12-10-06

Культурный слой

Арсенальный концепт

Я знаю одну девушку, которая про любую глупость говорит: «А что, это концепт». Но на выставке настоящих московских концептулистов в Арсенале ее не было. Зато было много женщин в желтых и зеленых колготках, как будто соревновались с экспонатами в концептуальности. Я вообще после этой выставки заключила, что посетители — тоже предметы искусства. Некоторые просто поражают воображение, ценность других спорная, но на то оно и современное искусство, чтобы спорить.

Когда я была маленькой, бралась за любую работу. И мне пришлось однажды сделать небольшой цикл сюжетов про современное искусство. Вообще, категория эта философская. Запутавшись окончательно, я просто вышла на улицу и провела масштабный социологический опрос людей. Дворники и бухгалтеры, водители маршруток и студенты рассказывали о том, как они представляют себе современное искусство. Дворники с водителями оказались более словоохотливыми, и многие их высказывания и предложения содержали в себе неплохой концепт, как выразилась бы моя знакомая. Тогда я решила, что в современном искусстве могут разобраться только искусствоведы. Оказалось, что и среди них нет единства. Например, вопрос о том, является ли концептуализм частью современного искусства или же уже стал частью истории, оказался дискуссионным. Большинство искусствоведов сходится во мнении, что западный концептуализм цвел в 1960–70х годах, а потом полностью исчез, уступив место новым стилям и направлениям. С русским концептуализтом сложнее. Он зацвел в те же 1970-е и никак не может отцвести. Даже на этой выставке, посвященной московскому течению, видно, что есть невнятные произведения, обсосанные со всех сторон, а есть совершенно современные, актуальные, притягивающие публику. Можно долго рассуждать, почему наши концепты никак не могут отдать концы. Кто-то винит в нашем везении железный занавес, кто-то варварство и полный отрыв от западной культуры, начиная с конца царствования Екатерины Второй. Кто-то говорит о скудности и отсутствии воображения у людей, именующих себя художниками в нашей стране. Но факт остается фактом: наши концептуалисты еще живы и полны сил, а значит, и их детище хоронить рановато, ведь дети, как правило, живут дольше родителей. Получается совсем как с русским роком, о существовании которого все постоянно спорят, что не мешает ему звучать из окон и радиоприемников. Вообще, говорить о чем-то живом как о мертвом в духе нашей культуры, на том и остановимся.

Российский живописец и концептуальный художник Юрий Альбер совсем еще жив. Именно он является куратором выставки «Московский концептуализм. Начало». На это он имеет полное право, так как является представителем второго поколения художников круга московского концептуализма и играет в нем важную роль. Его работы хранятся в коллекциях Государственной Третьяковской галереи, Государственном Русском музее, Музее современного искусства в Хельсинки, но в роли куратора групповой выставки он впервые. Для него это течение — интимный опыт, видимо, этим и объясняется узкий и детализированный подход на нижегородской выставке, Альберт ограничился четко очерченным кругом художников-участников: Алексеев, Бруни, Булатов, Герловины, Кабаков, Комар и Меламид, Макаревич, Монастырский, Некрасов, Пригов, Рубинштейн, Чуйков, Юликов, группы «Гнездо» и «Коллективные действия». Возможно, из-за этого представления о концептуализме у нижегородцев сформируются однобоко, но лучше уж так, чем совсем никак.

По мнению самого Альберта, «концептуализм — такое искусство, главная задача которого не создание произведений, а выяснение экспериментальным путем, что такое искусство». Это, кстати, ничего не объясняет, потому что зрители, глядя на те или иные объекты, так и не могут вынести вердикт: удался ли эксперимент, искусство ли это. Таким образом, концептуализм всегда остается как бы под вопросом, и в этом его суть. С другой стороны, этот самый экспериментальный путь может привести к тому, что художник, испытывая нервы публики, впадает в трэш и угар, где концептуализм заканчивается. Но вот, где эта самая точка перехода, сложно определить. Возможно, именно поэтому концептуализм так быстро закончился за рубежом. Тамошние художники очень быстро нащупали китч и перформанс, и в концептуализме им быстро стало тесно.

Нижегородская публика пока еще не избалована, ей одинаково интересны все направления искусства, хоть живые, хоть не очень. На выставки концептуалистов, импрессионистов и реалистов в приволжской столице ходят одни и те же люди. Правда, периодически меняется мода и появляются разные молодежные (а нижегородские любители искусств, слава богу, в основном молодежь) течения, поэтому костюмы и прически этих людей обновляются. Всего лишь года три назад все эти люди ходили в потертых джинсах, сегодня же мальчики и девочки хоть и остались практически неразличимыми, но сменили цвет. Джинсы из синих стали зелеными или кирпичными, а сверху появились пиджаки с шарфами. Разглядывание публики Арсенала наводит на мысль о естественном отборе и гендерных различиях в животном мире. Здесь много стильных, красивых молодых самцов, питающих презрение ко всякому хипстерству и при этом выглядящих как законченные хипстеры. Самочки одеты точно так же, но их фигуры имеют некоторые особенности, поэтому одежда эта смотрится на них как-то невзрачно. Исключение составляют три-четыре девушки в достаточно строгих платьях, но зеленых и желтых колготках. Вообще желтый надо объявить цветом Арсенала. Если вы видите на площади Минина или на Большой Покровской женщину в желтом, значит она либо сумасшедшая, либо идет или только что вышла из Арсенала. Это прекрасно. Желтый помогает богеме узнавать друг друга. Если желтый в стирке, то его хотя бы частично заменяет зеленый.

Что же касается самой выставки, то она нижегородцам явно понравилась. Я внимательно следила за людьми — они действительно разглядывали фотографии и объекты, а половина из них даже читала подписи к ним. У фотографий с аукциона по продаже душ завязался горячий спор. Публика решала, стоит ли продавать и, если да, то за какие деньги. Хоть разговор был шутливым, а суммы большими, вскоре выяснилось, что душу не хочет продавать никто, даже те, кто в принципе не верит в ее существование. А вот желающие душу прикупить нашлись.

Особенно увлекла публику машина «Понимание». На специальную подставку нужно было положить подбородок и дернуть за веревочку, после чего молоток, прикрепленный к платформе, падал в дюйме от вашего носа. Не знаю, что там должен был понять человек, но зрелище впечатляющее! Мне лично запомнился глобус, набитый землей, и квадратный метр земли. К Сахарову, будь он из сахара или мяса, у меня неоднозначное отношение, а вот Солженицына из соли я бы полизала. Еще запомнилась экспозиция — портрет современного общества. На специальную платформу любой желающий мог выложить содержимое своих карманов. У меня карманов не было, поэтому один из посетителей предложил мне снять платье. Я не сняла. Я не концептуалист.

Вероника Щедрина