. Первый горьковский рок-фест. Бух и Брюх (слева направо)

30 октября 1986 года в ДК имени Орджоникидзе состоялся Первый горьковский рок-фестиваль. На мой взгляд, это был не столько первый рок-фест, сколько первый росток свободы в «горьком городе». И вот, получается, прошло с тех пор четверть века. Место для смотра лучших рок-сил того времени было выбрано не случайное — сормовский ДК имени Орджоникидзе слыл настоящим оазисом свободолюбия среди засасывающих песков идеологии. Там и джазовые концерты устраивались, и конкурсы КВН, и модные тематические дискотеки со слайдами. И всё благодаря его директору Вячеславу Уланову, невероятно деятельному и энергичному. И что особенно ценно — пробивному.

В 1986-м в Питере, «колыбели русского рок-н-ролла», группы уже выступали часто и большими силами, в Москве уже родилась рок-лаборатория, в Свердловске «Наутилус» записал «Разлуку» с вечнозелёными хитами, а в закрытом городе Горьком слово «рок» всё ещё носило экстремистский привкус. Да и рок-групп практически не было слышно, а те, что появлялись, — немо сидели в андерграунде. Ансамблей (или ВИА), да, было немало — в школах, в институтах, на заводах — они перепевали эстрадные шлягеры, играли на танцах или пели корректные песни за мир во всем мире. И когда летом 86-го было объявлено о предстоящем рок-фестивале, эти ансамбли, не являющиеся ни «мыслеуловителями», ни «чувствоотразителями» нарождающейся эпохи, понесли заявки в оргкомитет. Однако Уланов понимал, что фестиваль обязан обладать духом времени, поэтому в качестве председателя жюри пригласил Артемия Троицкого и всячески лоббировал участие моего «Хронопа». Только благодаря Уланову «хронопы» попали в основную программу фестиваля — он устроил нам «мягкое» прослушивание. Помню, я даже некоторое время репетировал на улановской гитаре «Мьюзима». Как музыканты мы в те времена мало что из себя представляли, лишь учились инструменты в руках держать, зато карманы были полны фиг. А тексты, полные сатирических эпитетов в те застойные годы были, пожалуй, намного важнее музыки. Раз зашёл разговор о жюри фестиваля — упомяну и Виктора Ходоса, серьёзного меломана и просто честного человека (это во все времена геройство!), а также Александра Блудышева, молодёжного обозревателя «Ленсмены».

Фест длился несколько дней, в нём участвовало множество составов, однако память удержала только выступления лучших. Например, сет группы «Ироникс», в которую объединились замечательный поэт Марина Кулакова и несколько опытных музыкантов во главе с клавишником Владимиром Зиновьевым. По сути прозвучали лишь две композиции, но профессиональные аранжировки и верный текстовой посыл сделали свое дело — публика ловила слова Марины, как долгожданные капли дождя в пустыне. Тогда любые совершенно простые темы и мысли, высказанные на обычном разговорном языке, вызывали у слушателя эстетический шок. Так не говорило радио, так не вещал телевизор, и так не говорили на съездах партии. Однако самим участникам «Ироникса» было наплевать на цайтгайст. Марина вспоминает: «После ночных репетиций и бурных споров с музыкантами, которые кричали мне, что БГ и Башлачёв — это не музыка, музыка — это «Пинк Флойд», я всё равно выходила на сцену и читала тексты под барабаны. А музыканты играли музыку, как они её понимали. На мои же тексты, и мы стали лауреатами…»

Курьёзную программу в так называемых «дневных рок-мастерских» отыграл «Рок-синдром» Сергея Горбунова: наверное, кроме него в те годы «металл» в Горьком никто не отливал (правда, лучшие его концерты были ещё впереди). И (совсем уже сегодня ошансонившиеся) «Рок-острова» из Ворсмы представили лирическую программу в духе «Воскресенья» и заслуженно взяли лауреатство. Пожалуй, надо вспомнить и одиозного Женю Латышева, который также выступал в «рок-мастерских» один на один с акустикой и выдал серию злобных «социалок» (позднее он назовётся «Злыднем», примется завоёвывать известность на арбатской обочине, умрёт непризнанным гением).

Когда же «Хроноп» вышел на сцену, зал мгновенно раскололся надвое: одни слушатели кричали, что мы панки, и предлагали нас кастрировать (подбросили на сцену записку с подобным императивом на сцену), другие — жадно впитывали каждое слово. Выступали мы под девизом «Лучше фальшивая нота, чем фальшивая песня». И кстати, перед тем, как петь, зачитали довольно объёмистый манифест, в котором были такие положения: «Рок не убивает остальные искусства!» и «Переплавим медь военных оркестров во что-нибудь человеческое!» Среди вечной «хроноповской» лирики выделялись яростные зонги «Встаньте на моё место!» и «Костюм»:

 

Теперь тебя хотят видеть

только в костюме,

Так надень его, ты можешь

быть избран.

Надень костюм, разве это

к чему-то обяжет?

Надень, сегодня все должны

быть в костюмах…

 

Жюри, в котором, наряду с Троицким, Ходосом и Блудышевым, заседали и комсомольские вожаки (как раз в костюмах!), присудило нам «приз за самую спорную программу» и вручило увесистый том «Наша цель — коммунизм!» со скульп­турой Мухиной на обложке. К сожалению, этот фолиант даже не приняли в букинистический магазин — мы сделали такую попытку. И все же сегодня я ценю ту иронию комсомольцев… Когда позже я прослушал запись нашего фестивального выступления, то ужаснулся: от нее и впрямь пахло реальным драйвовым панком. По сути выступление на фестивале было нашим «электрическим» дебютом. А репетировали мы всего месяц, да и то все время на каких-то разных «точках». И своих инструментов у нас, конечно, не было. Вот и звучали как оркестр ржавых чайников. Правда, каким-то чудом оттуда лилась живая вода. И с гала-концерта мы возвращались героями.

Конечно, не обошлось на фесте без комсомольской цензуры. Все песни по сто раз проверялись. «Холден Колфилд» (о войне в Афганистане) была вычеркнута. Мы её спели только на фестивале через год — хотя и тогда она еще числилась непроходной. Во время 1-го рок-фестиваля мы с другим «хронопом» Кириллом Кобриным организовали журнал «Пророк». Кирилл значился редактором, а я — обозревателем. Первый выпуск журнала был стенгазетой — после каждого фестивального дня мы выпускали листки с репортажами, которые развешивали в фойе. Позже это перерастет в типографские «Нижегородские рок-н-ролльные ведомости», но как часто бывало в те времена, типография всё и «убила»: вышли лишь два номера. Между тем, в постфестивальной комсомольской прессе уже обсуждали «кого испугал «Хроноп»?» и «не доведённое ли это до предела мелкотемье и самозабвенное копание в неглубоком своём нутре?».

Первый рок-фестиваль дал импульс к рождению горьковского рок-клуба. И появился он в стенах всё того же ДК Орджоникидзе. Я тоже вошёл в его правление. Мы в основном занимались прослушиванием новых групп. Есть программа — выступай! Помню, как все радовались, когда прослушивалась «Нечистая сила», едва ли не лучшая рок-банда конца 80-х в Горьком. А однажды из Дзержинска на прослушивание приехала команда «ГПД» с Сергеем Чиграковым — и мы её с радостью поставили в программу Второго горьковского рок-фестиваля. Но это, как говорится, уже другая история.

Вадим Демидов