12-12-21

Политика

Федерация исключительных регионов

Подытоживаем наблюдения за крахом концепции вертикали власти

С точки зрения взаимоотношений Москвы с регионами год заканчивается на высокой ноте: в послании Федеральному Собранию президент грозно пообещал, что не допустит существования в стране этнических анклавов, живущих по собственным законам.

Ирония этого заявления состоит в том, что для его реализации пришлось бы вывести весь Северный Кавказ за пределы России. Разве глава государства не в курсе, что предоставление особых условий для команды Рамзана Кадырова и было в свое время ключевым условием примирения Москвы и Грозного и, соответственно, сохранения Чечни в составе России?

Вообще, слово «исключение» все чаще звучит в дискуссиях об управлении регионами. Например, из Северной Осетии буквально на днях поступило предложение сделать для некоторых территорий исключение и не проводить там всенародные выборы губернаторов. Ибо это, как заявил глава североосетинского парламента, «вопрос национальной безопасности»: выборы, по его словам, провоцируют межнациональную рознь. Удивительно, что гарант Конституции с этим доводом согласился, предложив: пусть субъекты федерации сами определяют, выбирать им своих руководителей или нет. Что-то раньше, во время расцвета «вертикали власти», такой свободы действий у регионов не было. Следуя этой логике, можно вообще предоставить им право решать, соблюдать федеральные законы или нет.

А есть еще Татарстан, где летом уходящего года в результате радикализации ислама были совершены покушения на местных муфтиев — плохой знак для всего Поволжья. Но все же именно Северный Кавказ будет главной проблемой в региональной политике Кремля в 2013 году. По мере приближения Олимпиады в Сочи Москва будет, скорее всего, наращивать свое военное присутствие в соседних регионах. Вопрос возникает только один — в какой степени все это (сама Олимпиада и расходы на ее безопасность) подорвет российский бюджет. Увы, есть пример Владивостока, где свежая дорожная инфраструктура стала разваливаться буквально через несколько недель после азиатско-тихоокеанского саммита, обошедшегося бюджету в огромную сумму.

Сибирь и Дальний Восток являются другим примером территории, требующей особого подхода. В декабре Владимир Путин предложил ряд налоговых льгот для восточных регионов страны, но большего интереса заслуживает судьба озвученной ранее идеи о создании государственной корпорации по развитию этого огромного региона. Пока, вероятно, она положена под сукно, но сама попытка ввести режим особого управления на половине территории страны весьма показательна.

Такое положение дел означает не только крах концепции вертикали власти, но и закономерно вызывает растущий скепсис у экспертов. Процитирую готовящийся к публикации в начале 2013 года доклад Горбачев-фонда на эту тему: региональная политика Кремля «сводится преимущественно к бесконечному процессу перераспределения полномочий, определения зон ответственности и критериев эффективности региональных (но не федеральных!) органов государственной власти». Далее эксперты пишут о том, что все это «закономерно привело к отсутствию у Центра достоверной информации о состоянии экономики в регионах, к радикальному увеличению аппарата федеральных служащих и к потери реального контроля над текущими экономическими процессами».

Сказано жестко, но справедливо. Такое ощущение, что федеральная власть постоянно опаздывает: Владимир Путин как о чем-то новом говорит о пространственном развитии страны, об инвестиционной карте России — но это для экспертов уже вчерашний день. Вся региональная политика Кремля — серия благих и, по сути, пустых пожеланий. По Путину, укрупнять регионы вроде бы и надо, но так, чтобы в результате не было супер-регионов. Избирать глав субъектов тоже надо, но так, чтобы не было конфликтов интересов. Увы, так не бывает! Или вы доверяете населению своей страны, или нет.

Трудно отделаться от ощущения, что президенту очень непросто общаться с региональными чиновниками. «Они должны приходить к нам», — эта фраза, сказанная им на совещании по Забайкалью и Дальнему Востоку, весьма характерна для вертикального стиля взаимоотношений между Кремлем и «регионалами». Но эта вертикаль скорее символическая. Иногда президент просто раздражается, а иногда констатирует практически сенсационные вещи: так, предложение амурского губернатора лишить людей пособий по безработице, чтобы те активнее трудоустраивались, Путин назвал антиконституционным. Но разве не было бы логично сразу же, не дожидаясь других незаконных новаций, отстранить от должности главу региона, который публично высказывает антиконституционные идеи? По нынешним временам других за это и под суд отдать могут, но с губернаторов, как правило, взятки — гладки. Ответив почему-то: «Хорошо», — на жесткую реплику Путина, губернатор Амурской области, как ни в чем ни бывало, продолжал читать свою речь. Это ваши кадры, господин президент, они не с Луны свалились!

Конечно же, все это происходит на фоне разговоров о современном, эффективном менеджменте. Тем, кто хочет полюбопытствовать, как он выглядит, лучше всего обратиться к стенограмме недавней встречи Путина с Советом законодателей. Схема общения глав региональных парламентов с Владимиром Владимировичем была незатейлива: благодарность — просьба, благодарность — просьба. Кто-то «закон о защите рабочего класса» просил принять, кто-то — экологию улучшить. Но были и бескорыстные — председатель Законодательного Собрания Свердловской области в отведенные ей несколько минут решила разделить с президентом свое негодование по поводу внешней политики США. То ли ее на это избиратели уполномочили, которым просить у национального лидера нечего, то ли просто знала, что тому наверняка понравится.

А ведь вполне вероятно, что в 2013 году на передний план выйдет вопрос о том, способны ли вообще региональные элиты, «заточенные» в основном под исполнение технических заданий федерального центра, управлять своими регионами в ситуации, когда у центра не будет ни больших финансовых ресурсов, ни эффективной экономической стратегии, ни политического авторитета в глазах общества?

Между тем, многие российские регионы медленно, но верно открываются глобальному миру. В уходящем году возобновились забытые с 1990-х годов дискуссии о стратегии развития Балтийского анклава России — Калининградской области (недавно я после долгого перерыва побывал в Калининграде — город приобретает отчетливо европейское лицо). Пермь упорно ищет возможности участия в конкурсе по номинации «Европейская столица культуры». Активно готовится к Универсиаде-2013 Казань, и наконец-то определились города, которым через несколько лет предстоит принимать игры мирового футбольного первенства. Все это дает в руки регионам новые возможности, использование которых может заметно поднять не только их международную узнаваемость, но и вес внутри страны. Было бы чрезвычайно обидно эти возможности упустить.

Андрей Макарычев