№123 (2410), 01.12.2015

Культурный слой

Алик ЯКУБОВИЧ: «Хочу, чтобы на моих фотографиях люди жили и любили»

— Алик, в скором времени выходит твоя новая книга «Быть». С какими чувствами отпускаешь ее?

— Такое ощущение, что за время работы над новой книгой я начал понимать, как это делать. Все, что сделано до этого, было неким поиском, а сейчас пришло ощущение физической книги. Сформировались большие настроенческие блоки, и я надеюсь, что читатель сможет прочувствовать эту волну. Для меня книга «Быть» — сборник фотографа, не псевдопоэта. Хочется, чтобы в процессе знакомства у читателя возникало отчетливое третье пространство: первое — текст, второе — фотография, а на стыке — та эмоция, которая и должна прийти к нему. Понимаю, что у каждого свои ассоциации, но мне интересно спровоцировать читателя.

— Разве в своих прежних сборниках не стремился к этому?

— Я сформулировал это после книги «Летающие рыбы». Раньше подсознательно чувствовал — где-то мне это удавалось, а где-то нет. На протяжении долгого времени была влюбленность в сам процесс. Сейчас пришло осознание того, что может сделать человек, являясь и фотографом, и поэтом одновременно. Мне стало это по-настоящему интересно. Что касается сборника «Быть», то он не пустил много фотографий. С момента выхода «Лодки с голубыми глазами» я фотографировал на протяжении трех лет, однако в новой книге есть только две фотографии «из прошлой жизни», все остальные снимки новые.

— Почему книжка не пустила эти фотографии?

— Не то чтобы фотографии не подходили, некоторые снимки могли спугнуть общую «волну» книги, перетянуть ее на себя. Это надо было почувствовать, в этом надо было себе отказать. Хотя отказываться от некоторых интересных фотографий было достаточно больно.

— Раньше ты говорил, что «пишешь ногами». Что сейчас?

— В данный момент о себе так не скажу. Сейчас не хватает времени, так как начал много ездить на машине. Слушаю Рахманинова, стихотворения Бродского в исполнении Казакова и ощущаю удивительное движение в сочетании с чем-то очень высоким. Хотя знаю, что за рулем писать нельзя, и в нашем городе совсем не обязательно далеко ехать: все зависит от того, что именно я хочу снять.

 

***

— В книге «Быть» довольно много стихов в рифму. Это желание удивить?

— Мне не хватало легкости. Был момент, когда я хотел назвать книгу «Налегке». Но это слово трудно звучит.

— Много согласных?

— Да. Но внутренняя задача сработала. Знаю, что за рифмы меня будут ругать. Многие друзья говорят: «Алик, куда ты полез? Мы любим тебя за белые стихи». Посмотрим. Может быть, они поменяют свое мнение. Для меня рифма — это другая скорость. Это иной воздух, другой перелет слова. А вообще, думаю, что некий частный дилетантизм и является моей свободой действий, свободой слова. Кроме всего прочего, появилась новая тема, которая проходит в текстах и в фотографиях. Я бы назвал это «счастье в труде» — известный советский лозунг, который сейчас оказался актуальным. Я на себе познал эту простую истину: если каждый день совершаю пусть небольшое, но важное действие, день прожит не зря. Стараюсь каждый день себя удивлять. Живу для того, чтобы каждый день что-то случилось со мной. Отсюда появляются новые строчки.

— Что тебе интересно как художнику?

— Интересен человек. В любом проявлении, кроме сидения за компьютером — важно, чтобы он трудился. Иногда общаюсь с молодыми фотографами: ребята показывают мне свои снимки; они сами чувствуют, что в фотографиях что-то не так. Но что? Казалось бы, все сделано по законам, однако что-то не так. Я почувствовал, что на этих фотографиях герои ничего не делают — они скучают. Тут я понял, чего хочу сам: чтобы на моих фотографиях люди жили и любили. Состояние труда — наиболее интересное состояние. Поэтому я много времени провожу в мастерских, общаюсь с художниками — для меня это целый Париж!

 

***

— Нижегородцы в прошлом году могли видеть билборды с твоими текстами. Как это случилось?

— Меня призвали в экспертную комиссию, я должен был отсматривать работы, которые приходили на городской конкурс социальной рекламы. К сожалению, их уровень был не очень высокий — физически не было времени в этом разбираться, и я предложил членам комиссии вынести на рассмотрение собственные варианты — если они окажутся полезными для города, можно было бы ими воспользоваться. Потом принес свои тексты, свою историю и в итоге попал на билборды. Ребята нормально это восприняли. Мне звонили друзья и говорили: «Якубович, стоим сейчас в пробке, тебя читаем!». Мне было интересно.

— Уже много лет ты руководишь своим рекламным агентством. Каким образом вошел в эту воду?

— Наверное, случайно. Хотя ничего случайного нет. Я первый в Советском Союзе получил гран-при на Kodak master-class в 1990 году. На этом конкурсе участвовали многие великие фотографы, а мне посчастливилось срубить главный приз. Это была практическая съемка. После этого начали звонить люди с предложениями по заказу рекламы, а потом совместно со знакомыми создали первое агентство. Я работал креативным директором, придумывал названия, проводил рекламные кампании. Тогда и вошел в это пространство.

— А что у нас с рекламой в Нижегородской области? Что ты об этом думаешь?

— Сейчас реклама не совсем самостоятельная. У нас очень талантливая молодежь, поэтому их нужно выпускать наверх. Мне очень понравилась реклама «Не спеши на тот свет». Очень просто. Когда у нас в области горели леса, я придумал слоган «Берегите лес от себя!» Это многим показалось интересно. Реклама должна быть интересной. Она должна двигать людей.

— Как сейчас складываются отношения с родным городом?

— Повторюсь, мой Нижний — это Париж. Не обязательно смотреть на девятиэтажки, я не вижу их; зачастую брожу разными подворотнями и дворами, которые доживают последние дни. Я успеваю их унести с собой. Поэтому все, что я люблю — во мне. Хочу, чтобы город, который внутри меня, был и в людях, которые мне незнакомы.

Перемены неизбежны, конечно. Сам наблюдал многие изменения — все являлось источником вдохновения. Знаешь, если бы Энсел Адамс не снимал в свое время красивейшие каньоны и долины, то они не стали бы сейчас заповедными парками. Для фотографа интересно, что все меняется на глазах, появляется новая геометрия. Но жить в этой геометрии мне не хочется. Условно говоря, я хочу ощущать во дворе листья и видеть вместо машин людей. Иногда кажется, что люди вступают в некую игру: если они хотят гулять, то идут подышать деньгами в бизнес-центры. Для меня это странно.

 

Из книги «Быть»

***

 

Каждая женщина — выход к морю,

Если ты научился плавать.

 

***

 

Крылья начинаются,

Когда потолок

Становится небом.

 

***

 

Ключи от мастерской

Как будто бы на счастье,

Я часто их вручал

Знакомым и друзьям,

Чтобы они могли

Все творческие тайны

Постичь и без меня.

И, выпив, закусить.

 

***

 

Рожденные

 

На Северном поселке Автозавода

Во дворе трехэтажного мата,

Мы точно знали,

Что жизнь — это праздник,

Если не мешать

Пиво с водкой,

Дружбу с блатными,

Милицию с рок-н-роллом.

Мы делали все, чтобы про нас услышали

«Голос Америки», «Радио Свобода»

И, конечно же, та девчонка,

Ради которой мы мешали

Пиво с водкой,

Дружбу с блатными,

Милицию с рок-н-роллом.

 

***

 

Владимиру Вяткину

 

Всю жизнь мир хотел изменить его.

Может, поэтому — три брака,

Пятеро детей,

Одна работа.

Да и какая это работа —

Мотаться по свету с фотоаппаратом.

Может, поэтому — одиннадцать войн,

Два инсульта

И вечно горящие глаза.

Потому что нет ничего интереснее,

Чем жить одной восьмой долей секунды.

ПОДТЕКСТ

Алик Якубович

Поэт-фотограф, первооткрыватель жанра «акустическая фотография». Родился и живет в Нижнем Новгороде. Автор книг «Нерастворимый кофе» (2006), «Летающие рыбы» (2008), «Начать бы всё с конца» (2010), «Лодка с голубыми глазами» (2012).

Дмитрий Ларионов