13-06-07

Культурный слой

Эскапизм Рыбы—Хек

The Heckfish — Immersion, 2013

Пожалуй, если бы в Нижнем вручали награды самому неторопливому проекту, то ее бы получила группа с забавным именем The Heckfish, то есть «Рыба Хек». Два года назад лидер группы, гитарист Антон (Тонич) Каманцев, сообщил, что готовится пятитрековый EP-релиз, и, мол, три пьесы уже записаны — однако альбомчик опубликован только сейчас.

Как выяснилось, два года ушло даже не на запись двух оставшихся композиций — а на сведение (и пересведение), перезапись инструментов под новую аранжировку, а также решение формальных вопросов вроде регистрации прав. Тонич и раньше в разговоре упоминал о том, что сверхъестественные силы играют немалую роль в его жизни, и та самая Рыба-Хек одной ночью ему привиделась, а точнее заплыла в форточку — сейчас же он уверен, что и процесс создания альбома какие-то внешние силы постоянно тормозили. К тому же звукорежиссера приходилось буквально заставлять работать над записью — только что не под дулом пистолета. А в разгар процесса он еще и студию решил перевозить на другое место — и почти полгода музыканты не могли забрать у него уже готовые треки. Затем группа решила зарегистрировать авторские права на свое творчество — но тут взялась переезжать контора по регистрации авторства. «Вот и не верь после этого в мистику!» — резюмирует Тонич Каманцев.

Что до музыки The Heckfish, то они играют редкий в наших краях хиппистский психодел с солирующей блок-флейтой. Их несколько наивные, но складные мелодии середины прошлого века, покрытые благородной патиной и увиденные сквозь сегодняшнюю оптику, целиком и полностью держатся на музыкантской харизме. Атмосфера альбома чаще всего обволакивающе-безмятежная, но иногда вдруг возникает арт-роковый разгуляй, смешанный с нашими фольклорными интонациями. Однако сами музыканты определяют свой стиль как пост-рок.

— Нынешнее наше звучание все больше уходит в сторону арт- и прогрессив-рока, — говорит Тонич, — А что до «хиппично-вудстокского», то, наверное, это само получается. Я большой фанат 60-х и 70-х, и одними из главных ориентиров при формировании звучания группы для меня были и остаются Pink Floyd и Camel. Но намеренно косить под ту эпоху мне бы и в голову не пришло. Да и у остальных музыкантов свое видение музыки — так что получается то, что получается. Все слушают разную музыку. Басист, например, предпочитает отечественный рок зарубежному, а барабанщик и вовсе любитель электроники: дапстепа, трип-хопа, драм-н-бейса. Что, естественно, оказывает влияние на звучание группы. Но если что, мы за мир во всем мире!

— Мне кажется, основное достоинство вашей записи — интересный мелодизм. Как придумывались эти темы?

— Некоторые прямо на репетиции, другие — дома с гитарой или за компьютером. Кое-каким из этих мелодий уже много лет: они существовали как нереализованные идеи в наших миди-файлах, и вдруг получили новое звучание вживую. Флейтист Антон Травин нередко придумывает свежие темы к моим старым композициям — а я потом удивляюсь: неужели эта вещь раньше без его партии была…

— Не так много я слышал проектов, где бы солировала блок-флейта. Ведь у нее довольно малый диапазон. При этом у вас флейта всегда на первом плане. Как же так?

— Когда мы репетировали материал к альбому, от нас сбежал клавишник. Гитара в группе одна, поэтому приходилось поддерживать гармонию и обеспечивать нужную фактуру. И единственным солирующим инструментом оказалась блок-флейта. На записи, конечно, простора для маневров больше — но менять партии флейты не стали. К тому же, как мне кажется, получилось интересно. Сейчас, впрочем, у нас состав укомплектован, так что можно и клавишным внимание уделить, и гитарное соло сыграть — да и арсенал духовых у нас потихоньку расширяется. Появились оркестровая флейта и армянский дудук — у последнего, правда, диапазон еще меньше, даже чем у блок-флейты. Но мы не ищем легких путей.

— Песня на альбоме всего одна, называется The Escapist. Эскапизм — сегодня модная тема. Все хотят сбежать. Из страны, от себя. А какой эскапизм ты предпочитаешь?

— Эскапизм у каждого свой. Мне кажется, неэскапистов в природе не существует. Даже музыка, искусство вообще — своего рода эскапизм, уход от реальности в миры куда более прекрасные, чем наш. И это песня о человеке, ушедшем в мир фантазий и иллюзий насовсем.

— Как же неэскапистов не существует. Умоляю тебя, разве сидение на собственной попе, оседлость — не национальная черта?

— Я эскапизм немного другого рода имел в виду. «Валить» ведь можно не только физически. Кто-то пьет, кто-то сидит, уткнувшись в телевизор, кто-то читает запоем, кто-то в видеоигры играет, сам грешен. Даже просто помечтать — уже своего рода эскапизм.

— И еще мне непонятно, зачем петь на английском. Явно на русском было бы более пронзительнее.

— Но на английском — загадочнее.

— А вот пьеса Prowling Bears мне показалась песней без слов. Мелодия-то песенная. Просто не придумались слова?

— Да, я и сам неоднократно думал, что на нее могли бы лечь слова. Но что-то так в голову ничего и не пришло. Мне вообще музыкой намного проще идеи выражать, чем словами. Хотя вот та же The Escapist сначала тоже была инструментальной — а потом в одночасье превратилась в песню. И до сих пор у меня ощущение, что убери из нее текст, ничего не поменяется…

Вадим Демидов