13-04-12
Культурный слой
Лев Харламов: «Мы пропагандируем камерность. Это наша идеология»
Театру Zooпарк исполняется 10 лет. Сейчас открывается десятый, юбилейный сезон. Мы провели большую беседу с художественным руководителем театра Zooпарк, актёром Львом Харламовым. О том, как всё начиналось, как движется и чего бы хотелось в будущем, специально для «Новой» в Нижнем».
— Добрый день, Лев. Искренне поздравляем вас с большим юбилеем — десятым сезоном театра «Zooпарк». Скажите, как и когда вы поняли, что без такого свободного пространства для творчества жить больше нельзя?
— Мы с Олегом Шапковым со второго курса театрального училища думали над тем, чтобы поставить спектакль по пьесе Эдварда Олдби «Что случилось в зоопарке?» Тогда мы остановились, потому что поняли: чего-то не догоняем. И слава Богу, что остановились. А через одиннадцать лет, когда я уже оставил работу в государственных театрах (Олег ещё работал в Театре драмы) мы работали на радио, вели ночные эфиры. Понимали, что эмоциональный выплеск есть, но нет выплеска в профессию, которую мы получили. И тогда мы вспомнили о старой задумке «Что случилось в зоопарке?» Олег сразу сказал: «Или сейчас, или мы навсегда об этом забудем». И пробухав всю ночь, утром мы пожали друг другу руки, решив, что сделаем это. Размышляя о том, кто мог бы стать режиссером, мы поняли, что больше всего нам нравятся работы Ирины Зубжицкой, которая с удовольствием приехала к нам на встречу из Питера. И опять обойдя три бара…
— Вечер в стиле Ремарка?
— Да-да-да (смеётся). К утру и третьему бару Ирина сказала «Я всё поняла, вы хорошие парни, давайте делать спектакль». Не спросив есть ли у нас деньги, есть ли у нас художник… А дальше мы заняли денег на «Русском радио», где и работали, репетировали в парке, сняли Ирине квартиру, наняли художника. Сыграли спектакль при минимальным количестве зрителей, но очень скоро случился фестиваль «Школы современного театра». Олегу дали премию за лучшую актёрскую работу. И нужен был второй спектакль, чтобы говорить о нас, как о театре.
— Название появилось, как водится, случайно?
— Да, мы поехали с «Что случилось в зоопарке?» на фестиваль в Челябинск, взяли там гран-при. А когда нам сказали, что нужно вписать название в грамоту, мы не смогли сказать ничего, кроме того, что Zooпарк он и называется. Так и получилось. Для нас всё это было удивительно.
— Дальше было легче?
— Дальше была ещё одна забавная история. К нам подошёл после спектакля один человек, в то время видное лицо в администрации, и спросил, сколько стоит спектакль. Мы сказали. Тогда он задал вопрос, который нас очень повеселил: «А если мы дадим вам денег вдвое больше, вы сможете сделать спектакль, который будет вдвое лучше?» Мы, не переглядываясь, ответили: «да!» И, по-честному, сделали. В первом спектакле у нас было два человека на сцене, во втором — четыре. В первом один акт — во втором два, и так далее. Так мы сделали спектакль «Татарин Маленький». И стали похожи на театр, странный конечно, но с двумя очень разными спектаклями в репертуаре.
— Если посмотреть на сайт театра Zooпарк, то можно подумать, что такой помощи было много, глядя на количество партнёрских организаций. Так ли это на самом деле?
— Нет, к сожалению нет, нам особо не спешили помогать. Холдинг «Русское Радио», который дал нам беспроцентный займ как друзьями долго крутил нашу рекламу, но это именно долг, который нужно было отдавать. И мы с Олегом взяли себе за правило ничего со спектаклей себе не брать, только отдавать издержки и зарплаты. А всё остальное отправлять в уплату долга. Мы отдавали его семь лет и бесконечно платили за право выступать из своего кармана.
А партнёрские сайты на нашей главной странице это, в основном, другие театры, с которыми мы познакомились на фестивалях. Они помогали тем, что предоставляли нам площадки, приглашали к себе в города, организовывали фестивали, на которых мы играли. А есть театры, с которыми мы просто подружились и нам понравились их спектакли. Я стараюсь расширять театральную географию и для наших зрителей, и для себя.
— Бывает гражданин мира, а вы театр мира?
— (Смеётся) Не знаю, на счёт мира, но России точно. Мы не чувствуем себя нижегородским театром. В других городах мы уже давно играем не меньше чем в Нижнем Новгороде. Тем более, что Олег сейчас живёт в Перми, Ирина, которая, в результате поставила не один, а три спектакля в театре Zooпарк сначала жила в Питере, затем в Иваново, а сейчас в Вологде. География ничего не меняет. Я от географии отказываюсь. Есть много людей и театров, с которыми общая идеология и общее мышление объединяют нас больше, чем любая дислокация.
Например, в Челябинске у нас есть постоянные зрители, которые ходят на все наши спектакли. И в этом театральном сезоне мы отыграли там уже дважды. Есть люди в Екатеринбурге, где мы никогда не были, но которые ездят в Москву, Нижний, тот же Челябинск, чтобы посмотреть выступления театра Zooпарк.
— Как расширяется эта география, от которой вы отказываетесь?
— Чаще всего мы принимаем участие в фестивалях малых форм. Есть целая система таких фестивалей. Это экспериментальная зона. Сначала театр — это подопытные крысы, потом кролики, потом, может быть, люди…
— Целый зоопарк подопытных зверей.
— Именно! И мы считаем, что нужно находиться со зрителем на максимально близком расстоянии. Поэтому чаще всего мы попадаем именно на такие фестивали. Смотришь на других — смотрят на тебя. И если участники устраивают фестиваль у себя в городе, то тебя с определенным спектаклем зовут туда приехать. У нас есть спектакли, которые не ездят по фестивалям, например «Татарин маленький», «До завтра». Последний вот только сейчас пригласили в Вологду на фестиваль, хотя спектаклю уже четыре года. Вообще, именно критики решают, что фестивальное, а что — нет, это их понятия.
— А гастроли?
— Гастроли — штука сложная. Неокупаемая. При камерности. Для окупаемости нужно от шестисот человек в зале, мы этого не хотим. Всё ломается. Но мы хотим расширять своего зрителя, мы хотим находить в зрителе идеологическую поддержку. В Нижнем у нас есть постоянный зритель, он нам понятен, он самостоятельно расширяется, что нас очень радует. Но нам хочется взаимодействовать со зрителем и в других городах.
Везде он разный. В Москве, например, зритель не волнуется и не начинает уходить до окончания спектакля «Человек-подушка», когда администраторы предупреждают, что он будет идти три часа. Зрители только спрашивают «Но метро-то ещё будет ходить?» В других городах не так. И совсем по-другому зритель реагирует в провинции, в нижегородской, к примеру, области. Нам доводилось играть спектакли на местах и площадках абсолютно для этого не приспособленных. Это был прекрасный опыт.
— Сейчас вы уже не только актёр и не только организатор, но и автор текстов, режиссёр. Кто в вас больше реагирует на зрителя, переживает за ошибки?
— Внутри театра Zooпарк называть меня режиссером, наверное, неправильно. Есть только один спектакль из семи, который мы с Олегом вместе написали и поставили, это спектакль «Клаксон и Ластик». Но в постановке всех остальных спектаклей мы принимали непосредственное участие. Знали как прикручена каждая гайка, как сделаны все декорации, почему такой свет, а у этого стула такой цвет и так далее. И в этом, возможно, секрет нашего успеха. Это помогает играть. Мы всегда всё придумываем вместе с художником. Но это не делает меня режиссером.
Я делаю очень робкие шаги в режиссуре, поэтому с некоторым раздражением отношусь к активно навешиваемому на меня ярлыку. Иногда даже забывают добавить, что я ещё и актёр. Как режиссер я сейчас ставлю спектакль в Нижегородском театральном училище с большим трепетом. И замечательно то, что актёры, которые в нём задействованы, тоже ещё учатся и мы многое черпаем из работы друг с другом. Вот после премьеры этого спектакля в октябре я и пойму, стоит ли мне делать какие-то шаги в этом направлении. Но я очень рад, что мне дали поэкспериментировать, хотя эксперимент это сложный.
К моему огромному сожалению, я являюсь основным организационным звеном в театре Zooпарк. Это мешает. Потому что моя обязанность — выключаться на сцене, а я этого сделать не могу. Если бы я мог, я бы снял с себя эти организаторские функции и этот момент контроля, с удовольствием упав бы кому-нибудь доверчиво на руки. Но этого, к сожалению, пока не происходит.
И на зрителя я реагирую в первую очередь как организатор и художественный руководитель театра. Мне интересно, что зрителю нужно. Я также с огромным удовольствием читаю критику, хотя многие уважаемые мной коллеги её презирают. А я много из неё беру. И стараюсь читать не только критиков профессиональных, но и блогеров.
Мы считаем, что нужно находиться со зрителем на максимально близком расстоянии. Поэтому чаще всего мы попадаем именно на такие фестивали. Смотришь на других — смотрят на тебя. И если участники устраивают фестиваль у себя в городе, то тебя с определенным спектаклем зовут туда приехать
— Если это бремя так мешает играть, то может произойти такое, что Лев Харламов уйдёт из лона камерности? И куда, на какую площадку, он мог бы уйти?
— Для меня здесь на первом месте творчество. И я считаю, что и при такой идеологии можно жить хорошо, можно зарабатывать. У нас не бывает лишних мест. Любому театру приятно, когда люди стоят на улице перед началом спектакля и пытаются купить хоть один билет. Это счастье. И мы могли бы играть чаще, но этого не получается, потому что нам редко дают площадку. В ТЮЗе нам удаётся договариваться на два спектакля в месяц. И хотя мы играем периодически в Доме актёра, нам это финансово не выгодно и, кроме того, наши последние спектакли поставлены под площадку именно ТЮЗа.
Городу точно нужна площадка, которая была бы свободной. Уже пару лет я перестал ратовать за площадку для театра Zooпарк и стал пытаться добиться того, чтобы в городе появилось место для привоза интересных театров, работающих в системе эксперимента. Я вижу много интересных работ и хочу, чтобы их увидели нижегородцы! И я уверен, что в моих силах привезти их в Нижний, но не понятно, куда привозить. Более того, на подобной площадке возникали бы новые театральные проекты. От тех творческих деятелей, которым так или иначе не хватает творчества. Людей, готовых занимать деньги и репетировать в парке, не так много. Трудно через это перешагнуть, правда трудно!
Я точно вижу, что такое место городу необходимо! «Арсенал» не может им служить, потому что не приспособлен для театральных постановок абсолютно. Это требует огромных вложений. И поднятия стоимости билетов на уровень тысячи (а то и больше!) рублей. Это нечестная цена для нашего города. Это рушит нашу идеологию. Я прекрасно понимаю, что студент, который ведёт девушку в театр, не может себе позволить отсчитать такие деньги. А я хочу общаться с этим поколением. Мне есть, что им сказать, и мне нравится, что говорят они.
— Как может возникнуть такая площадка, по вашему мнению? Ведь есть люди, которые хотят ходить на экспериментальные спектакли, и есть люди, которые, как и вы когда-то, находятся в состоянии «или сейчас, или никогда».
— Я знаю только, что должна быть добрая воля властей города и области. Я знаю, что эти люди должны прекратить произносить фразу «у нас нет денег». Потому что когда я слышу эту фразу от людей, управляющих культурой в городе и области, у меня возникает одно желание — этого человека ударить. Потому что я знаю, что деньги есть. И те деньги, которые нужны на содержание свободной театральной площадки, существуют. Более того, задача людей, которые сейчас во власти, их правильно распределить, но этого не происходит. Доброй воли нет, и я не знаю, что должно изменится.
— И последний, с одной стороны дежурный, с другой очень интересный вопрос: чего ждать?
— 21 апреля мы играем спектакль «До завтра» в ТЮЗе. Это будет единственный спектакль в апреле. В мае будут ещё спектакли, но мы не можем ничего планировать, так что наши зрители всегда стоят на низком старте, ожидая отмашки в Фэйсбуке или на сайте. И очень хочется, чтобы у театра Zooпарк появилось своё место и свой дом, где можно будет повесит вешалку и пригласить друзей. Вот, например, в мае к нам приезжает спектакль «Допрос» по тексту Захара Прилепина. И я счастлив, что могу помочь в организации и мог бы делать это чаще и больше, будь у нас своё место.
под текст
Театр «Zooпарк» случился в октябре 2003 года по инициативе Льва Харламова и Олега Шапкова.
К настоящему времени в театре накопился репертуар в восемь спектаклей, в числе которых и работы за авторством организаторов театра, и постановки других драматургов.
Театр выступает на площадке ТЮЗа, учавствует в различных театральных фестивалях России, на которых неоднократно занимал первые места.
Никита Вельтищев