12-09-22
Общество
Скорая немощь
Решая острейшие социальные проблемы, нижегородская служба скорой помощи остается на задворках интересов власти
«Сам дурак» — такова, если пересказывать вкратце, суть ответа министра здравоохранения Александра Карцевского лидеру профкома службы скорой помощи Нижнего Новгорода Михаилу Рождайкину. Как известно, Михаил Николаевич имел смелость обратиться от имени профсоюза с открытым письмом к губернатору Валерию Шанцеву, но вынужден был выслушивать, что думает по этому поводу министр. «Полный бред», — оценил главный по региональной медицине содержание письма, заявив, что вся ответственность за развал службы лежит на ее руководстве.
Полностью укомплектованная бригада — сегодня большая редкость, доступная только реаниматологам, да и то не всегда
А если завтра беда?
Руководство регулярно бомбардировало министерство жалобами на тотальное недофинансировании своего учреждения. Причем, не ограничиваясь голословными утверждениями, как это делают чиновники, а предоставляя расчеты экономистов.
«Несмотря на рост обращаемости населения и увеличение нагрузки на выездные бригады, бюджет станции в 2012 году по непонятным причинам уменьшился почти на 70 млн руб. по равнению с 2011 годом, что самым негативным образом отразилось на эффективности работы коллектива, — сообщает Михаил Рождайкин в открытом письме губернатору. — Кадровый вопрос на станции сегодня достиг уровня критического. Существующие набавки к заработной плате выездному персоналу утратили свою стабилизирующую роль. Среднемесячная заработная плата врачей на 1.0 ставку (с учетом федеральных выплат по Приоритетному национальному проекту «Здоровье», ночных и стимулирующих надбавок) составляет 14 195 руб., а максимальная с учетом стажа работы — 19 592 руб., фельдшера — 11 496 руб. и 16 206 руб. соответственно, водителя — 12 179 руб. (включая надбавку от муниципалитета в 3000 руб.) и 15756 руб. с учетом стажа. Многие сотрудники при таких зарплатах вынуждены работать на 1,5 ставки и более, чтобы как-то обеспечивать свои семьи. В связи с неудовлетворенностью сотрудников выездных бригад СМП размером вознаграждения за тяжелый, интенсивный и опасный труд, многие врачи и фельдшеры стали увольняться. В 2011 году было принято всего 6 врачей, уволилось 20. С 1 января 2012 г. уволилось еще 17 врачей, а принят всего один. Стали увольняться и фельдшеры, с начала года уволились 40 человек».
Как подчеркивает Михаил Рождайкин, сегодня требования к качеству оказания экстренной медицинской помощи больным и пострадавшим диктуется законодательством, установленными порядками и стандартами. Но о каких, задается он справедливым вопросом, стандартах может идти речь, если только на медикаменты в 2012 году станции требуется 67 млн руб., а фактически выделено только 23 млн? Нет необходимых средств на приобретение, ремонт и поверку оборудования. На складе аптеки отсутствует запас электрокардиографов, дефибрилляторов. Заменить неисправное оборудование на бригадах нечем. На ремонт медоборудования требуется 650 тыс. руб., ассигнований же выделено всего 161 тыс. руб., а на его проверку в IV квартале денег уже нет. Всего на услуги по содержанию имущества профинансировано из необходимых 3,9 млн руб. только 1,5 млн. На капитальный ремонт выделено ноль рублей.
«Мы, как всегда, надеемся, что нас минуют эпидемии, Норд-Ост, взрывы в метро, вокзале, аэропорту… А если не минуют? Справится ли столица ПФО с чрезвычайной ситуацией в городе? Хотелось бы, чтобы все беды нас миновали. Надеемся», — пишут в своем открытом письме медики.
«И снова в бой»
Достойны цитирования те комментарии, которые оставляют работники скорой и сочувствующие им горожане к тексту открытого письма, распространенного в интернете, и другим информационным материалам, появившимся в Сети за время скандала.
«Работаю на скорой помощи, — пишет Ирина. — Всё, что изложено в письме, не отражает полностью всей бедственности положения. Зарплата — копейки; форму не выдают; машина, закреплённая за нашей бригадой, худая напрочь: в полу дыры. Мёрзнем неимоверно, печка почти не работает. О том, чтобы отапливался фургон, и речи не ведётся. А ведь мы перевозим и маленьких ребятишек, да и вообще это противопоказано любому больному. В эту смену, например, в простое было три машины. В прошлую смену я работала одна. Никакой доплаты за это, естественно, не получила. Таскала на себе три чемодана, ночью ходила по тёмным подъездам в каких-то трущобах, отыскивая очередного передозировавшегося наркомана. Поверьте, это страшно! За смену сдала 21 вызов. Вроде бы практически вызов в час. Но прибавьте дорогу, пробки, время на вызов, если потребуется — госпитализацию. Это значит, что из машины я практически не выходила».
«Знаете, я люблю до безумия свою работу, люблю видеть благодарные лица, люблю ощущать себя нужной… А придя домой, переделав кучу дел после суток и собираясь вновь на сутки, еле сдерживаюсь, чтобы не разрыдаться.
Иногда сил с утра встать нет. Но если работать через трое, совсем гроши получаешь, вот и приходится, скрипя зубами, жертвуя собственным здоровьем и общением с семьей, подниматься и идти снова в бой. По-другому не скажешь», — выплескивает наболевшее Анна.
«Работа у нас хорошая, не спорю, — соглашается Алексей Матяев, не боясь называть свою фамилию. — Но пока зарплату не прибавят, резона там работать нет. Ты вкалываешь, а за что? За 10 тысяч? Нет, это кошмар. Вызовов всё больше, а зарплата меньше».
«Все, что творят чиновники со скорой помощью города, — это запланированный развал экстренной медицинской службы. Достаточно министру посмотреть структуру бюджета учреждения в разрезе, сколько требовалось средств учреждению и сколько постатейно выделено. И всем станет ясно, кто виноват!» — не сомневается Михаил.
А что власть в ответ?
А власть в ответ в лице сотрудников пресс-службы рассылает в СМИ заявления придворных политологов.
«Раздутый управленческий аппарат «съедает» фонд оплаты труда, оставляя крохи тем, кто действительно выполняет работу», — молвит один.
«Выступление профсоюзов — это защита большой зарплаты и статуса правящей верхушки нижегородской службы скорой помощи», — обличает другой…
Рассказываю им тоже. Да, зарплата главного врача станции скорой помощи, которая насчитывает около 2 тысяч работников (а по штатному расписанию — более 3 тысяч!), составляет 77 тысяч рублей. И ее, как сообщает заместитель главврача по экономическим вопросам службы скорой помощи Ирина Орешкина, соответствующим приказом утверждал лично министр Карцевский. Сам себе главврач не может начислить ни копейки. Доктор Кирзон, кстати, отмечен профессиональными регалиями, за которые, согласно нормативам правительства, ему полагаются соответствующие надбавки.
Кстати, в официальных ответах власти фигурирует странная цифра — у доктора Кирзона якобы 25 заместителей. А по факту их всего 7. Даже если предположить, что к этой цифре притянули число всех руководителей всех нижегородских подстанций, то 25 все равно не получается. Ну, это уж так, к слову.
Ударим программами по дефициту!
«В регионе по инициативе губернатора Валерия Шанцева разработана и принята программа социально-экономической поддержки молодых специалистов, которая распространяется и на сферу медицины, — отрапортовал намедни помощник министра здравоохранения Дмитрий Тогузов, известный в определенных кругах своими нагоняями руководителям учреждений здравоохранения за откровения в СМИ. — Ранее в программе участвовали только районы области. С 2013 года действие социальной программы распространится и на молодых медиков Нижнего Новгорода и Дзержинска».
Хочется верить, что эта программа разработана не за два дня и для улучшения реноме, а готовилась на совесть. И, кстати, о совести. В адрес руководства станции скорой помощи и лично Рождайкина прозвучало обвинение, что открытое письмо профсоюза они использовали с целью защиты от проверки контрольно-ревизионным управлением. Неубедительные версии придумываете, господа! Потому что проверки на станции тянутся одна за другой. В настоящее время, например, «копается» комиссия, которая, по словам Рождайкина, должна была закончить свою работу 7 сентября (так, по крайней мере, было объявлено вначале). Так вот именно 7 сентября и прошло собрание комитета профсоюза, на котором его члены и проголосовали единогласно за текст открытого письма — раньше отвлекаться на публицистику было некогда.
Так что совесть у Рождайкина и его коллег чиста.
Ирина Славина