11-12-16

Среда обитания

Перемены, которых нет

Эссе на заданную тему: город

Переносное «целовальное дерево» на площади Минина (наверху), неубранный снег зимой, разговоры о Рождественской слободе осенью и вечная разруха в старом Нижнем: что-то здесь не так

Даже если не смотреть телевизор, город игнорировать невозможно. Тут снег, как майонез, покрывает всё обильно, пряча любые недостатки, в том числе и отсутствие вкуса. Вот он валил — снег! — несколько дней (чистят дороги, похоже, только на Казанском шоссе — под кортежи), и наконец-то, во дворе отчаянно маневрирует жёлтая машина, чтобы загрести и сбросить серую талую массу на пока уцелевшие газоны. Люди в комбинезонах толкают припаркованные авто, никто не реагирует на сигналы, потому что владельцы давно на работе, добирались пешком и на автобусе, значит, ноги точно сырые. А потом снег растает — пусть весной, неважно — и с газонов всё потечёт опять на дороги, а ливневой канализации нет, и поплывём, как обычно…

Картина повторяется с непреодолимым постоянством и не позволяет с воодушевлением встречать очередную новость про славные планы по улучшению города. Вот в таком когнитивном диссонансе и живём.

И это не зависит от того, какие тут мэры и полумэры. Насколько я помню, все три последние смены руководства города приводили к «градостроительным паузам» — объявленным или кабинетным — не важно. Казалось бы, всё правильно: надо разобраться в бумагах, проверить, найти новые решения. Но город — такая штука, которая не может радикально менять планы каждые четыре года. Дело не в преемственности, в общей концепции. Но у нас даже генеральный план потребовал какой-то многодельной корректировки спустя лишь пять лет после принятия. Приняли — одни, скорректировали — другие. Одни несколько лет назад создавали специальные структуры под проект «Ильинская слобода», исследователи — исследовали, школьники изучали, туристы с завистью и нетерпением глядели на Нижний: ну когда же? Другие затеяли хороводы вокруг Рождественской слободы, которая стала просто стороной.

Что здесь не так? Выглядит как забота о городе — по крайней мере, в изложении пиарщиков. Но общего представления о должном, о порядке, о приоритетах, а, значит, об очерёдности и последовательности деяний как не было, так и нет. Речь не о социалистическом планировании, а об общей концепции развития города. Не где какую беседку построят и ещё раз положат брусчатку, а зачем и почему именно там и так. Ильинская слобода — Започаянье — уже не историческая часть? Уже можно многоэтажки рядами ставить над Почаинским оврагом? А почему можно? Не всем, но в исключительных случаях? Тогда — каких случаях, объясните!

Объяснений нет. Каждый день — новая декларация о грядущих свершениях. Стадион. Фуникулёр. Канатная дорога. Зачатьевская башня… Прекрасны, как вечный праздник. Пусть будет праздник, но куда направлен вектор? Можно ещё терпеть, если знаешь, что такое терпение — капля усилий в общее дело.

На примере «Рождественской стороны» мы опять убеждаемся, что воодушевляющей идеи для всех как не было, так и нет. Позвали по весне в мэрию общественность делиться соображениями, не поняли, что с этими соображениями делать, решили не маяться, тем более денег общественность не приносит. Что там обсуждалось, какие аргументы использовались, кто анализировал, кто что советовал — не известно. Подневольные люди, выполняющие задание, а значит, точно резонирующие желанию власти, что-то сочинили, и вот в сеть вылезла новая информация. Из общих затёртых фраз не выстраивается никакого свежего образа Рождественской. Но заметно: идёт делёж. Вот и ключевая фраза: «Жилая застройка планируется в стиле уже имеющихся зданий, не выше шести этажей. Вместе с жилыми домами проект предусматривает строительство детского сада».

Во-первых, регламентировать стилистику зданий — это всё равно, что ввести в мэрии дресс-код с кринолинами (чтобы соответствовать образу купеческого города. А почему бы нет? Вполне аттрактивненько — таких клоунов нигде не встретишь!). Регламентируют обычно технические параметры. Во-вторых, Блиновский пассаж, административное здание на площади — по четыре этажа. Бывший дом моделей вырос до шести этажей — такие будут строить на Рождественской? Проекты уже готовы? В-третьих, галереи народных промыслов. Прежде было сообщение о палатках на площади перед Зачатьевской башней — не хватит ли? В чём нуждается реальный турист, просто горожанин, любящий пешие прогулки? Похоже, не в народных промыслах… Получается опять: «Рождественская слобода» как компиляция устаревших представлений с желаниями строить новые объекты. Любой ценой.

И четвёртый важный вопрос: как слобода-сторона соотносится с набережной? Набережная — это молл или полноценное свободное общественное пространство? Нас хотят развлечь, позволить отдохнуть или опять заставляют покупать, покупать?

Все эти вопросы без ответов — свидетельство того, что ничего, по большому счёту, не меняется. Только очаги воспаления — на карте города.

…В феврале этого года Олег Сорокин поставил на площади Минина заморское «целовальное» дерево. Сделал доброе дело. И все стали обсуждать, насколько эта штука «эстетична» и хорошо ли кричать о своей любви на центральной площади. Мне же этот мэрский жест показался ничуть не лучше облагораживания Большой Покровской расхожими образцами плохонькой скульптуры. Хоть деньги здесь затрачены разные. Но в обоих случаях — навязывание своего вкуса и демонстрация личных возможностей… В городах, где горожане имеют реальное влияние на жизнь города, такие вопросы доверяют решать экспертам. Не подчинённым, не чиновникам, не партнёрам, а всякой-разной общественности…

…Снеговоз во дворе перестал гудеть, и чтобы успеть на встречу «в город», нужно выйти пораньше — ведь пробки с Лядова теперь уже и на Комсомольской.

…Огромный арочный портал стоит посреди улицы. Массивная стена — осколок прошлого, и его не собираются восстанавливать — разве прошлое может длиться бесконечно? Не может, не надо фальши. Руина в соединении с зелёным газоном, школьной площадкой, на фоне светлых многоэтажек выглядит и ощущается как гармоничное целое. Без декоративистских и прочих иллюзий. Многослойный образ… Позавидуешь умению так видеть и чувствовать, соизмерять контексты, масштабы и усилия. Это — Берлин.

Марина Игнатушко