12-09-21
Среда обитания
Город как промзона
Парадокс. Наш регион считается как бы одним из передовых в сфере утилизации отходов. Между тем, в областном центре уже несколько лет существуют огромные несанкционированные свалки. Причем чем больше занимаются полигонами утилизации отходов, тем быстрее растут объемы мусора. Например, в печально известной шуваловской промзоне.
Итак, шуваловская промзона расположена в Ленинском районе Нижнего Новгорода. За последние четыре-пять лет объемы мусора выросли в три раза. Образовалась гора высотой в 12 метров. При том что подъезд на территорию ограничен, а камеры слежения — установлены.
Говорят, несколько лет назад за эту свалку возбуждалось уголовное дело на Вадима Булавинова. То есть дело возбудили, но дальше этого не пошло, и Вадима Евгеньевича даже на допросы не вызывали. Это был просто живой укор, но сейчас ситуация стала еще хуже. Городское руководство и начальство Ленинского района пока не преследуются по закону: от них пока требуют убрать мусор, однако у города денег на это нет.
Глава Автозаводского района Владимир Солдатенков говорит, что и в его районе есть свалка высотой с 12-этажный дом. Его частично успокаивает лишь то, что ее не видно из окон жилых домов. Он тоже жалуется, что от района требуют убрать уже наконец мусор. При этом в разы повышается стоимость талона за разгрузку на полигоне. Поэтому желающих вывезти мусор на пустырь или в лес все больше.
Нельзя не обратить внимание, что процесс-то идет по инерции. Был же Игумновский полигон, но везли в Шуваловскую промзону. Сейчас работает Новоигумновский полигон, но ничего не меняется.
Проблема в том, что происходят и явления нового порядка.
Например, на территории Нижегородского машиностроительного завода строится новый машиностроительный завод. И возникает проблема: раз строят не на пустой площадке, значит, надо сносить старые корпуса. Значит, бетон, кирпич, строительный мусор надо самосвалами вывозить с территории предприятия. И вывозят его не на полигоны, а на обычные земельные участки в Сормовском и Московском районах. Это происходит на протяжении уже нескольких месяцев, но надзорные и контролирующие органы начали реагировать только сейчас. И то пока никаких мер предпринято не было. Только главы районных администраций и отдельные депутаты пытаются хоть что-то сделать, но прокуратура запретила им исполнение хоть каких-то контролирующих действий. Милиция и прочие структуры считают, что это непрофильные функции для властей. Их не дождешься, когда надо сделать что-то стоящее. Когда речь шла о некоторых эпизодах с опасными отходами, представитель надзорной структуры с жаром говорил о том, что надо арестовывать машины с таким мусором. Это помогло бы определить тех, кто занимается сомнительным бизнесом. Вот ему и предложили: вы сами арестовывайте и определяйте, кто погружает город в кучи мусора.
Пока же слышны только отговорки и предположения. А вдруг у тех, кто везет мусор, есть договор с теми, кто владеет этой землей? Плюс к тому даже неизвестно, кому принадлежит земля — федеральная она, областная или городская. Получается, что у правоохранительных и надзорных органов руки коротки добраться до тех, кто делает бизнес на незаконном вывозе отходов. А крайними делают именно муниципалитет — главу администрации города или района. В лучшем случае оштрафуют на пару тысяч пойманного водителя самосвала. Непонятно даже, кто будет убирать незаконно сваленные отходы, если известно, кто именно их свалил. Вот такая образцово-показательная ситуация.
Получается какой-то дисбаланс. Ведется много разговоров, дискуссий и полемики по поводу уборки от мусора центральных площадей и улиц, о порядке на контейнерных площадках, мелких свалках мусора около гаражей или в частном секторе. А вот о шумиловской промзоне, горах строительного мусора возле реки Левинки и прочих крупных проблемах почему-то не говорит никто. А ведь если вспомнить, Новоигумновский полигон подавался общественности как панацея от всех бед. И получается, это все совсем не так. Все по-прежнему указывают пальцем на муниципалитет и требуют убирать несанкционированные свалки. Ну как обычно — борьба с последствиями, а не с причинами.