12-03-17

Культурный слой

Трамвайный билет в нос

В канун весны Театр драмы отметился премьерой «Мнимый больной» великого оптимиста Мольера. Почти как намёк, что в конце зимы следует потихоньку забывать о всяких ОРВИ, бронхитах и прочих сезонных болезнях, а начинать думать об отпуске. То есть — о хорошем.

Фото Георгия АХАДОВА

Добавляло позитивный настрой и то обстоятельство, что в тёмный февральский вечер театр был почти заполнен. Мольер не Куни, и взрывного комедийного начала от него не дождёшься, тем ещё более смешной показалась внешне занудная первая мизансцена, состоящая из вдохновенной декламации аптекарских счетов за… клистиры. Видимо, обнародование таких интимных деталей как-то задало доверительный тон всему спектаклю: актёры раскрепостились, а зрители окунулись в до зубной боли знакомую атмосферу районных поликлиник — непресекаемый источник смеха сквозь слёзы.

«Больной» как бы завершает свое­образную галерею глобальных человеческих пороков: тщеславие («Мещанин во дворянстве»), ханжество («Тартюф»), жадность («Скупой»). Здесь речь идёт о глупости, не такой уж страшной черте на фоне остальных. Всё плохое в том, что находятся люди, которые этим манипулируют. Собственно, об этом и спектакль.

Я, честно говоря, тоже не очень ­люблю врачей. Не тех, конечно, подвижников, возвращающих зрение, слух, а иногда и вообще с того света, а наших родных, номинальных. Отучившихся по блату и почему-то прочно засевших на внешне малооплачиваемых должностях, вся практическая деятельность которых заключается в заполнении бесчисленных формуляров, выписке бесполезных рецептов и направлении на сомнительные экспертизы и диагностики.

Я разумно молчу о наших плачевных стационарах с матрасами, набитыми кирпичами, полуработающими туалетами в конце километровых коридоров и питанием в стиле походной солдатской кухни за последними пределами здравого смысла и научной диетологии. Короче, хочешь заболеть — полежи в больнице.

Причём Мольер не одинок в своей неприязни как писатель. Только навскидку можно назвать широкий спектр авторов, начиная с детских предостережений Волкова в «Незнайке» в лице доктора Пилюлькина до вполне себе серьёзной драмы под названием «Пролетая над гнездом кукушки». Так что тема горяча, актуальна и социальна.

Создатели спектакля выбрали более смягчённый, можно даже сказать, лирический вариант. Параноик Арган у них больше меланхолик, способный создать вокруг себя такую приятную суету.

В этом плане режиссёрская задумка Карена Нерсисяна ясна, логична и выдержана до конца: посмеяться над своими страхами, которые, если дать им волю, могут довести даже такого расчётливого и здравомыслящего коммерсанта до полного впадения в детство.

Актёр Сергей Блохин, привыкший в последних спектаклях выезжать на своей фактурности, вдруг эту самую фактурность преодолел. Его Арган получился по-детски зловредным и одновременно уязвимым, такой ходячей иллюстрацией рекламного слогана: «Любой каприз — за ваши деньги!» И вообще, если шире взглянуть на ситуацию, то всё это «лечение с увлечением» изображено как модный тренд, вроде собачки под мышкой, шарфика удавкой или (вот же ж ты, ­господи!) подтяжек, ботэкса и силикона.

Видимо, по контрапункту с хозяином положительный полюс в спектакле призвана занимать его служанка Туанетта (Вероника Блохина). Хорошая роль с большим текстом, из которого актриса совсем и не выбивается, а в целом срывает половину аплодисментов за здравый смысл и юмор, практически не давая «смертельно больному» впасть в окончательный маразм.

Жена Аргана, Белина (Юлия Муранова), своим трагическим мелодраматизмом словно списана с какой-нибудь героини ток-шоу «Час суда» с Павлом Астаховым. Для полного ­комплекта имеется честный и ­неподкупный юрист г-н де Бонфуа (Алексей Хореняк). Как-то отрадно, что хотя бы на сцене «банда чёрных риэлторов», замышлявшая гешефт с наследством, получает по заслугам.

У Мольера обычная практика, что все персонажи обрисованы достаточно ходульно, балансируя на грани итальянской комедии дель арте. И обычное дело, что Мария Мельникова (Анжелика) умудряется вложить в свою страдающую от родительского произвола героиню максимум психологизма. Вот уж действительно, если есть природная органика и внутренняя пластика, то её, как говорится, не проиграешь в карты. Ироничная и весёлая роль получилась у Николая Игнатьева (Беральд). За весь спектакль он так ни разу и не спустился со второго этажа, словно символизируя присказку «высоко сижу, далеко гляжу» и главное — всё понимаю. Тут к слову стоит упомянуть и саму стереометрическую декорацию Виктора Шилькрота, которая и позволяла использовать весь объём сцены. А вот костюмы Янины Кремер если и были исторически достоверны, то в плане различения персонажей сливались в размытое пастельное, бежево-кремовое пятно, словно весенне-летняя коллекция Киры Пластининой.

Медицинская плеяда оказалась выразительной и устрашающе-изобретательной. Потенциальная родня Аргана, отец и сын Диафуарусы, блеснула галантностью, граничащей с научной тупостью. Иван Бычков (сын) просто потряс зал своим любовным объяснением, сопровождавшимся то ли пантомимой, то ли сурдопереводом, и выводя такие рулады из зазубренных комплиментов, что не смеяться было просто невозможно. Александр Мюрисеп как глава клана наоборот был исполнен максимальной важности и делал такое научное лицо, что очень походил на профессора-докладчика, только без трибуны и графина. Он же немного поучаствовал и в интермедии про влюблённого ростовщика, где была разыграна безобразная, но ставшая, увы, такой обыденной сцена коррупции в низовых структурах правоохранительных органов.

Совершенно шикарно мелькнул на сцене Юрий Фильшин в роли Пургона. Просто какая-то возмущённая комета. Жизни, говорит, не пощажу, то ли за медицину, то ли за наличные. А уж когда выкатил свою тележку с гестаповским инструментом Николай Пожарницкий (Флеран), мне очень захотелось убежать из зала — настолько он был убедителен.

Шутка с Натальей Кузнецовой в роли малышки Луизон показалась неуклюжей, но креативной, а Артёму Прохорову в роли влюблённого Клеанта просто нечего было играть по вине самого автора.

Думаю, спектакль будет востребован публикой даже несмотря на свой классический контекст, так как в нём есть этот своеобразный «ген нестарения». Да и режиссёру удалось соблюсти баланс между смешным и приличным, несмотря на все авторские скользкие моменты про «утробу его милости» и манипуляции с оной. Получилось такое смешное и незаумное действо, где-то с иронией, где-то с возмущением, но так всё мягко, зрителя не напрягают излишними проблемами, которых и так достаточно в жизни — с фальсификацией выборов, разложением здравоохранения, дорожанием лекарств и услуг ЖКХ. Как тут не вспомнить в этой связи юмористического героя Аркадия Райкина, который возмущался дешевизной капель от насморка. Вот и накаркал. Так те хоть лечили в отличие от современных таблеток в красивых упаковках, правда, спрессованных из чистейшего школьного мела. И не было ещё таких предприимчивых персонажей, как Брынцалов, Зурабов и Голикова. Вот бы их на сцену!

Но это — совсем другая история… болезни.

Сергей Плотицын