Наш Кашин

12-10-26

Культурный слой

Наш Кашин

Живет и выступает в Нижнем симпатичная команда Von G.O.K., проповедующая стиль бард-рок. Поначалу музыканты назвались именем французского художника, но из-затого, что в стране переизбыток групп с таким названием, усложнили написание. Кстати, аббревиатура G.O.K. означает God only knows. Сочиняет песни и поет в команде Von G.O.K. Артем Сычев. Он мне и рассказал о буднях своей команды.

–История группы подробно изложена на вашем сайте. И там есть любопытный кусок о том, что ты участвовал в кастинге Сергея Жукова из «Руки вверх»…

— Тогда Von G.O.K. еще не было, и никто из нас не умел толком играть. Мы с барабанщиком Ильей Барминым пришли в группу «Линкор» к Павлу Петрушову. Эта группа, порепетировав пару месяцев, и выступила на пробах у продюсерского проекта Жукова — он искал новые лица. Попали мы туда, пользуясь связями родителей Павла. На этом кастинге мы спели две песни, в том числе мою — «Звездочет». Жуков нам сказал: «Большому «Линкору» — большое плавание!» И добавил: «Давайте следующих».

«Линкор» раскололся по причине абсолютно разного понимания музыки у нас с Пашей. Мы с Ильей ушли — и за нами последовали басист Вова и скрипачка Надя. Было несколько концертов на общественных началах, не несущих ничего эстетически интересного. Как показала практика, тогда мы были абсолютно не готовы выступать.

— Я прослушал множество ваших песен. Все это такие милейшие вещи в духе Павла Кашина, большей частью слегка прилатиненные. Такой стиль сам собой выкристаллизовался?

— Альбом мы начали записывать три года назад. Алексей Салимгараев у нас был главным аранжировщиком, и вообще он человек-оркестр. Первые четыре песни мы записали на какой-то студии, но ее за ночь вынесли подчистую вместе с нашими исходниками. И мы вновь начали с белого листа — уже в студии «Звук» с Верой Ершовой. Своим звучанием альбом обязан обоим — Вере и Алексею. Именно у них была концепция и понимание того, каким должен быть конечный продукт. А на концертах большинство тех песен мы уже играем иначе — они тяжелее, плотнее. Живьем мы часто импровизируем и что-то меняем. Сравнение с Павлом Кашиным меня позабавило. У нас есть шутка: когда нас спрашивают, в каком стиле мы играем, мы говорим «бард-металл». Ведь песни, которые я выношу на суд группы, является именно чистейшей воды бардовскими песнями. Сам по себе я, наверное, действительно похож на Павла Кашина.

— Ты так легко согласился… Другой бы упирался: «Я не похож, я не похож!» А что для тебя Кашин? Мне кажется, кашинский стиль уже полностью на этом месторождении выработан.

— Кашин — интересный поэт со своим видением мира и музыки. Для меня он как воспоминания из детства, одно время он был популярен, и его хиты мне нравились. У меня общее с Кашиным отношение к языку. У него красивый слог и интересные речевые обороты, к тому же в современный язык он вставляет множество архаизмов — мне это близко. Не думаю, что этот стиль выработан. Может исписаться автор, но всегда может найтись другой, который возьмет за основу его направление, добавит в него свои мысли и чувства, и получится другой продукт, чем-то похожий — но другой.

Твоё счастье дремлет у тебя на плече.

Ты сидишь и куришь,

неизвестно зачем,

Ждёшь вдохновенья,

а оно гостит у соседа.

Лампочки мигают, и тусклый свет,

Всё окутано дымом сигарет.

Вот описание жизни простого поэта.

— У вас возникла в Нижнем своя музыкальная тусовка или существуете в гордом одиночестве?

— Большинство групп, с кем мы вместе начинали, кануло в лету. Постоянного творческого альянса ни с одной командой у нас нет. Для нас непросто найти группу, с которой бы мы органично смотрелись на одной сцене в рамках одного мероприятия. Мы гораздо больше любим устраивать камерные сольные концерты, нежели выступать в рамках фестивалей — поэтому мы до сих пор не настолько известны в Нижнем. В этом году группе исполнится пять лет. Хотим сделать что-то большое, красивое, с сюрпризами в приятном месте. Еще я бы заметил, что мы не считаем себя попсой и, скорее, тяготеем к андеграунду. Было время, когда у нас был свой андеграунд-клуб «Припять» на заброшенной швейной фабрике на площади Лядова, оформленный в стиле постапокалипсиса. Там проходили рок-концерты и литературные вечера, там смотрели фильмы, танцевали сальсу и свинг. Царил полнейший креатив и позитив. И хочется что-то такое повторить.

— Состав группы сегодня постоянный?

— Хочется расти и совершенствоваться вместе с единомышленниками. Быть командой друзей, а не просто одногруппников. Каждый из сегодняшнего состава — неотъемлемая его часть. Без каждого из нас шестерых группа неполноценна. И если произойдет какая-то очередная смена состава, это повлечет за собой и изменения в нашей музыке. Как показывает практика, такие изменения — обычно шаг назад. Я не хочу больше новых лиц в команде.

— Что у тебя в плеере?

— Я его разбил — нервный! В машине слушаю Muse, Radiohead, Мэрилина Мэнсона, Милен Фармер, Земфиру и классику — Deep Purple, Led Zeppelin, Дэвида Боуи, Фрэнка Синатру, Билли Холлидей. Из русского также нравится творчество Макса Покровского, Найка Борзова, «Сплин».

— Я нередко спрашиваю молодых музыкантов Нижнего о том, что они слушают из русского. И все перебирают группы и исполнителей, известных еще с 90-х, если не раньше. Но молодые музыканты редко слушают ровесников. А ведь народилось масса новых групп, и есть хорошие. Что это? Нелюбознательность?

— Я послушал много кого, но мой слух никто не зацепил. Видимо, хочется приблизиться к признанным гениям. К тому же творчество многих современных групп мне противно. Не нахожу интересных текстов. Я не претендую на гениальность собственных стихов, но слушая себе подобных, я не пытаюсь получить удовольствие от прослушивания, а начинаю искать недостатки. Это соперничество.

— Работаете над следующим альбомом?

— Куда он нас уведет, мы пока не знаем. Докапываемся до мелочей, стараемся сделать каждую песню особенной и интересной по аранжировке. Что касается текстов, они стали более осмысленными, чуть более философскими. Темы разные: и лирика, и социальные темы. Все то, из чего состоит мир, отражается в нашем творчестве. Хочется надеяться, что мы не потеряем какого-то колорита, который начал вырисовываться в нашей музыке в первом альбоме.

Вадим Демидов