12-11-09

Общество

Правосудие на ощупь

История о том, как Пенсионный фонд России подал в суд на нижегородку из-за бюрократической ошибки

Достаточно давно ходят слухи об изменении пенсионного законодательства. Изменения однозначно нужны, и события, произошедшие с нижегородкой Еленой Князевой, служат тому прямым доказательством. Далеко не все в существующей системе гладко.

Сейчас в Нижегородском областном суде находится кассационная жалоба Елены Князевой. Она обжалует предыдущие судебные решения по иску Пенсионного фонда.

В декабре 2011 года Елене позвонили из ПФ с просьбой явиться в отделение на разговор. Причем попросили явиться с мамой, что в целом странно, ведь будущей ответчице к тому моменту уже исполнилось 22 года. Сотрудники ПФР рассказали, что девушка задолжала Фонду крупную сумму — 105 800 рублей. Оказалось, это сумма компенсационных выплат (далее для удобства будем называть их КВ, — Прим. ред.), полученных Еленой от государства с 2007 года. Но права на них она не имела, так как уже получала, по сведениям Фонда, пенсию по случаю потери кормильца (здесь тоже сократим до аббревиатуры СПК). Самое интересное: о назначении ей пенсии, и, тем более, о получении таковой Елена не знала. Зато у ее мамы есть документы, согласно которым получателем пенсии она, мама, и является. По закону, право на компенсационные выплаты имеют лишь трудоспособные лица без трудовых доходов — в связи с уходом за пожилыми родственниками. В результате Пенсионный фонд подал на Елену Князеву в суд — с требованием выплатить всю сумму КВ, да еще и с надбавкой за незаконное пользование средствами, всего 131 288 рублей.

С 2007 года девушка ухаживала за своими дедушкой и бабушкой, что было оформлено официально. Пенсию по случаю потери кормильца получала мама, что логично: в 2001 году после потери кормильца мама являлась законным представителем дочери из-за несовершеннолетия последней. Выплачивалась пенсия ГУВД Нижегородской области: отец был сотрудником милиции. Представительство матери должно было прекратиться с наступлением 18-летия. В 2007 году, когда Елене уже исполнилось 18, ее мать получила из ГУВД письмо, в котором шла речь о перерасчете суммы пенсии. Там говорилось, что «с 1 сентября 2007 года Вам назначена пенсия по случаю потери кормильца в размере…» В письме указан получатель: Князева Ирина Геннадьевна — мама Елены.

Сама по себе формулировка некорректна: пенсия назначена не матери, а дочери, как нетрудоспособному члену семьи погибшего кормильца. А получать пенсию она может и после совершеннолетия, если учится в высшем учебном заведении, пока ей не исполнится 23 года. Справки из ННГУ, где Елена училась, регулярно предоставлялись ее мамой в ГУВД для подтверждения права на обеспечение. Но и до наступления совершеннолетия дочери мама должна быть только получателем средств.

Наше законодательство позиционирует КВ по уходу за пожилыми людьми именно как компенсационную. К тому же, эти выплаты носят заявительный характер, то есть для их получения необходимо самому известить ПФР. И все вроде бы логично: почитал законы, узнал, что от тебя требуется, принес пакет документов, подтверждающих твое право на КВ. Человек, имеющий на нее право, не должен иметь трудовых доходов и получать другие пенсии. То есть не должен иметь средств к существованию, но обязан быть трудоспособным и не иметь возможности это делать — так как ухаживает за престарелыми людьми. Кстати, даже родственные связи тут ни при чем — действие этого подзаконного акта распространяется на любого человека, ухаживающего за стариками.

Если вы поинтересуетесь у компетентных сотрудников, то они вам сообщат: для оформления КВ необходимо предоставить фонду документы, подтверждающие статус безработного (трудовая книжка должна быть на руках), паспорта обоих лиц — ухаживающего и пожилого, а также заявление и согласие человека на уход. Но помимо всего прочего, необходима справка из органа, который выплачивает пенсию, о том, что таковая не выплачивается.

Должно ли это значить, что при отсутствии какого-либо документа сотрудник ПФР не имеет права принять решение о назначении КВ? Должно. Какую же функцию тогда выполняют работники фонда? Не сугубо же декоративную. В нашем случае Елена Князева справку не предоставила, потому что не была предупреждена о том, что это необходимо, как и о назначении ей пенсии. Что автоматически должно было лишить ее права на получение КВ. Сотрудники же ПФР выплату назначили сами.

Суд 27 апреля решил взыскать с ответчицы сумму долга, но отказал истцу во взыскании процентов. Мириться с такой ситуацией Елене не хотелось, поскольку к ее доводам в суде никто так и не прислушался. Плюс ко всему суд отказал в применении срока исковой давности, установленного законом в три года. Таким образом, сумма долга взыскивается за четыре с половиной года, хотя, по идее, речь должна идти только о деньгах, набежавших за последние три.

Была подана апелляционная жалоба в облсуд, который оставил в силе решение Дзержинского городского суда, тоже не обратив внимания на срок исковой давности. Затем ответчиком была подготовлена кассация, которая сейчас, в ноябре, находится на рассмотрении Президиума Нижегородского облсуда. Помимо того, что в новом документе отражаются допущенные судом ошибки, в нем делается упор на еще одну, вероятно важнейшую в данной ситуации норму. На статью 1109 ГК РФ ч. 3: «Не подлежат возврату в качестве неосновательного обогащения: …платежи, предоставляемые гражданину в качестве средств к существованию, при отсутствии недобросовестности с его стороны и счетной ошибки». Получается, выплаты Елене назначили ошибочно, причем оснований для ее назначения у ПФР не было. Говорить о какой-либо недобросовестности девушки не имеет смысла, ведь данную выплату она получала не благодаря каким-то своим противозаконным действиям. Отсюда и вывод ее апелляционной жалобы.

Так что требование о возврате всех денег само по себе может быть признано незаконным, и суд, следовательно, вправе не удовлетворять иск Пенсионного фонда.

История эта еще не окончена. Но есть надежда, что Президиум облсуда обратит внимание на допущенные прежними судами ошибки.

Алексей Велединский