№123 (2264), 08.11.2014

Культурный слой

Дмитрий Зернов: «Очень важен быт и его мелочи: они наполнены особым смыслом»

Визитная карточка

 

Где с одной стороны полумрак, а с другой — непогода

Где искусственный ветер пружин загоняет часы

Где какое-то время живут и живут год от года —

Собирается пыль. Убирается пыль. Собирается пыль

Где с одной стороны знаком «Х» помечается время

А с другой — шестерёнки куда-то бегущих морщин

Где порвалось лицо; на обложку французского крема —

Собирается пыль. Убирается пыль. Собирается пыль

Где, пускай, не втроём, но вдвоём; там, где любят тем боле

Безысходность друг друга, безвыходность этой любви

Где с одной и с другой стороны всё знакомо до боли —

Собирается пыль. Убирается пыль. Собирается пыль.

Память как источник

— Дмитрий, я тут подметил, что совершеннолетие ваше пришлось на 93-й год. Каким помнится это трудное время?

— У меня прекрасные родители, чудесное детство, но, к сожалению, чертовски плохая память на исторические даты. То есть я могу до мельчайших подробностей вспомнить тот или иной день, но связать его с каким-то числом или годом — здесь увольте. Поэтому 1993 год, увы. Я, кстати, постоянно путаю, какой сейчас-то год.

Если бы я сейчас не подглядел в «Википедии», то вряд ли бы вспомнил о, цитирую, «конституционном кризисе в России». У меня мерзейшая гражданская позиция любви к Родине вне её конституционного строя. И самое неприятное, что я знаю, что это не правильно, что так нельзя. По-идее, надо бы уже начать выкапливать из себя раба, но…

— Вы окончили Нижегородский педагогический университет. Чем был обусловлен выбор? Разочарований не было?

— Отчасти — случайностью, но преимущественно тем, что после окончания школы чёткого жизненного плана у меня не было. Куда взяли по собеседованию с медалью — туда и пошёл.

За год до этого не поступил на юрфак и пошёл в ПТУ, которое закончил с красным дипломом. Между ПТУ и вузом работал на заводе токарем-расточником, так что у меня идеологически одобряемое пролетарское прошлое. Возможно, это когда-нибудь пригодится. В смысле, когда классическое высшее образование стране окончательно станет не нужным.

Студенческие годы вспоминаю с удовольствием: здесь я встретил Женю Риц, нашёл друзей, с которыми до сих пор дружим (забавно, что из нас пятерых четверо преподают в вузе) и там познакомился с Кириллом Кобриным. Без этого знакомства, может быть, и не стал бы дальше литературой заниматься.

Вуз — это его преподаватели. Я до сих пор в диком восторге от истории, от каких-то её сюжетов, причин, следствий и так далее, так как историю у нас преподавали замечательные люди. И это несмотря на то, что с датами у меня не очень. Но это только моя проблема. Мне кажется, у каждого человека память имеет свою специализацию. Моя вот специализируется на обложках книг.

— Традиционный вопрос: ваш Нижний — как он устроен, из чего состоит? Внесите свои пять копеек.

— Нижний Новгород я вижу городом будущего из своего детства, правда, космодрома здесь немножечко не хватает. Это я о супермаркетах с их эскалаторами, стеклянными лифтами и огромными пространствами. Здесь нет некрасивых мест. Сейчас я не только о супермаркетах, а в целом о городе. Нет, правда, здесь куда ни плюнь — реально красиво.

Идешь по какой-нибудь улице, по которой почти каждый день туда-обратно ходишь, и постоянно видишь что-нибудь такое прекрасное, от которого аж дух захватывает. Забредешь на какую-нибудь новостройку и думаешь, как всё-таки здорово у них получилось, а вот этот кривой столб или единственная стена дома, который в данный момент сносят, как всё это органично вписывается в окружающее пространство.

Или увидишь какой-нибудь дом, за плечами которого всё историческое наследие, и ещё раз восхитишься его неповторимостью. А потом ещё раз его увидишь, и ещё раз восхитишься.

А потом на его месте увидишь какую-нибудь новостройку и подумаешь, как всё-таки здорово у них получилось, а вот эта единственная стена, оставшаяся от исторического наследия, удивительно органично вписывается в окружающее пространство.

Конечно, что-то внутри меня сейчас со мной не соглашается и даже осуждает: мол, а как же другие, они же не увидят это самое прекрасное историческое наследие. Но в данном случае я рассуждаю как потребитель визуального: облака этим летом будут особенно хороши, так вот же они, здесь и сейчас, смотрите, а завтра что-нибудь ещё более прекрасное увидите — например, смерч, или цунами.

— А вам комфортно в Нижнем?

Если говорить о комфорте, то да, комфортно. Особенно после того, как метро до площади Горького пустили. Пустят до Свободы — ещё комфортнее будет, до Щербинок — ещё комфортнее, до куда-нибудь ещё — ещё. А вот автомобили — нет, не люблю.

В подавляющем большинстве случаев это не жизненная необходимость, а рекламная разводка. Автомобили надо запретить, разве что несколько штук оставить, чтобы стояли там, где на них особенно красивые силуэты стоящих рядом зданий отражались.

Рыжий, Urbi и поросенок

— О приезде Бориса Рыжего в Нижний хочу спросить. Это было в мае 2000 года, литературная конференция «Другая провинция».

— Мы выиграли грант Сороса на проведение культурных проектов и провели этот фестиваль. То есть это был в первую очередь фестиваль, а уже при нём — конференция. Лично для меня это был незабываемый, даже чем-то экстремальный опыт организации большого мероприятия.

Я не очень коммуникабельный человек, а пришлось ходить, встречаться с разными незнакомыми людьми (а это и сейчас меня жутко пугает) и договариваться с гостиницами, со столовыми, арендовать автобус для экскурсии. Кстати, автобус я арендовал самый что ни на есть настоящий, из тех, которые тогда по городу пассажиров возили, то есть большой такой, дребезжащий…

Само мероприятие длилось три дня. Здесь были и чтения, и доклады, и пресс-конференция, да, тоже была. Конечно, вечерние мероприятия кулуарного типа, где активно обсуждалась современная на тот момент литературная ситуация.

Официант одного из кафе, где проходила закрытая часть фестиваля, очень точно охарактеризовал градус дискуссии: «Я много раз видел, как людей от нас выносили, но впервые вижу, как их к нам вносят». Но официальная дневная часть проходила очень серьёзно. Тяжело, да, но серьёзно и плодотворно.

— Каким для вас остался Борис Рыжий?

— Мы не так много за эти три дня общались. С одной стороны, он, безусловно, следовал за своим имиджем, но, с другой стороны, сложилось впечатление, что это скромный интеллигентный молодой человек.

Запомнилось, как он рассказывал, что для него была очень важна поддержка Ольги Ермолаевой, что после того, как она сказала «Борис, у вас замечательные стихи», он стал гораздо спокойнее за себя как за поэта, то есть, видимо, поверил или почти поверил, что они и правда замечательные. Получилось, что это было ключевой, переломной точкой в его признании самого себя.

— Я не так давно держал в руках альманах Urbi. Там и Рыжий публиковался, но о нём поговорили, а ваши тексты так же есть в этом альманахе. Добротное издание было?

— Издание было замечательное, одно, может быть, из лучших своего времени. Там много кто печатался: и Алексей Пурин, и Полина Барскова. И там состоялось первое русскоязычное издание Айн Рэнд, вот об этом, кажется, нечасто вспоминают.

И у меня сохранилось ощущение, что альманах выходил довольно долго — лет пять точно. Это как питерское издание, приложение к журналу «Звезда», а до этого ещё несколько лет как питерско-нижегородское.

— У вас в 2012 вышла книга «Глиняный поросенок и поросенок пластмассовый». Получилась такой, какою её хотели видеть?

— Книга получилось не совсем такой, как я хотел её видеть в буквальном смысле, потому что в названии была допущена опечатка. Но ладно, в этом есть своя раритетность. Называется она по строчке стихотворения.

— Не могу не спросить — почему назвали так?

— С одной стороны, выбрал это название из корыстных побуждений (вы говорите, что не могли не спросить, следовательно, свою функцию название выполнило), но для меня очень важен быт и его мелочи — они наполнены особым экзистенциальным смыслом, и книга, собственно об этом.

ПОДТЕКСТ

Дмитрий Зернов

Родился в городе Выкса. Окончил Нижегородский педагогический университет, кандидат политических наук. С 1998 года работает на кафедре прикладной социологии факультета социальных наук Нижегородского государственного университета им. Н.И. Лобачевского.

Публиковался в журналах «Волга», «Воздух», «Волга XXI век», альманахах Urbi, «Золотой век» и других, сборнике «Магия твердых форм и свободы» (Алматы, 2004), электронном журнале «РЕЦ». Победитель конкурса «Магия твердых форм и свободы» в 2003 году в номинациях «Сонет» и «Секстина». Участник поэтического сообщества «Полутона».

Дмитрий Ларионов