№46 (2477), 29.04.2016
Культурный слой
Городская палитра
Реплика о существовании особой нижегородской школы живописи
Нижний Новгород долгое время был местом притяжения художников не только со всероссийским, но и с мировым именем. Это здесь нашел сюжет своей главной картины Константин Маковский, это здесь впервые был представлен шедевр Николая Кошелева «Погребение Христа», ровно 120 лет назад ставший первым в собрании Нижегородского государственного художественного музея. Репин, Саврасов, Перов, Юон, Петров-Водкин, Коровин и многие другие бывали и в Нижнем, и в других губернских городах, селеньях и деревнях. А многие и рисовали город, включая Николая Рериха и классика русского авангарда Аристарха Лентулова. И, безусловно, каждый из них так или иначе влиял на местных художников.
Так сформировалась ли за эти совершенно разные периоды своя особенная, нижегородская школа живописи? Мнения расходятся. Начальник отдела отечественного искусства НГХМ Наталья Соколова склоняется к тому, что такого понятия нет, и в качестве противоположного примера приводит узнаваемую и признанную владимирскую школу. В то же время, считает искусствовед НГХМ, можно говорить о последователях отдельных художников — например, Олега Бордея, оставившего после себя много учеников и последователей. Или о «хныгинском методе», рассуждает замдиректора НГВК Ирина Маршева, — использовании характерного для Лазаря Хныгина серовато-серебристой гаммы. Она до сих пор превалирует в живописи многих нижегородских художников, но, по словам галеристов — людей, продающих картины, — потенциального покупателя скорее отталкивают, а не привлекают. Как и узнаваемые нижегородские сюжеты: улочки городов или деревень с их покосившимися деревянными домиками.
А вот в нижегородской организации Союза художников уверены: традиции нижегородской живописи есть. И заключаются они в реализме и академизме. «Нижегородских художников объединяет реализм, — говорит председатель НООО СХР Владимир Величко. — Что бы там ни говорили, а нижегородская школа существует. Нас всегда узнают на выставках», — продолжает Величко.
«Само понятие „нижегородская художественная школа“ сегодня является неактуальным, — уверена Ирина Маршева. — Уместнее говорить о художественной среде, в которой существуют личности и тенденции. А эта художественная среда сегодня в Нижнем Новгороде слабовата — на 1,5 миллиона населения приходится 200 с небольшим художников, тогда как в Москве их тысячи, а в Нью-Йорке — десятки тысяч». Почему так мало? «Да потому, что социального заказа нет, — объясняет искусствовед. — Само городское сообщество не дает художникам никакого посыла, оно не испытывает в них потребности».
«Как ни странно, — рассказывает ответственный секретарь нижегородского Союза художников Инесса Сафронова, — нижегородские художники очень популярны среди иностранных любителей живописи. В последнее время, например, наблюдается настоящий бум заинтересованности со стороны Китая. А причина все та же — традиционный, классический реализм стал редкостью. В Европе такого уже не встретишь».
«На нижегородских художников есть спрос где угодно, только не в Нижнем Новгороде», — подтверждает Ирина Маршева.
Руководители НОО Союза художников России Владимир Величко и Инесса Сафронова мечтают, что когда-нибудь и в Нижнем Новгороде, как в Москве, появятся свои братья Ананьевы, на собственные средства открывшие огромный музей российской живописи XX—XXI веков — Институт русского реалистического искусства. Такие идеи в Нижнем есть — бизнесмен Феликс Верховодов заявлял было о планах по открытию своего частного музея нижегородских художников. Своей коллекцией для такого музея готов поделиться и Дмитрий Володин.
Максим Калашников