13-06-28

Культурный слой

Нет правил у панка

Сегодня настоящий трушный панк редок как «Запорожец» на нижегородских дорогах. Нижгородско-борский состав Shit Vicious (или «Шит Вишес») называет себя «бандитской группировкой, занимающейся выпендрежем и позерством на сцене».

Записей у группы немного. Лет пять назад был записан альбом «Время собирать камни», и с тех пор появлялись лишь единичные треки. Приведу названия песен — «Революция против убийства себя», «Жизненные откровения подлинного антиглобалиста», «Ребенок городских окраин», «Придуманное мной иногда оживает». Музыка группы сыра и оголтела — а тексты, думаю, не слишком понравились бы нашим родителям. В каком-то смысле это музей того панка, что когда-то нес в себе угрозу и бесил обывателя. Вокалистка Shit Vicious Елена Заева-Лисовец рассказывает, что влилась в группу в конце 2007 года, а весной 2008-го группа дала первый концерт.

— Изменился состав, мы изменились сами. Но наш дух всегда при нас, тем и живем. Каждую песню играем по-разному, ведь панк есть панк — он не может быть удобным, корректным и нравиться всем. В большинстве своем к нам относятся негативно, и я считаю, что это верный путь.

— Негативно кто? Музыканты или слушатели?

— И те, и те. За те несколько десятков лет, пока существует панк, в обществе все с ног на голову перевернулось. Большинство делает из музыки предмет культа, это для них возможность быть объектом обожания. Отсюда и чисто панковский снобизм, что идет от свойственного любому человеку желания возвыситься над другими, быть влиятельным и особенным. А субкультура — один из легких путей этого добиться. Вот все и начинают письками меряться — кто дольше тусит, а у кого больше клепок на жилетке, а кто больше крутых групп слушает. Смешно и абсурдно, а в контексте панк-рока смешно и абсурдно вдвойне, особенно когда на словах у всех некое юнити и все равны.

— С чего вы начинали?

— После того, как от нас ушла первая ритм-секция, избавились от трупного душка борской сцены. Дальше был период первых записей и концертов в нижегородских клубах. Было всякое — и поломанные инструменты, и разбрасывание разной фигни, и раздевания — всего не упомнишь. Вся тогдашняя сцена и тусовка состояла из подростков, которые через пару лет положат хрен на весь этот рок. К сожалению, чаша сия не миновала и нас — музыканты отваливались один за другим. В итоге нас осталось трое, и через ругань, слезы, кровь и истерики мы худо-бедно собрались вновь. И сейчас мы получили тот состав и ту игру, которая устраивает всех. Два года назад мы играли в Москве, а шрамы на теле у меня до сих пор — в кармане было лезвие, вот я и…

— Да ты прямо как Ник Рок-н-ролл! Кстати, все эти элементы саморазрушения — ты сама отдаешь отчет, зачем они? Таковы панк-правила, написанные на скрижалях в 70-е?

— А резался много кто, но не суть. У панка нет правил — что хочет, то и делает, при его-то многоликости и разнообразности…

 

В расширенных зрачках отражение

света.

Забывая о том, что так много снега,

Растворяться в себе,

в недожеланиях,

В самых последних неприкасаниях.

Боль оставит слёзы и посеет страх,

Боль оставит полосы на грязных

руках.

 

— Сегодня самый распространенный образ панка сегодня — это поп-панк-музыкант. Да, пирсинг, да, тату — но человек «заточен» на коммерческий успех, следит, чтобы его музыка звучала по радио, чтобы альбомы звучали вполне форматно. Так ведь?

— Так да не так. В последние годы все больше и больше панков обращаются к альтернативе всем форматам и коммерции — к DIY-сцене, где выпуск альбомов и концерты делаются своими силами, с минимальным привлечением денег и СМИ. И это хорошо, потому что даёт возможность играть именно то, что хочется тебе, а не какой-то радио-аудитории, рубись она конем. Деньги — это последнее, о чем думает по-настоящему творческий человек, ведь он уже и богат, и сыт (смеется — прим. В. Демидова). Надеюсь, что со временем вся панк-культура все меньше будет иметь отношения к тому образу, который ты описал.

— Просто передо мной стоят примеры нижегородских панк-групп среднего поколения — от «Элизиума» до FPG, это уже под флагами панк-рока некоторая музыкальная фабрика.

— А то, о чём я говорю — не «Элизиум» и не FPG. Многие увлеченные люди со временем перерастают свои группы как раз из-за их форматности. Просто прежний подход им начинает казаться неискренним, что ли. И следует либо отход от культуры, либо, напротив, еще большее погружение в этакий андерграунд в андерграунде. Многие из некоммерческих панк-групп продвигают действительно годные идеи — анархизм, антифашизм, вегетарианство… Что касается нас, то мы также разделяем эти идеи, хотя песни в принципе аполитичны. Хотя кто знает…

— У каждого человека был свой импульс, когда он взял гитару и подошел к микрофону. Каков был импульс у тебя?

— Увлеклась музыкой, собирала кассеты, не отходила от телевизора с включенным MTV. Как-то так и запела и заграфоманила — начала писать песни. Прошло несколько лет, но желание петь и писать никуда не делось.

 

Я боюсь в себе что-либо менять. Я — регрессивный планктон, Мне так нравится пить, Разбавлять молоком всё, что хочется

скрыть…

Бей меня! Хватай меня! Души пальцами стеклянное горло

моё!

Пей моё молоко…

 

— Слушаю твои песни, они депрессивны и даже, может, суицидальны. Скажи, что именно в социуме тебя погружает в такие мысли? Песни разгоняют твою хандру или наоборот ее притягивают?

— Я вообще эмоционально полярный человек и многие вещи переживаю, может, даже глубже, чем следовало бы. Да и жизнь часто подкидывала и подкидывает все новые поводы для рефлексий. Хандру они не разгоняют и не притягивают, скорее, это находят выход в них уже пережитые и прочувствованные эмоции.

Вадим Демидов