12-07-31
Культурный слой
«Держись подальше от государства»
Алексея Кормушкина, автора моно-проекта «Аборигенс», я знаю с начала 2000-х, — тогда он работал в ряде нижегородских газет обозревателем культуры. Уже в ту пору он мне приносил пленки с десятками песен. С 2004 года он начал записываться в студиях с рядом местных музыкантов — возникло название «Аборигенс». Лучше всего его песням подходит определение «эксцентричные». Формально это легкая музыка, поп-рок, но в тексты наполнены любопытными пассажами — философскими, геополитическими — до которых не додумался бы ни один гигант русского рока.
Кормушкин поет несколько театральным баритоном, а когда он объединился с духовиком Алексеем Молевым, что был не прочь подудеть в баритон-саксофон, возник фирменный стиль баритон-рок. Сегодня в копилке Кормушкина уже несколько альбомов, песни из которых он активно выкладывает на сайты вроде «Я талант» и «Неизвестный гений», но, думаю, именно по причине, странности народ эти песни не подхватывает. И не поет. Да и сам Кормушкин концертов не дает, сосредоточен на студийной работе.
— Мне, Алексей, интересны твои отношения с голосом? Холишь-лелеешь его? Занимаешься с педагогом?
— Голос — мой основной музыкальный инструмент. Все мелодические линии и аранжировки для своих песен я придумываю исключительно голосом, используя гитару только для нахождения аккордов и тональностей. Потом инструменталисты превращают то, что я насочинял голосом, в музыку. С педагогом не занимаюсь года два. Вместо этого, и зимой и летом, как и полагается основателю проекта под названием «Аборигенс», распеваюсь в лесу около часа, иногда больше, в зависимости от погоды. Можно сказать, что я — певец из леса.
— Как птицы реагируют?
— Когда я начинаю мощно баритонить, окружающий лес, как правило, замолкает. Сегодня термин «баритон-рок» уже не охватывает все мое творчество. Так жанр записанного в этом году «Антигосударственного гимна» я определяю как гранж-баритон, а стилистика последнего альбома «Если жизнь для тебя — репетиция» лавирует между популярной и контркультурной музыкой.
И у меня есть свой внутренний
президент,
И есть свои «мусора»,
а также доктора,
И кто сказал тебе,
что власть всегда у них,
У них насилие, а у нас есть
крылья против них.
Пока ты жив, у тебя есть
лекарство —
Держись подальше от государства,
Как можно дальше, дальше, дальше, подальше…
— В твоих песнях две центральные темы — секс и политика. Выбор обусловлен какими-то личными причинами?
— На мой взгляд, это просто лирические песни. Хотя, я не возражаю, если кто-то будет думать, что это песни про секс. Политика тоже не преобладает. Я размышляю на разные темы. Да, в моем первом альбоме была песня «Мой президент», а в этом году я записал «Антигосударственный гимн». Но они скорее про интровертность, про отношения между внутренним и внешним миром, которые далеко не всегда складываются благополучно. Строчка «если каждый пошлет государство, то в мире больше не будет войны» имеет скорее антиполитический подтекст. Думаю, в современном мире люди из разных уголков планеты, объединенные интернетом, могли бы избежать глобальных военных конфликтов, если бы могли договариваться между собой, чтобы не подчиняться приказам политиков. На мой взгляд, в идеальном мире должна существовать только одна глобальная армия, которая бы защищала нашу планету от возможных неприятностей из космоса. Именно инопланетные проявления могли бы сейчас объединить жителей Земли в единую семью. Об этом я пел в песне «На Марсе должно быть немного солдат».
— Но обезьяны тебя занимают не меньше…
— Да, в двух песнях они упоминаются — «Потому что мы — приматы» и «Мы — сверхсоциальные обезьяны, но мы не сделаны по ГОСТу». Это поиск новых «аборигенских» тем, к тому же, тема приматов добавляет самоиронии. Скажем, смысл первой песни в том, что слово «приматы» переводится с латыни как «первые». Учитывая то, что человек относится к отряду приматов, представителям нашего биологического вида давно пора понять, что каждый из нас — первый, а не выяснять, кто избранный и самый-самый. И я пою не столько про приматов, сколько про мир во всем мире. А песня «Мы — сверхсоциальные обезьяны» — про описанный Эрихом Фроммом парадокс человеческой жизни, суть его в том, что человек одновременно должен искать общности с другими видами и сохранять свою уникальность.
— Ты употребляешь термин «контркультурная музыка»…
— Это любая меньшевистская музыка, идеи которой противоречат доминирующей культуре и мнению большинства людей. Помимо лирики, у меня есть немало контркультурных песен, направленных против навязывания государственных стандартов во всех сферах жизни. Даже в песне про приматов есть определенный контркультурный подтекст, ведь она направлена, в том числе, против «квасного» патриотизма и государственной идеологии «нашизма», которая стремится убедить нас в том, что «наши» — самые лучшие. Искать нужно не национальную, «нашистскую», а планетарную идею, которая могла бы объединить всех жителей нашей планеты.
Вадим Демидов