№58 (2199), 30.05.2014

Общество

Вызываю на себя огонь, холод и камнепад

Отчего человек боится перемен, понятно — он в таких муках рождался.

Говорят, что потом мы целую жизнь можем прожить не испытав и подобия того ужаса, что приходится на долю младенца, которого под крики матери тащит, сминая череп, неведомая сила куда-то в неизвестность.

А так хорошо было в животе — лежи, насыщайся теплом и прислушивайся, чего это там снаружи постукивает да пошумливает.

Мы с моей женою замечали, как ребёнок в животе пугается и затихает, если она, не дай Бог, хворает и начинает в хвори кашлять. Внутри же грохот!

Но что это, говорю, в сравнении с родами.

Какой-то прапамятью люди понимают, что этот кошмар подобен погибели. Тебя вырывают из маленького, обжитого, единственно, казалось бы, возможного пространства — а зачем? что ты там не видел?

В том-то и дело, что ничего не видел.

Может, там и нет ничего хорошего — но нельзя всю жизнь проплавать в околоплодных водах.

Мы знаем, откуда у людей вся эта нездоровая страсть чуть что ссылаться на «эволюционный путь развития». Они ж больше не хотят повторения того ужаса, что с ними однажды, на девятом месяце после зачатия, случился.

Это тогда всё обошлось — и человек родился в солнечный мир, тем более, что ему через минуту предложили сиську пососать — это более трудоёмко, но в конечном счёте не менее приятно, чем питаться через пуповину.

Но не факт, что любое другое подобное изменение приведёт к подобным результатам.

Между тем, эволюция предполагает как раз не безболезненное пребывание в тепле и приятной слякоти, а совершенно катастрофические по человеческим меркам перемены — ошарашивающие, жуткие, революционные, когда череп деформируется, а родная мать кричит от боли.

Жизнь — в этом.

Современный русский человек, послушай его, имеет мечтою по сути всё то же возвращение в утробу — разве что в сознании и с возможностью реализовать половые интересы и прочие скромные страсти.

Нам изначально предоставили то, что именуется свободой воли. Однако есть ощущенье, что менее всего наш современник может всерьёз ей воспользоваться. Куда приятнее висеть вниз головой на пуповине.

Я всё пытаюсь понять, как же так вышло, что в стародавние времени люди поднимались с насиженных мест и шли чёрт знает куда за приключениями, рискуя головой, замерзая и голодая. Садились в свои убогие струги и по кой-то чёрт открывали то мыс, то полуостров, то речку, то горку, а чаще — ничего не открывали, и замерзали во льдах, нацарапав на дощечке, что, мол, прости жена, обратно не дойду, озяб вконец, превратился в леденец.

В течении нескольких столетий страна Россия прирастала ежедневно — то полянка, то лужочек, то чудесный островочек.

Каждый год возводилось по городу, детей рожали столько, что никаким китайцам не снилось.

Из околоплодных вод русский человек выплывал в мировой океан, вгрызался в новые земли и новые горы.

Последний виток был в середине прошлого века — ну, помните, улыбка Гагарина, ранние Стругацкие, покорители вселенной и прочая ныне забытая чепуха.

С тех пор человек не очень хочет строить город на мерзлоте. В космос не хочет. Даже размножаться не очень хочет. Типа, надо пожить самому — да и к чему вообще нищету плодить. То, что его самого когда-то наплодили, в расчёт не берётся. Он же не просил.

Мы вообще никого не просили осваивать тундру, открывать мыс Дежнёва, строить ледоходы и заниматься прочей бессмысленной деятельностью. Поэтому не беспокойте нас по пустякам.

Человек не хочет отдавать себе отчёт в том, что всё имеющееся у нас — от земли, по которой ходим, до Бога, в которого верим — результат не «малых дел», о которых сейчас так любят говорить, а глобальных проектов, великих свершений, подвижничества, страсти к переменам.

Человеческая эволюция — это вовсе не привычка зависать на пуповине, пока она не надорвётся, а непрестанные роды.

Крик, боль и неизбежная новая жизнь.

Когда нам говорят, что нужно сначала заняться собой, а потом уже править мир вокруг себя, нас ужасно обманывают.

Человек по-настоящему изменяется только тогда, когда со всего размаху выпадает в мир. Человек становится человеком в пахоте, в подвиге, в поиске — а не в самокопании.

Если хочется сменить дурные привычки — куда лучше для начала изменить и вывернуть наизнанку страну вокруг себя. Перешить её заново, удлинить рукава, прицепить бант на грудь, учудить что-нибудь эдакое. Тут и привычка грызть ногти пропадёт незаметно.

Иначе, положа руку на сердце — что о нас вспомнят потом? А?

Вы можете всерьёз придумать, что можно сказать в наше оправданье? Что мы сохраняли чудесную стабильность и качали из земли много чёрной нефти, чтоб и дальше сохранять стабильность?

А зачем?

Это никогда не было целью человечества. Оно не имело бы ни богов, ни героев, ни песен, когда б только и делало, что исключительно оберегало свой покой и тишину вокруг.

Впрочем, если вам не нужны ни герои, ни боги, ни песни — тогда и говорить не о чем.

Захар Прилепин