13-04-11

Общество

Бриллиантовая рука унтер-офицерской вдовы

В середине сухого и временами даже солнечного дня 27 сентября прошлого года прохожие, оказавшиеся в то время на площади Минина неподалеку от гимназии № 1, стали очевидцами странного события. Крепкий мужчина вдруг повалил худощавого молодого человека, сел на него сверху и пару раз ударил кулаком в лицо, потом встал и пнул лежащего ногой в живот, что-то крича. После этого несколько мужчин быстро затащили избитого в стоящий неподалеку автомобиль…

Рассказывает одна из очевидцев: «Я вела в гимназию дочь, услышала рядом крики. Смотрю: парень лежит на асфальте, а другой сидит на нем сверху, бьет кулаком в лицо, потом встает, бьет ногой в живот и кричит: «Где остальные?!» Рядом стояли еще какие-то мужчины, человек пять».

А начиналась эта история утром того же дня не менее «детективно». В один из нижегородских отделов угрозыска пришла женщина: «Моего сына похитили… Требуют выкуп». Дальше события развивались почти по сценарию из сериала про «хороших ментов»: телефонные переговоры родственников, выезд опергруппы, условный сигнал, задержание… Именно его и увидели ошарашенные прохожие.

Жили-были три молодца…

Жили в Нижнем Новгороде три молодых парня. Назовем их, условно, Алексей, Константин и Аркадий. Учились когда-то в одной школе, друг друга знали не один год. В сентябре прошлого года то ли Константину, то ли Аркадию понадобились деньги. Немного, тысяч четырнадцать рублей. Уж не знаем, кто у кого то ли просил, да не выпросил, то ли занял, да не вернул вовремя, только стал Константин на пару с Алексеем требовать с Аркадия денег. Но вроде как не 14 тысяч, а уже 25. И уж не знаем, как получилось, только вечером 26 сентября, то ли по доброй воле, то ли не совсем по доброй, оказалась у Константина девушка Аркадия. А потом, вместо нее, заночевал в доме у Алексея и сам Аркадий.

А пока он там находился, по его словам, с отобранными телефоном и документами, в ночь на 27 сентября улучил момент, вышел с хозяйского компьютера в интернет и сообщил друзьям брата, что ему нужна помощь. Брат Алексея рассказал о случившемся матери, и та, по совету знакомых, утром сразу же обратилась в полицию.

Совершал или нет — не знаем, но сознайся!

Алексея видели буквально за минуту перед задержанием живым и невредимым, спокойно идущим с братом Аркадия. При задержании серьезного сопротивления он не оказал: крепкие профессионалы скрутили щуплого парня мгновенно. А вот после шести-семи часов «общения» с полицией он оказался не столь невредим.

Вечером того же дня он, будучи отпущен из угрозыска, обратился в травмпункт, где были зафиксированы множественные ушибы. В последующие дни компетентными специалистами диагноз был уточнен и дополнен: сотрясение головного мозга, повреждение левого коленного сустава, закрытый перелом лучевой кости левой руки, перерастяжение мышечно-связочного аппарата шейного отдела позвоночника (иными словами — едва шею не свернули), множественные ушибы нижних конечностей, лица, головы, туловища.

По словам Алексея, при задержании и в угрозыске его били, требуя сознаться в соучастии в похищении человека и вымогательстве денег. А не добившись признания — заставили написать стандартную расписку об отсутствии претензий к сотрудникам полиции и выпустили безо всякого оформления протокола.

Если не удалось сразу — зачем тратить силы?

Так, видимо, рассуждали ретивые поначалу сыщики. Ведь с той поры прошло уже полгода, но дальнейших шагов по обращению женщины о похищении ее сына сделано не было. По крайней мере, никаких следов таких действий не видно. Вроде бы — зачем? Человек на свободе, деньги целы. Чего ради суетиться?

Непонятно, куда делось заявление матери Аркадия, на основании которого отделом по раскрытию особо тяжких преступлений была проведена экстренная операция, где было задействовано не менее четырех оперативников и аж три автомашины? Какое по нему принято процессуальное решение? Почему не была проведена надлежащая проверка изложенных в нем фактов хотя бы по истории интернет-контактов друзей брата Аркадия за 26–27 сентября, не говоря уже о биллинге мобильной связи? И если допустить, что попытка похищения и вымогательства имела место, то это означает, что его инициатор до сих пор не разоблачен, и его жертвами в любой момент могут стать другие люди.

Очень тревожно, что до сих пор неясно: было ли на самом деле похищение или хотя бы его попытка, и тогда кто в этом виновен, или же была чья-то ошибка, и человеку, по меньшей мере, нужно принести извинения. Поэтому неудивительно, что Алексей обратился с заявлением об избиении и пытках в компетентные органы, а затем в Нижегородское отделение МРОО «Комитет против пыток», который, в свою очередь, провел общественное расследование и направил его материалы в соответствующее подразделение Следственного комитета в Нижнем Новгороде.

«Она сама себя высекла!»

На эти заявления отреагировали не столь оперативно, как на заявление матери Аркадия: первые два месяца ушли у следователя следственного отдела по Канавинскому району СУ СК РФ по Нижегородской области Романа Удалова лишь на то, чтобы опросить Алексея. Разумеется, оснований для возбуждения уголовного дела в отношении своих коллег из угрозыска он не нашел. По уже накатанной колее, как только инспектор КПП попытался ознакомиться с материалами «проверки», это постановление в тот же день было отменено, и все началось сначала. И так — три раза. Интересно, что сотрудники СК не слишком торопятся извещать КПП об итогах проверки. Последний раз на это у них ушло больше месяца.

Независимо от того, какова роль Алексея в довольно мутных отношениях в кругу своих знакомых, в материалах проверки СК по его заявлению обращает на себя внимание, как неуклюже пытаются сыщики, сами оказавшиеся в роли объектов проверки, отрицать очевидное и утверждать нереальное. Например, они дали следователю СК объяснения, что Алексей, пытаясь скрыться, «поскользнулся и упал на асфальт лицом вниз, а когда поднялся на ноги, на лице у него был кровоподтек». Возникает вопрос: как можно поскользнуться «бабьим летом» на сухом асфальте? И как при этом можно получить зафиксированные медиками «множественные ушибы нижних конечностей, лица, головы, туловища», не говоря уже о едва не свернутой шее и «бриллиантовой руке»?

Любому трезвому человеку этого достаточно, чтобы не принимать во внимание сказки о том, как унтер-офицерская вдова сама поскользнулась, упала и встала с фингалом. Совершенно очевидно, что обнаруженный у него комплекс травм, при реалистическом учете обстоятельств события, сам себе Алексей нанести никак не мог — ни случайно, ни умышленно. А если даже гипотетически допустить, что его травмировали какие-то посторонние лица во время пребывания в угрозыске, то все равно, по логике вещей, ответственность за это должна лежать на старшем дежурном офицере подразделения полиции, не сумевшем во время своего дежурства обеспечить безопасность задержанного.

Пытки — это смерть для угрозыска

Выходит, что сыщики, развращенные возможностью безнаказанных пыток, разучились (или большей частью не желают) делать что-либо, кроме легкой «рубки палок» за счет примитивного хватания первого подходящего и выбивания из него признания. И если такую практику «зарабатывания» звезд и премий не прекратить самым решительным образом, то реальные преступники будут в еще большем количестве разгуливать на свободе и безнаказанно вершить свои дела.

Также вредно, если будет иметь место своего рода «размен»: отказ от возбуждения уголовного дела по факту пыток в обмен на отказ от уголовного преследования подлинных преступников. Поэтому дела по заявлениям о пытках должны непременно расследоваться до конца.

Для борьбы с недозволенными методами работы с задержанными во всем мире выработаны простые и проверенные способы. Среди них — обязательная видеосъемка задержаний, обысков и других следственных действий, устройство в отделах полиции прозрачных звуконепроницаемых перегородок между кабинетами, чтобы все видели, чем и как занимаются полицейские. А еще — установление жесткого порядка наложения взысканий за выявленные случаи пыток и издевательств. Так, несколько лет назад в США полицейский был немедленно уволен лишь за то, что один раз ударил дубинкой задержанного с поличным и оказывавшего при задержании сопротивление преступника, когда тот уже лежал на земле, и это было зафиксировано оперативной видеосъемкой.

Непосредственный виновник должен быть привлечен к ответственности, вплоть до уголовной, а его прямые начальники — к дисциплинарной. Если непосредственный виновник не установлен, то дисциплинарная ответственность его прямых начальников должна автоматически повышаться на одну-две ступени. В этом случае у полицейских желание покрывать преступления подчиненных, а у тех, в свою очередь — отдуваться по полной за своих начальников.

 

От редакции. Уважаемые читатели! Описанное событие — силовое задержание молодого человека на площади Минина возле зданий НГПУ и гимназии № 1 около 14 часов 27 сентября 2012 года — произошло на людном месте, неподалеку от остановки автобусов на ул. Ульянова. Просим всех, кто стал очевидцем этого события или может помочь найти таких очевидцев, связаться с нижегородским отделением Комитета против пыток (тел. (831) 433 14 04, отдел расследований). Это будет вашим личным вкладом в укрепление законности, правопорядка и безопасности в нашем городе и в стране в целом. Пока откликнулся всего лишь один человек, этого мало. Мы рассчитываем на вашу помощь.

Лев Лерман